Майкл Коннелли - Кровавая работа
отпускала от себя.
– Как и чем я могу помочь тебе? – спросила она.
– Просто верь мне, и все. Остальное я сделаю сам. Мне можно остаться у тебя? Никто не знает, что мы с тобой вместе. Возможно, агенты и появятся у тебя, но не для того, чтобы искать здесь меня. Они придут, чтобы сообщить тебе, что убийца – я.
– Я очень хочу, чтобы ты остался, – произнесла Гра-сиэла. – Это твой дом.
– Мне нужно место, где я смог бы работать. Где бы я просмотрел все материалы заново. Меня не оставляет чувство, что я упустил нечто ключевое. Как это было с группой крови. Ответ должен прятаться в этих бумагах и кассетах.
– Ты можешь работать в этой комнате, – сказала Гра-сиэла. – Завтра я останусь дома и помогу тебе.
– Нет, – возразил Терри. – Ты не должна изменять свой обычный график. Утром ты должна отвезти Реймон-да в школу и пойти на работу. Я справлюсь сам. Это мой долг.
Он взял в ладони ее лицо. Чувство вины испарялось от одного ощущения, что Грасиэла рядом, что она с ним. Он понятия не имел, как все будет, к чему приведут их отношения, но в глубине сердца он знал, что хочет одного – быть с Грасиэлой и Реймондом, что все его стремления сводятся к этому.
– Я собиралась ложиться спать, – тихо сказала Гра-сиэла.
Маккалеб посмотрел ей в глаза.
– Ты идешь?
– А как же Реймонд? Разве мы можем.
– Реймонд спит крепко. Не волнуйся. На твоем месте сейчас я бы думала о тебе и обо мне.
38Утром, после того, как Грасиэла и Реймонд уехали и в доме стало тихо, Маккалеб открыл свою сумку и разложил на журнальном столике все бумаги, папки и документы в шесть стопок. Размышляя обо всем случившемся и о том, как ему действовать дальше, он выпил бокал апельсинового сока и съел две ежевичные тартинки, которые, как он догадался, предназначались для Реймонда. Перекусив, Маккалеб приступил к работе, надеясь, что это поможет ему отвлечься от мыслей о том, что предпримет Джей Уинстон, имея на руках список доноров и реципиентов.
И хотя эти мысли постоянно отвлекали его, Терри вскоре почувствовал, что увлекся своей работой не на шутку. Он искал ключ к разгадке, над которой бился уже несколько дней. Но теперь все должно быть иначе. Он чувствовал это, а своим предчувствиям Терри привык доверять еще во время работы агентом ФБР. Из прежнего опыта он знал, что чем больше набралось улик, чем больше разбухает папка с документами, тем легче истине спрятаться среди них. Он уже начал активный поиск, и это было сродни поиску красного яблока в фруктовой лавке – такого, вытащив которое ты обрушиваешь всю пирамиду разом.
Далеко за полдень Маккалеб почувствовал, как возбуждение, охватившее его утром, испарилось напрочь. Просидев восемь часов за документами и пролистывая страницу за страницей все, что ему удалось собрать за десять дней, Маккалеб так и не нашел разгадку. Отвлекаясь лишь на то, чтобы съесть сэндвич или набрать номер телефона Уинстон, он все еще надеялся, что отыщет ключ, – но напрасно. Ощущение полного одиночества и бессилия возвращалось к Терри с удесятеренной силой. В какой-то момент Маккалеб поймал себя на мыслях о том, где бы надежнее укрыться – в заснеженных горах Канады или на горячих пляжах Мексики.
В четыре часа дня он снова позвонил в Звездный Центр, и ему в пятый раз ответили, что Джей Уинстон нет на месте. Правда, на этот раз секретарь добавила, что Уин-стон вряд ли появится в офисе до конца дня. Это было уже что-то, потому что до этого она категорически отказывалась сообщать любую информацию. Возникшую идею поговорить с капитаном Маккалеб тут же отклонил, так как мог невольно подставить Джей, которая решила остаться на его стороне, то есть на стороне подозреваемого.
Повесив трубку, Терри набрал номер телефона на катере и прослушал два сообщения на автоответчике. Первое было от Локриджа. Бадди заходил на катер, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Во втором сообщении женщина ошиблась номером; она искала некоего Лютера Хэтча, и на всякий случай она оставила свой номер телефона. Услышав это имя, Маккалеб вздрогнул: Лютер Хэтч был преступник, при розыске которого он познакомился с Уинстон. Теперь Терри узнал голос Джей. Значит, она не могла говорить открыто, но хотела, чтобы он ей срочно позвонил.
Набирая номер, оставленный Джей, он узнал междугородний код – это был номер офиса в Вествуде, где Терри работал еще недавно. На звонок ответили сразу:
– Уинстон слушает.
– Это Маккалеб. Пауза.
– Привет, – наконец произнесла Уинстон. – Я волновалась, поймешь ты мое сообщение или нет.
– Что случилось? Ты можешь говорить?
– Скорее нет.
– Хорошо. Тогда буду говорить я, а ты отвечай «да» или «нет», – сказал Маккалеб. – Агенты ФБР знают, что ты мне помогаешь?
– По всей видимости, нет.
– Но ты находишься у них, потому что расследование передали ФБР, так?
– Ну да.
– Ладно, тебе удалось проверить имена из списка?
– Этим я целый день и занимаюсь.
– Нашла что-нибудь?
– Нет. Пока ничего, – сухо ответила Джей. Прикрыв глаза, Маккалеб грубо выругался про себя.
Где он мог допустить оплошность? Это не может быть тупик! Мысли метались в поисках ответа. Может, у Джей не хватило времени, чтобы проверить весь список тщательно?
– Скажи, мы можем с тобой встретиться и все обсудить? – спросил Терри.
– В ближайшее время, боюсь, это невозможно, – сказала Джей. – Почему ты не хочешь дать мне номер телефона, с которого говоришь сейчас? Я бы тебе перезвонила.
Маккалеб размышлял буквально мгновение. Как сказала ему накануне Уинстон, она по уши погрязла в его проблемах. Он доверял. Не раздумывая больше, Терри продиктовал ей номер телефона Грасиэлы.
– Позвони, как только сможешь, – попросил он.
– Позвоню.
– Да, кстати: они уже обращались в суд присяжных?
– Пока нет.
– Сколько они намерены еще ждать?
– Я позвоню тебе завтра утром. Пока. – И Уинстон отключилась.
Маккалеб громко выругался. Завтра утром ФБР предъявит суду улики для обвинения его в убийстве. И знал, что процедура сведется к пустой формальности. Присяжные всегда были на стороне обвинения в случаях вроде этого. Все, что требовалось от агентов, чтобы получить «добро» присяжных, – это показать им видеозапись из «Шерман-маркет» и положить на стол сережку Глори, найденную у него на катере во время обыска. И круг замкнется. После обеда у них состоится пресс-конференция – как раз чтобы сенсация попала в шестичасовые новости. Слава, считай, обеспечена.
Пока в голове Маккалеба проносились все эти обрывочные мысли, трубка телефона в его руке зазвонила снова.
– Это Джей.
– Откуда ты говоришь?
– Из кафе. По платному телефону.
Маккалеб ясно представил, где сейчас находится Уин-стон. Это место рядом с кафетерием было довольно уединенным.
– Что происходит, Джей?
– Все не слишком хорошо. В ФБР готовят последние документы, которые они собираются отвезти сегодня вечером в офис окружного прокурора. А утром доставят документы в суд присяжных. Собираются предъявить тебе обвинение в убийстве Глории Торрес. Пока будет рассматриваться это дело, они добавят еще дела Корделла и Кеньона.
– Понял, – сказал Терри, не зная, что сказать. – Ругань тут уже не поможет.
– Я бы советовала тебе сдаться, Терри, – проговорила Джей. – Ты расскажешь им все, о чем рассказал мне. Ты сможешь их убедить. Я буду стоять за тебя до последнего. А сейчас у меня связаны руки. Я владею информацией о Добром Самаритянине, которой у меня не должно быть. Если же придется сказать, откуда у меня она, я автоматически окажусь в одной упряжке с тобой.
– А как насчет списка? До сих пор ничего?
– Слушай, об этом я говорила с агентами. Мне нужно время, чтобы поработать над ним. Я сообщила им об этом только потому, что должна была обеспечить тебе хотя бы какую-то защиту. Мы собирались проверять всех реципиентов, которым пересадили органы Глории Торрес. Я сказала, что у меня имеется источник, который снабдил меня этим списком, с чем меня и поздравили. В Бюро мне дали день на проверку. И ничего. Терри, по нулям. Я проверила каждое имя из списка. И ничего не нашла, – тяжело вздохнула Уинстон.
– Расскажи подробнее.
– У меня нет с собой списка, но.
– Погоди.
Маккалеб прошел в спальню Грасиэлы, где на столе лежала копия списка. Взяв список со стола, он начал зачитывать имена в алфавитном порядке.
– Дж.-Б. Дикки. Ему пересадили печень.
– Я помню. Организм не справился. Были осложнения, и реципиент скончался спустя три недели после трансплантации.
– Но это еще не значит, что стрелял не он, – заметил Маккалеб.
– Знаю. Однако после моего разговора с оперировавшим его хирургом стало ясно, что это не он. Там был случай благотворительной помощи. Почти все оплачивала больница. У этого человека не было ни денег, ни связей на то, чтобы нанять убийцу. Пошли дальше.
