Джошуа Спэньол - Изолятор
– Нет.
– Точно?
– Херб, я провел у зеркала десять минут. И совершенно уверен, что контакта с кровью не было. – Я медленно и с удовольствием затянулся. – Она в порядке?
– Спит. Что там произошло?
К сожалению, сигарета моя закончилась. Я погасил ее о подошву ботинка, а окурок сжал в руке. Я могу портить собственные легкие, но сорить не буду ни за что.
– Я просто спросил ее, занимается ли она сексом у себя в комнате.
– И все?
– И все.
– Да уж, – Ферлах тыльной стороной ладони вытер со лба пот, – когда дело касается секса, все сразу становятся очень чувствительными.
– Только не Бетани. Она говорила о сексе с удовольствием. Но словно взбесилась, едва я спросил, делает ли она это в своей комнате.
Ферлах явно удивился и даже растерялся.
– С чего бы это?
Я пожал плечами и направился к мусорному баку, чтобы выкинуть сигарету.
– Вы готовы тронуться в путь?
10
Через час, когда мы с Ферлахом собирались начать расследование в пансионатах, где жили наши больные, эвакуация пациентов из госпиталя Сент-Рэфэел была уже в самом разгаре. Оказалось, что все точно знают виновников всей этой кутерьмы, а потому нам обоим пришлось испытать на себе полные ненависти взгляды и услышать весьма неприятные комментарии. Так что я был счастлив убраться оттуда.
Мы с Ферлахом явились налегке, вооруженные только самым необходимым: тампонами, наклейками, приборами для анализа крови, записными книжками и несколькими маленькими ловушками для грызунов. Нам предстояло выявить носителей болезни – животных или насекомых, в которых гнездился возбудитель, – и переносчиков – опять-таки животных или насекомых, но также и людей, оказавшихся посредниками между носителями и заболевшими женщинами. Соответственно мы должны были поймать грызунов и насекомых и отправить их в лабораторию на анализ. Но нужно было увидеть и людей – их кровь, слюну, сперму. Дело в том, что болезни того типа, с которым мы столкнулись, обычно передаются от грызунов к человеку, от насекомых к человеку или же от человека к человеку. А последний способ, как правило, осуществляется путем обмена телесными жидкостями. Так что нам предстояла достаточно грязная работа.
Ферлах отправился в «Балтиморский рай», где жила Дебора Филлмор. Я же поехал в «Раскрытые объятия» – родной дом Бетани Реджинальд и Хелен Джонс.
Несмотря на полдневный зной, ехал я быстро. К этому времени город уже впитал в себя тот жар, который солнце выливало на него в течение дня, и теперь с готовностью отдавал его нам. Флаги беспомощно, словно тряпки, висели на мачтах, а выхлопные газы машин и автобусов отказывались рассеиваться в воздухе. Мало кто из людей отваживался выйти на улицу. Действовала не жара как таковая, а ее продолжительность: температура в девяносто три градуса по Фаренгейту держалась уже на протяжении недели с лишним. Многие несчастные не смогут вынести такой жары. Бедность означает отсутствие кондиционеров. Это да старость в придачу вполне могут убить.
Я остановил машину напротив кирпичного дома, выглядевшего точно так же, как и остальные стоящие в ряд кирпичные дома квартала. Может быть, только цветов перед ним было немного больше. А может, он выглядел чуть-чуть аккуратнее. Но это я уже, конечно, копаюсь в мелочах. В целом же квартал на окраине шикарного района Федерал-Хилл выглядел очень симпатично, особенно если не знать, что он истекает кровью.
Справа от синей двери я увидел переговорное устройство с кнопкой. Позвонил. Через пару секунд в решетке домофона заверещал голос, спрашивая, кто я такой. Я назвал себя, и еще через минуту дверь открылась.
Мэри д'Энджело оказалась доброй матроной лет пятидесяти-шестидесяти, с едва начавшими седеть темными волосами и расплывшимися бедрами. Она обняла меня, причем руки ее легко обхватили мою спину. Наверное, именно эти конечности и вызвали к жизни название заведения.
– Доктор Маккормик, надеюсь, мы сможем оказаться вам полезными.
Я ответил, что не сомневаюсь в этом. Не забыл поблагодарить и за ту пользу обществу, которую она приносит, позволяя мне войти.
– Мы так переживаем за Хелен. Ну и, конечно, за Бетани.
– Знаю. А мы изо всех сил стараемся им помочь и не дать больше никому заболеть. Понимаю, что вы волнуетесь не меньше нас. – Всегда полезно заранее заручиться поддержкой. – Сколько человек здесь живет?
– Всего восемь.
– Они сейчас дома?
– Нет. Все наши подопечные, мистер Маккормик, в состоянии приносить пользу обществу. Сейчас они на работе. Обычно днем пансионат бывает закрыт. Так что рассчитывайте только на меня.
– А когда они возвращаются?
– Уже к шести все бывают дома.
Я взглянул на часы.
– Ну, значит, или мне самому, или кому-то другому придется зайти к вам еще разок, чтобы взять кровь у остальных жильцов и поговорить с ними. А сейчас необходимо сделать мазки в кухне, в ванных и туалетах, ну и, конечно, в комнатах Бетани и Хелен.
– Они живут в одной комнате.
– Это лишь упрощает дело.
– Вот и прекрасно.
Я чувствовал, как Мэри д'Энджело начинает кипятиться. Так случается почти всегда – люди не любят, когда их проверяют, испытывают, анализируют и прочее, даже если не думать о той катастрофе и полной потере репутации, которая может произойти, если что-нибудь патогенное действительно обнаружится.
– Я бы хотел также установить ловушки на грызунов и насекомых в кухне и в подвале.
– Доктор Маккормик, у нас здесь нет ни грызунов, ни насекомых.
– В таком случае мне будет значительно легче нести мое снаряжение обратно.
Мэри д'Энджело скрестила руки на груди.
– Вы не будете возражать, если я попрошу вас проводить меня?
– Ничуть, доктор Маккормик, – ровным голосом ответила матрона.
Обход мы начали со столовой, на редкость уютной, с большим круглым столом, в центре которого возвышался вращающийся прибор для приправ и соусов. Стены были украшены образами Иисуса в рамках, отрывками из Священного Писания, пейзажами. Не многие из произведений выглядели работами профессиональных художников. Хозяйка заметила, как внимательно я разглядываю стены.
– Институт живописи штата Мэриленд проводит субботние занятия. Наши подопечные охотно их посещают.
– Судя по всему, вы неплохо о них заботитесь.
– Надеемся, что так.
Из столовой мы направились в кухню. Должен сказать, что хотя я исследовал не так уж много пансионатов, тем не менее успел сунуть нос в массу ресторанов. И эта кухня была такой же чистой, как в лучших из них. Над рабочим столом висели блестящие кастрюли и сковородки. Дренажная решетка в безупречном полу выглядела столь же безупречной и тоже без единого пятнышка. Над раковиной, в сушилке, аккуратно стояли тарелки. А что касается воздуха, то кухня в «Раскрытых объятиях» вовсе не имела того неприятного запаха, который практически всегда присутствует в казенных заведениях.
Представляя мне свои владения, Мэри д'Энджело лишь раскинула свои мощные руки. Она не произнесла ни слова.
Снова пройдя через столовую, мы оказались в гостиной, в которой стояло пианино и где, по словам матроны, обитатели пансионата пели и молились перед обедом. Потом меня повели на второй этаж, в спальни.
В доме оказалось четыре спальни и две ванных комнаты. Все кровати были аккуратно застелены, а грязное белье находилось именно там, где ему и положено находиться – в корзинах. И тем не менее на втором этаже царил беспорядок: ящики комодов открыты, на столах обертки и бумажки. В ванных на раковинах остались засохшие следы мыла и зубной пасты. Утром кто-то забыл спустить воду в туалете.
Мэри нажала кнопку унитаза.
– Мы стараемся, – заметила она.
По застеленному дорожкой коридору меня повели в самую дальнюю комнату.
– Вот здесь живут Хелен и Бетани.
Комната походила на другие и, быть может, только казалась светлее, потому что освещалась двумя окнами. На полу старый, но чистый серый ковер. Одна стена оказалась почти сплошь увешана картинами и рисунками на религиозные сюжеты. Некоторые, несомненно, явились из субботних классов, другие были вырезаны из журналов и книг. На противоположной стене тоже висело несколько религиозных картин, но преобладали изображения природы, животных, пейзажей. А еще – насколько я смог узнать – фотография Брэда Питта без рубашки.
Мэри подошла к стене, аккуратно вытащила кнопку и, сложив фотографию, засунула ее в карман юбки.
– Вы можете задержаться, мисс д'Энджело, вы никуда не торопитесь? – поинтересовался я. – Мне необходимо взять мазки и задать вам несколько вопросов.
– Разумеется, доктор Маккормик. Мне и в голову бы не пришло оставить вас здесь одного.
Получив, таким образом, разрешение, я спустился вниз, взял свой чемоданчик с инструментами и направился в кухню, решив начать именно оттуда.
