Джошуа Спэньол - Изолятор
– Договорились, – ответил Ферлах. – Я тоже постараюсь туда подъехать, как только смогу. И из центра еще кого-нибудь позовем.
Телефон замолчал. Мне показалось, что я слышу, как Ферлах скребет в затылке.
– Хорошо бы подробно обсудить ситуацию. Особенно симптомы. Очень ценю систематизированную, четкую и полную симптоматику.
– В настоящее время имеем кровотечение в брюшной полости и в слизистых. Однако лицо остается нетронутым.
– Но ведь в комплексе это не дает ничего конкретного.
– Наоборот, это как раз может означать многое.
– Наверное, вы правы.
– Может быть, мы имеем дело с самой инфекцией, а может, с каким-то вариантом. – Вдруг очень захотелось курить. – Хорошо, хорошо, – произнес я. – Что еще? Что еще вы думаете о возбудителях болезни?
– Увидев дыру, в которой сейчас нахожусь, я склоняюсь к версии возбуждения грызунами или насекомыми.
– Но у нас два случая в «Раскрытых объятиях». А у них кухня чище, чем операционный блок в Сент-Рэфе.
– Это еще ни о чем не говорит. Я, во всяком случае, исхожу из предположения, что мы имеем общий вектор. Возможно, эти пансионаты как-то между собой общаются или что-то в этом роде. Знаете, общие вечеринки, встречи – со всеми вытекающими…
– Может быть. Посмотрим еще, как далеко друг от друга эти дамы работали. Общается ли между собой персонал их заведений, обращаются ли они к одному и тому же поставщику, хозяйственным службам и тому подобное. Давайте все-таки не будем сбрасывать со счетов и человеческий фактор.
– Почему?
– Совершенно определенный пласт населения. Контакт с одними и теми же людьми в одних и тех же местах. Вспомните странные, симптоматичные случаи в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Геи. Молодые. А потом оказалось, что это СПИД.
– Вы и сейчас ищете Нулевого Пациента, Нат? – поинтересовался Ферлах.
– Как вам сказать, – ответил я. – Очень хочется верить, что нет.
12
Я вошел в офис департамента здравоохранения. Двое служащих уже ждали с готовыми упаковочными материалами и контейнерами службы «Федерал экспресс». Я увидел напечатанные заранее адреса Атланты, Центра контроля и предотвращения заболеваний. Отдал образцы из «Раскрытых объятий», и люди сразу принялись за работу – этикетки, упаковка, печати. Государственные службы, если захотят, тоже могут работать быстро.
А нужно было работать не просто быстро, а очень быстро.
Я снова прыгнул в машину и поехал из центра города в «Миллер-Гроув», где работали Хелен и Бетани. Заведение располагалось в Бель-Эйр, пригороде Балтимора. Я проехал через город, свернул на шоссе И-95 и по нему направился на север. Мне нравится городская жизнь, и я, открыв окно, впустил в машину духоту, запахи и звуки.
Светофор заставил остановиться на перекрестке, рядом с жилым комплексом, который – прошу прощения у Хоббса – выглядел неприглядным, бесчеловечным и страшно низким; он всего лишь на два этажа поднимался над грязными задворками. На улице стояли кучки молодых людей в спортивных штанах и с потными бритыми головами. Пока я дожидался зеленого света, они успели просверлить меня взглядами. Я уже говорил, что провел здесь некоторую часть своей жизни – два последних года учебы – и, несмотря на разбивающуюся о машину тупую, но явную угрозу, скучал по этому городу. Правда, что число убийств в нем самое высокое в стране. Правда, что несколько лет назад здесь вдруг возникла неприятная и пугающая вспышка сифилиса. Да, здесь доминирует расовая политика, лето стоит тропически-жаркое, а зима, как правило, сырая и серая. Если сравнивать Балтимор, скажем, с Сан-Франциско, сияющим ярким светом и наполненным дорогими бутиками, то вряд ли удастся его полюбить.
Но при всем том город процветает. Центр отстраивается и обновляется, хотя далеко не всем нравится, как именно это происходит. В отличие от остальной Америки здесь бедность оттеснялась из центра на окраины и в ближайшие пригороды, поскольку те, кто имел деньги, понимали все прелести городской жизни – с хорошими ресторанами, дорогими барами и разнообразием развлечений. Я проехал по районам Грик-таун и Бутчерс-Хилл, где квартал за кварталом тянутся ряды нарядных каменных домов с сияющими, словно римские статуи, мраморными лестницами, которые жильцы регулярно и тщательно моют. Мне очень хотелось верить, что неприятная вспышка неизвестной пока болезни продлится недолго. Это казалось важным еще и потому, что город вовсе не нуждался в еще одном черном пятне на репутации, особенно теперь, когда он так стремился к респектабельности.
Но, как известно, все хорошее быстро кончается, и уже минут через пятнадцать пути город уступил место тянущимся вдоль дороги лужайкам и домам, которые стали поистине символом Америки XXI века. Прилизанные пригороды метастазами расползлись по всей стране, и сейчас я с тем же успехом мог находиться на окраинах Миннеаполиса или Бостона либо в одном из районов Лос-Анджелеса.
Свернув с шоссе в Бель-Эйр, возле Серкит-Сити, я увидел дорогу к «Миллер-Гроув».
Дэн Миллер, главный администратор, старался держаться молодцом и не спасовать перед испытанием. Выглядел он довольно уверенным в себе – широкая приятная улыбка, темный загар. Но что-то выдавало его внутреннее напряжение, а возможно, даже страх. В комнате присутствовала и старшая медсестра, Джина Хэтчер. Это была худенькая темнокожая женщина в безупречно белой накрахмаленной форме, моментально выдававшей старую школу. Пока я рассказывал о трагедии, приключившейся с двумя их сотрудницами, они сидели неподвижно. Вернее, сотрудниц оказалось даже три, если учесть, что семья Миллеров владела в этом районе четырьмя домами престарелых, включая и «Оук-Хиллс», где работала Дебора Филлмор. «Оук-Хиллс» находился рядом, через дорогу.
Миллер казался достаточно сообразительным, чтобы понимать, через какое дерьмо мы сейчас пробирались. Достаточно сообразительным и для того, чтобы не затевать драку, несмотря на тот факт, что подобная история, сделай он неправильный выбор, запросто могла его погубить.
– И под чьей же юрисдикцией вы действуете? – спокойно, не проявляя враждебности, поинтересовался Миллер.
– От имени департамента здравоохранения города Балтимора.
– Бен Тиммонс?
Тиммонс работал руководителем этого департамента.
– Да, и Херб Ферлах. Доктор Ферлах возглавляет расследование.
– Отлично. Знаю обоих. Оба – очень достойные люди. – Он откинулся на спинку кресла. – Итак, доктор Маккормик, вам вполне удалось до полусмерти нас напугать. Что же мы должны делать?
– Всего лишь ответить на несколько вопросов. – Я вытащил записную книжку. – Наблюдались ли в вашем заведении какие-нибудь необычные болезни? Сколько у вас новых подопечных? Есть ли новые сотрудники? В чем именно заключается контакт персонала с пациентами? В чем конкретно состоит работа в прачечной? На кухне?
Ответы на эти вопросы оказывались или отрицательными, или совершенно не показательными.
Закончив допрос Дэна Миллера и Джины Хэтчер, я заявил:
– Мне необходимо поговорить с персоналом и взять пробы в «Миллер-Гроув» и «Оук-Хиллс». Мистер Миллер?
– Да?
– Хочу попросить вас предупредить людей на кухне, чтобы они не выбрасывали никакую приготовленную еду. Скажите также работникам, чтобы собрали и сохранили всю почту. – Я взглянул на часы. Было 15.30. – Во сколько заканчиваются смены?
– Какие именно? – уточнил Миллер.
– На кухне и в прачечной.
– В прачечной в четыре. На кухне – в пять.
– Нам удастся собрать людей?
– Если можно, давайте сделаем это после обеда. Надеюсь, покормить пациентов можно?
Я на минуту задумался. Сегодня утром моя бурная деятельность прямо или косвенно уже привела к закрытию госпиталя. Так что мне вовсе не хотелось брать на себя ответственность за отсутствие обеда для сотен немощных и больных. Уже и так избыток дурной кармы.
– Разумеется. Только проследите, чтобы персонал не использовал старую пищу и приправы. Распорядитесь, чтобы подали все новое.
– Сделаю все, что необходимо, – с готовностью согласилась Джина Хэтчер.
Я встал.
– С вашего позволения я приступлю к забору проб и установке ловушек на грызунов и насекомых.
Сестра поднялась со стула и направилась к двери. Я пошел было за ней, но остановился.
– Хочу поблагодарить вас обоих. Вы… вам удалось облегчить трудную ситуацию.
Миллер тоже встал.
– Вы имеете дело с магистрами здравоохранения. Хопкинс, семьдесят восьмой.
Он с гордостью показал на диплом в рамке, висевший на стене.
13
В пять часов, закончив возню в кухне «Миллер-Гроув», я стоял в маленькой часовне, оглядывая собравшихся в ней людей из двух домов престарелых, принадлежащих Миллеру. Собрание выглядело очень пестрым как с точки зрения цвета кожи, так и с точки зрения развития. Одного лишь взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что четверть пациентов в умственном отношении значительно отстает. Невозможно было не восхититься прогрессивностью Дэна Миллера, однако мелькнула и мысль о том, какие огромные налоговые льготы он при этом получает.
