Уильям Лэндей - Душитель
— Черт… — прошипела Кэт.
Эми улыбнулась.
Потом все пошло очень быстро. Рики вел мяч то левой, то правой. Майкл бросился в атаку, но Рики увернулся и пропустил мяч у брата между ног. Майкл остался позади и на время выбыл из игры. Джо шагнул навстречу, словно стражнику ворот дворца. Рики на мгновение остановился, окинул его взглядом и неторопливо и низко повел мяч направо. Джо проглотил наживку, сначала просто подался вперед, потом шагнул — нерешительно, как будто запнувшись. Этого было достаточно. Рики перебросил мяч в левую руку и обошел брата — 6:1.
Кэт простонала:
— Это нечестно! Рики просто выпендривается!
— А вот и нет, — возразила Эми.
— Эми!
— Ладно, ладно. Конечно, он немножко рисуется, — нехотя призналась Эми.
Эми не сводила с Рики глаз, потому что знала — он «выпендривался» для нее. Он был прекрасен — играл стремительно, легко, ярко, но самое главное — красиво. То, как он двигался, то, как вместе с ним двигался мяч, как отскакивал от асфальта к ладони, то, как он крутился и словно летел, буквально завораживало. Эми не знала Рики в те годы, когда он был героем старшей школы — Ловкач Рики Дэйли, главный нападающий и капитан всех мыслимых команд, которому предложили учиться в Холи-Кросс, откуда вышел знаменитый Коузи. И слава Богу, что не знала. Эми не хотела думать о Рики как об одном из тех людей, которые были настоящими звездами в школе и в колледже, а потом пережили спад и ностальгию. Она не хотела думать о нем в прошедшем времени и особенно — считать его спортсменом, потому что он им не был — уже не был. Так или иначе, Рики никогда об этом не заговаривал. Эми долго не подозревала, что у ее парня столь блистательное прошлое, пока не познакомилась с его родными и Маргарет не показала ей альбом с вырезками. Честно говоря, решающим моментом баскетбольной карьеры Рики для Эми стало то, как эта карьера закончилась — то, как он ее перечеркнул, ввязавшись в нелепую авантюру. Его поймали с полным багажником курток, которые, по его словам, свалились с грузовика. Всему пришел конец — Холи-Кросс, баскетболу, Ловкачу Рики Дэйли. Никакой надежды на счастливое избавление. Все это было так неуклюже, настолько не в стиле Рики, что казалось какой-то западней. Эми видела в случившемся нечто героическое. Рики оставался верен какому-то непонятному, болезненному, отчасти губительному импульсу, который никто — ни Эми, ни даже, вероятно, он сам — был не в силах постичь. Просто он перестал чувствовать себя Ловкачом Рики и потому остановился. Эми не могла отрицать, что полюбила его еще сильнее, по крайней мере взглянула на него по-другому, наблюдая за игрой. Она подумала, что интуитивно, подсознательно понимает, отчего Рики так живет. Он как будто делал обратное тому, что от него ждали. Господи, как можно не любить такого прекрасного и щедрого человека?
Рики увертывался, вел мяч, проскакивал между братьями. Мокрые от пота волосы падали на лоб. Рики молчал. Его виртуозность отнюдь не была внове для окружающих.
Джо с каждым забитым мячом злился все сильнее. У него уставали ноги, и теперь он ограничивался тем, что шлепал Рики ладонью или толкал его локтем или бедром, когда тот проносился мимо.
Рики забрасывал прямые и крученые. При счете 18:6 Джо наконец взорвался и отшвырнул Рики на ограждение под кольцом.
— Девятнадцать, — сказал тот, лежа на асфальте. — Эй, Майк, не хочешь махнуться командами?
— Отсоси, — посоветовал Джо.
— «Отсоси». Как умно, братец!
Джо показал ему средний палец.
— Вот ты как, Джо? — Рики встал. — Сначала был заодно с Конроем против Майкла, теперь это? Ну-ну…
Джо шагнул к нему.
— А ну повтори.
— Да брось, Джо, надо уметь проигрывать. Мог бы уже и научиться… — Рики выбежал на дорогу и бросил мяч Майклу.
— Готов, Джо? — крикнул тот.
Джо что-то буркнул, и Майкл перекинул мяч Рики.
Рики снова взглянул на старшего брата. Можно закончить игру, сделав бросок отсюда, через голову Майкла, но ему хотелось показать Джо, что удар направлен именно на него. Джо не простит ошибки члену своей команды. Рики метнулся влево и, сделав стремительный разворот, оставил Майкла позади. Потом остановился, готовясь к прыжку прямо под носом у Джо, тот махнул рукой, пытаясь достать мяч, а потом сильно ударил Рики в грудь, отчего тот снова растянулся на земле.
— Джо! — крикнул Майкл.
— Играй как положено! Я что, должен один стараться? Ты играешь, как педик!
Майкл подал Рики руку, помогая ему встать.
— Двадцать, — сказал Рики.
— Все, — огрызнулся Майкл. — Не игра, а дерьмо.
Он зашагал к дому.
— Давай, вали! — крикнул Джо. — Я и без тебя обойдусь! Педик.
Рики бросил ему мяч.
— Давай.
— Какого хрена ты смеешься?
— Хочешь знать, что я собираюсь делать дальше?
— Что?
— Как я намерен выиграть. Сделаю бросок в прыжке, прямо отсюда, через твою голову. Предупреждаю на всякий случай.
Джо нахмурился. Это уловка? Брат снова рисуется? Пообещать — одно, а сделать — другое. Выставить брата идиотом — это в стиле Рики. И все-таки…
Джо вернул ему мяч. Рики вполне убедительно бросился вправо, послав мяч далеко вперед, почти за спину Джо, и тот, невзирая на все сказанное, не удержался и шагнул. Один лишь шаг. Рики швырнул мяч в корзину через его голову. У Джо отвисла челюсть, прежде чем мяч проскочил через кольцо.
— Очко, — констатировал Рики.
Джо молча смотрел на него.
Рики мог бы оставить все как есть. Но выражение ненависти на лице брата, подергивающийся мускул на щеке — Джо выглядел так, как будто собирался взорваться, — все это казалось очень смешным. Рики смотрел на Джо, а потом сделал первое, что пришло ему в голову, — крикнул тому в самое ухо.
Джо погнался за ним.
— О Господи… — простонала, стоя у окна, Маргарет. В ее сознании возникла картинка: двое мальчишек катаются по земле, пинаются, размахивают руками, так крепко цепляются друг за друга, что ни один не может высвободиться и ударить как следует. Сколько им было — шестнадцать и одиннадцать? Они бы поубивали друг друга, если бы она не выскочила из дому и не разняла их. И все из-за чего? Из-за баскетбола! О Господи…
Рики летел к дому. Он перескочил через десятифутовый забор из сетки, который отделял подъездную дорожку Дэйли от соседской. Джо последовал за ним, но слишком поздно. Рики снова вскарабкался на забор и спрыгнул с другой стороны. Он ухмылялся и тяжело дышал, глядя на брата.
— Ну и где копы, когда они так нужны? — поинтересовался он.
Эми прикрыла улыбку ладонью, как будто смеяться было невежливо.
— Ох, Джо! — Кэт вздохнула. — Ну, дамы, не могли же мы все поставить на Рики…
6
— Мы ведем наш репортаж из мастерской по изготовлению ключей на Массачусетс-авеню, в Бостоне, — произнес за кадром диктор Уолтер Кронкайт. — До сих пор это была самая популярная мастерская в районе и, возможно, одна из самых оживленных в мире, открыта шесть дней в неделю, девять часов в день зимой и двенадцать — летом. Во время рабочего дня перед ней вплотную стоят машины, иногда бывает до тысячи клиентов. Большинство проходят в помещение в дальнем конце мастерской. Мы последуем за ними со скрытой камерой.
Панорамный вид магазина. Черно-белая картинка, хотя телевизор новенький, цветной, за четыреста долларов — один из загадочных и щедрых подарков Рики. Над входом в магазин красуется вывеска в форме ключа зубцами вверх: «Шварц. Делаем ключи в присутствии клиента».
Магазин вблизи: люди входят и выходят, мужчины и женщины, белые и цветные, в костюмах и футболках. Потом вид изнутри — размытая картинка, которая все время дергается, съемка ведется с низкого ракурса, примерно на уровне пояса, как будто оператор прячет камеру под мышкой. За прилавком — люди с сигарами во рту. На фоне разговоров слышится голос:
— Дай-ка номер шесть в пятом.
Снова голос Кронкайта, мрачный и ритмичный:
— Люди за прилавком называются букмекерами. Они принимают ставки на скачки и собачьи бега, а также на «непредсказуемую цифру» — нечто вроде лотереи. То, чем они занимаются, считается противозаконным во всех штатах, кроме Невады. Существуют тысячи букмекеров, вовлеченных в многомиллионный бизнес, по праву считающийся золотым дном преступного мира.
На экране полицейский. Фуражка, белая рубашка, темный галстук, куртка, просторные брюки. Он выходит из магазина и садится в машину, которая припаркована прямо напротив двери.
— Черт… — произнес Рики. Волосы у него все еще были влажные и курчавые от пота.
За кадром по-прежнему слышался голос Кронкайта:
— Как действует игорный бизнес? Каким образом он процветает, несмотря на все запреты? Если полиция не следит за соблюдением закона, как это отражается на обществе и нации?
