Дэн Браун - Инферно
Слабый свет внезапно замерцал около него и Лэнгдон повернулся и увидел, что Сиенна держит телефон Ферриса со светящимся экраном.
Лэнгдон оценивающе взглянул на Сиенну.
— Вроде бы Феррис говорил, что у него села батарея!
— Он лгал, — сказала Сиенна, все еще набирая что-то на клавиатуре. — О многом. — Нахмурившись, она посмотрела на телефон и покачала головой. — Нет сигнала. Я думала, что попытаюсь найти местоположение могилы Энрико Дандоло. — Она поспешила к свету и держала телефон высоко над головой около окна, пытаясь поймать сигнал.
Энрико Дандоло, размышлял Лэнгдон, и прежде чем покинуть это место, едва успел получить шанс предположить, что это за дож. Несмотря на текущие неприятности, их визит в собор Св. Марка вполне сыграл свою роль — они выяснили имя дожа, который отрубал головы лошадям… и вырывал кости у слепых.
К сожалению, Лэнгдон понятия не имел, где находится гробница Энрико Дандоло, как и Этторе Вио, очевидно. Он знал каждый дюйм этой базилики… и, скорее всего, Дворца Дожей тоже. Тот факт, что Этторе сразу не определил местонахождение гробницы Дандоло, подсказал Лэнгдону, что эта могила находится далеко от собора Св. Марка и Дворца Дожей.
Так где же?
Лэнгдон посмотрел на Сиенну, стоявшую на скамье, которую она подвинула к одному из осветительных колодцев. Она отперла окно, распахнула его, и протянула телефон Ферриса в открытое пространство шахты.
Сверху с площади Св. Марка проникали звуки, и Лэнгдон внезапно задумался, что если все-таки есть какой-нибудь выход наружу. Он увидел несколько складных стульев возле скамей и предположил, что можно поднять один из них в световой колодец. Может быть, верхние решетки открываются изнутри?
Лэнгдон поспешил сквозь темноту к Сиенне. Он сделал только несколько шагов, когда сильный удар в лоб отбросил его назад. Падая на колени, он подумал на мгновение, что подвергся нападению. Он быстро понял, что ошибся и проклинал себя за это. Он не учел, что его шестифутовое тело далеко превышало высоту хранилищ, рассчитанных на средний человеческий рост более чем тысячу лет назад.
Когда он стоял на коленях там на твердом камне при свете звезд, он внимательно рассмотрел надпись на полу.
Санктус Маркус.
Он долгое время смотрел на нее. Его поразило не имя Святого Марка, а язык, на котором оно было написано.
Латынь.
После дневного погружения в современный итальянский язык Лэнгдон растерялся, увидев написанное на латыни имя Св. Марка. Это быстро напомнило ему о том, что мертвый язык был общепринятым языком в Римской империи во время смерти св. Марка.
Потом другая догадка пронзила Лэнгдона.
В начале тринадцатого столетия — времени Энрико Дандоло и Четвертого Крестового похода — в значительной степени языком власти считался латинский. Венецианского дожа, который принес великую славу Римской империи возвращением Константинополя, никогда не стали бы хоронить под именем Энрико Дандоло… вместо него использовалось латинское имя.
Henricus Dandolo[96].
И после этого, давно забытое воспоминание пронзило его как электрический удар. Когда он молился в часовне, к нему пришло откровение, и он знал, что это не было божественным вдохновением. Более вероятно, именно не что иное как визуальная подсказка зажгла его ум, и возникла внезапная связь. Из глубин памяти Лэнгдона внезапно всплыло латинское имя Дандоло… выгравированное на потертой мраморной плите, вмонтированной в декоративный кафельный пол.
Энрико Дандоло.
Лэнгдон едва мог дышать, вспоминая простой надгробный памятник дожа. Я был там. Точно, как обещало стихотворение, Энрико Дандоло был действительно похоронен в позолоченном музее — музеон святой мудрости — но это не базилика св. Марка.
Когда ему открылась истина, Лэнгдон медленно поднялся на ноги.
— Не могу поймать сигнал, — сказала Сиенна, и, спустившись вниз из светового колодца, подошла к нему.
— И не нужно, — выдавил Лэнгдон. — Ко злату в музеоне мест святых… — Он сделал глубокий вдох. — Я… совершил ошибку.
Сиенна побледнела.
— Только не говори мне, что мы не в том музее.
— Сиенна, — прошептал Лэнгдон, чувствуя себя больным. — Мы находимся не в той стране.
Глава 76
Около площади Св. Марка цыганка, продающая венецианские маски, решила отдохнуть, прислонившись к внешней стене базилики. Как всегда, она заняла свое любимое место — маленькую нишу между двумя металлическими решетками в тротуаре — идеальное место для установки ее тяжелого оборудования и любования заходящим солнцем.
Она была свидетелем многих событий на площади Св. Марка за эти годы, и все же странное явление, которое теперь привлекло ее внимание, происходило не на площади… оно случилось прямо под ней. Вздрогнув от громкого звука у ее ног, женщина всмотрелась вниз сквозь решетку в узкий колодец около десяти футов глубиной. Окно на дне было открыто, и складной стул показался на дне колодца, разворачиваясь напротив тротуара.
К удивлению цыганки следом за стулом появилась симпатичная женщина со светлым «конским хвостиком», которая очевидно поднималась изнутри и теперь карабкалась через окно в крошечное отверстие.
Блондинка встала на ноги и немедленно с удивлением посмотрела вверх, увидев, что цыганка уставилась на нее через решетку. Белокурая женщина подняла палец к губам и улыбнулась. Потом она развернула стул и поднялась на него, дотягиваясь до решетки.
Ты слишком маленькая, подумала цыганка. И что ты делаешь?
Белокурая женщина снова спустилась вниз со стула и стала переговариваться с кем-то в здании. Хотя ей едва хватало пространства, чтобы стоять в узком колодце около стула, она теперь отступила в сторону, и второй человек — высокий, темноволосый мужчина в модном костюме — с усилием поднялся из подвала базилики в тесную шахту.
Он тоже посмотрел вверх через железную решетку, обратив свой взгляд на цыганку. Затем неуклюже переставляя ноги, он поменялся местами с белокурой женщиной и взобрался наверх на хрупкий стул. Он был повыше, и когда поднялся, то смог разблокировать предохранительный затвор под решеткой. Стоя на цыпочках, он положил руки на решетку и поднялся вверх. Решетка поднялась приблизительно на один дюйм, прежде чем он зафиксировал ее внизу.
— Può darci una mano?[97] — обратилась блондинка к цыганке.
— Дать вам руку? — удивилась цыганка, не намереваясь принимать никакого участия. — Что вы делаете?
Белокурая женщина вытащила мужской бумажник и извлекла купюру в сто евро, заманчиво размахивая ею. Сумма была больше, чем зарабатывал продавец на продаже масок за три дня. Не прочь поторговаться, она покачала головой и показала два пальца. Белокурая женщина вынула вторую купюру.
Не веря своему счастью, цыганка неохотно кивнула в ответ, пытаясь выглядеть безразличной, когда она присела вниз и схватилась за прутья решетки, глядя в глаза мужчины, и таким образом, они могли согласовывать свои усилия.
Поскольку человек снова поднимался, цыганка потянула решетку вверх, схватившись за нее руками, которые сильно окрепли, ведь ей годами приходилось таскать за собой оборудование. И решетка приподнялась наверх… наполовину. Когда она подумала, что у них получилось, внизу раздался грохот, и человек исчез, резко падая вниз в колодец, поскольку складной стул рухнул под ним.
Железная решетка мгновенно стала тяжелее в ее руках, и она подумала, что уронит ее, но обещание двухсот евро придало ей силы, и ей удалось приподнять решетку в сторону базилики, где она остановилась с громким лязгом.
Затаивши дыхание, цыганка всматривалась вниз в колодец на изгибы тел и сломанную мебель. Когда мужчина вернулся назад и отряхнулся, она наклонилась вниз и протянула руку в колодец за деньгами.
Женщина с «конским хвостом» с благодарностью кивнула и подняла над головой две банкноты. Цыганка потянулась вниз, но было слишком далеко.
Дай деньги мужчине.
Внезапно в шахте послышался шум — сердитые голоса, кричащие из базилики. Мужчина и женщина оба обернулись в страхе, отскакивая от окна.
Потом все обернулось хаосом.
Темноволосый человек взял инициативу на себя. Он присел вниз, подставил свои ладони и твердо приказал женщине поставить на них свою ногу. Она ступила, и он поднял ее вверх. Осмотрев сторону шахты и зажимая банкноты в зубах, чтобы высвободить руки, она выпрямилась, чтобы быстрее дотянуться до края. Человек перемещался все выше… выше… поднимая ее, пока она руками не зацепились за край.
С неимоверным усилием она поднялась и направилась к площади, как женщина поднимающаяся из бассейна. Она засунула деньги в руки цыганки, и немедленно обернувшись, встала на колени у края колодца, протягивая руку человеку внизу.
