Линда Фэйрстайн - Мертвецкая
На секунду я поверила ему. Действительно, Лэвери наверняка об этом знал. Однако любой дурак, который зашел в старый дом и сел в неисправный лифт, тоже мог это знать. В нашем здании такое случалось с тремя лифтами каждый день.
— Вы отдадите мне карту, мисс Купер, а когда предъявите профессору Лэвери обвинение, я вернусь из Парижа и дам показания. Итак, у кого карта? В каком безопасном месте вы оставили ее сегодня утром?
37
— Вы знаете о листке бумаги, о котором я говорю?
Я попыталась сосредоточиться. Едва он узнает, как заграбастать карту, я стану ему не нужна. Я подумала о бумажке в кармане и, вспомнив о судьбе Лолы, невольно потерла шею. Затем представила, сколько есть способов использовать веревку, которую принес Шрив. Были сделаны две копии, и я во что бы то ни стало должна заставить его думать, что без меня ему их не получить.
— Когда мы нашли карту, я не знала, для чего она. И о бриллиантах вашего деда я тоже не слышала до недавнего времени. Но я знаю, как вам получить карту.
Шрив уже успокоился и говорил со мной, сидя на корточках возле стула.
— Послушайте, мисс Купер. Я — французский подданный. Вы добудете мне карту, я найду драгоценности Фриленда, вернусь домой и отдам половину денег колледжу. Или вложу их в любое другое дело, которое вы назовете.
Я слушала. Конечно, он знает, что мы можем потребовать у французов его выдачи. Или он уверен, что сумеет избежать обвинения в убийстве?
— Речь идет о миллионах.
Я опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.
— А-а, честный прокурор. Когда вы поможете мне убедить власти в том, как умерла Шарлотта, я окажусь дома, на свободе. А у вас останется Клод, которого вы сможете обвинить в смерти Лолы Дакоты.
— Чтобы получить карту, вам нужна моя помощь, мистер Шрив. Оригинал находится в сейфе, в офисе Пола Баттальи.
— Ваши люди весьма расторопны и наверняка сделали несколько копий. Я взял на себя смелость просмотреть ваши бумаги — те, что остались в машине, — но карты там нет.
— Одна копия. — Я втянула немного морозного воздуха и молилась, чтобы мои следующие слова не накликали на Майка беду. — Она хранится у детектива Чэпмена. И я могу помочь вам добыть ее.
— Как вы можете это сделать?
Мне придется что-то придумать к рассвету. До него оставался час или около того.
— Он сделает все, что я попрошу.
— Не удивительно, что у вас сложности с парнем. Вы в этом уверены?
— Чэпмен очень умен, мистер Шрив. Если вы позволите мне позвонить Майку и договориться о встрече, то сможете рассказать ему о Шарлотте Войт и Лоле Дакоте то же, что сказали мне.
— И сдаться?
— Если смерть Шарлотты случайна, а Лолу убил Лэвери, вам не о чем беспокоиться.
Всеми правдами и неправдами мне нужно выбраться из этой черной бездны на открытое пространство, где утром нас смогут увидеть.
— Я лучше вернусь домой в Шестой округ и предоставлю вам сообщить эти новости полиции. Где модель острова Блэкуэллс, которую Беннино сделал для моего деда, мисс Купер? Это вы тоже знаете?
Я качала головой, стараясь придумать ответ.
— Это означает «да»?
— Да. — Шрив сам навел меня на эту мысль, когда упомянул, что Лола неделями скрывалась. — Она в доме Лили.
Почему я не подумала об этом сразу после убийства? Лола наверняка взяла с собой много вещей — надо же ей было чем-то заниматься в Нью-Джерси. Слишком уж она любила свою работу. Если именно там она раскрыла план с мертвецкими Дженнингса, значит, там и спрятана модель.
Я продолжала говорить. Уинстон Шрив явно заинтересовался.
— Есть ключ от сундука в гараже Лили. Там Лола оставила миниатюру, когда вернулась в город. Ключ у Чэпмена. Я должна встретиться с ним в девять утра и поехать за моделью.
— А зачем вся эта ерунда со старым Локхартом и поездкой, чтобы послушать его историю?
— Чтобы выяснить, кто еще знает о карте и бриллиантах. Разрешите мне позвонить Чэпмену с вашего сотового. Я знаю, он согласится встретиться с нами. — А еще я знаю, что он тут же попросит технический отдел проследить звонок. Удивительные вещи можно делать со спутниковыми системами! Даже за несколько секунд засечь местонахождение абонента.
— Я не хотел бы тревожить его ночью. Он может быть занят.
Шрив прав. Майк мог быть слишком занят с Валерией, чтобы думать обо мне.
Но мне совсем не хотелось закончить жизнь в этих богом забытых развалинах, словно еще один изгой, брошенный здесь на верную смерть. Я медленно подняла голову и посмотрела Шриву в глаза:
— Я изучала вашу карту, мистер Шрив. И уверена, что узнаю некоторые места, участки, где раньше стояли деревянные хижины, если увижу их. Мы можем пройтись по острову, и я постараюсь отыскать камни, соответствующие местам, помеченным на карте.
— Хорошее начало, мисс Купер. — Шрив обернулся и выглянул наружу. Было еще темно, но ветер стих. Снег прекратился, и большие белые хлопья лениво поднимались с земли, вместо того чтобы падать на нее.
— Места на карте были пронумерованы?
— Да, да, они были пронумерованы. — Стоило мне произнести это вслух, как я вспомнила другие цифры. В кармане черного свитера, который мы нашли в квартире Лолы Дакоты через несколько часов после ее смерти, лежал листок бумаги. Листок со словом «мертвецкая» и цифрами. В тот момент они показались нам бессмысленными. Теперь я поняла: цифры — ключ к карте, которую Лола расшифровала, пока скрывалась в доме сестры.
В этом свитере Лола вернулась из Нью-Джерси, но сняла его перед тем, как выйти из квартиры в последний раз. Шрив перехватил ее, пытаясь найти карту и цифры, которые могли привести его к бриллиантам.
— Цифры, мисс Купер. Скажите, как они были расставлены.
— Честно говоря, этого я не помню. Кажется, небольшие номера начинались на южной оконечности острова. Но я, наверное, смогу показать вам, где находятся некоторые из помеченных на карте мест, если увижу их своими глазами.
— Хорошая попытка, мисс Купер. Но остров выглядит не так, как в прошлом веке.
— Но кое-что осталось прежним. Когда я увидела карту, то даже не поняла, что представляла собой лаборатория Штреккера. Но я помню, к востоку от нее вдоль волнолома были места, которые профессор Дакота пометила звездочками. — После утреннего объяснения Шрива легко было догадаться, где именно стояли деревянные сараи — поближе к моргу и подальше от глаз прибывающих с Манхэттена пациентов.
Шрив был слишком умен и не доверял мне полностью.
— Вам нечего терять, — пробормотала я как можно легкомысленней, чтобы не выдать своего стремления выбраться из этой дыры. — Я не смогу далеко убежать. — С этим сложно было не согласиться — с трех сторон нас окружала вода, да такая холодная, что могла убить любого пловца еще до того, как поток отнесет его прочь, а с четвертой — забор с колючей проволокой.
Он поднял галстук и снова крепко связал мне руки. На этот раз спереди, а не за спиной — так мне будет легче идти. В левую руку он взял длинный кусок веревки, а правой помог мне подняться на ноги.
— Вам меня не обмануть, мисс Купер. У вас есть немного времени, посмотрим, сможете ли вы найти мне камешки.
Прежде чем сделать шаг, мне пришлось постоять несколько секунд. Из-за холодного воздуха ноги оцепенели, и я боялась обморожения. Это хорошо, напомнила я себе. По крайней мере, раз я волнуюсь о потере пальцев, значит, надеюсь выжить.
Шрив провел меня по развалинам и вывел наружу через черный ход, тем же путем, которым мы пришли сюда несколько часов назад. Это была единственная часть здания, не освещенная прожекторами, и он знал, что даже если кому-то и взбредет в голову искать меня в таком невероятном месте, нас все равно не увидят.
Теперь город был виден четче. В этот последний час предрассветных сумерек последнего дня года серо-черное небо посветлело до кобальтового оттенка. Вдали, на стороне Манхэттена, купалась в праздничных красных и зеленых огнях корона «Арт-Деко» под шпилем «Крайслера». Ближе ко мне, в Куинсе, выделялся силуэт башни «Ситикорп», стоявшей позади выстроившихся вдоль реки заводов с рекламами «Домино Шугар», «Силверкап» и «Дейли Ньюс».
Под неоновыми огнями и трубами заводов, на улицах и пирсах другого берега не было ни души.
Шрив подвел меня к реке, придерживая за локоть. Крысы величиной с поросят носились по валунам около волнолома. Дальше на север, в заселенной части острова, находились лодочные причалы, но ни одно судно не могло подойти к этой гранитной границе, не разбившись о скалы.
Я обернулась и взглянула на два призрачных сооружения. Слева, параллельно фасаду старой больницы, рос гигантский вяз с увешанными сосульками ветвями.
— Это дерево — один из ориентиров на карте. Позади нас, — я повернулась и указала связанными руками, — остров расширяется и загибается к северу.
