Линда Фэйрстайн - Мертвецкая
— Еще один расхититель могил? — Повезло же ему найти двух таких воров.
— Нет. Убийца. Убил проститутку в Файвпойнт, — ответил Шрив, ссылаясь на некогда печально известный район города. Сегодня там находится наша прокуратура. — Фриленд упоминал о нем в письмах — слишком уж он пекся о человеке, умирающем от сифилиса. Единственное, что дед еще мог для него сделать, — дать его семье денег на достойные похороны. Чтобы он унес тайну Фриленда в могилу, получив за труды неплохую награду.
— Значит, о бриллиантах и о том, где они закопаны, знали трое.
— И все умерли на острове, да. Смерть моего деда во время рейда была случайностью. Он так и не успел выкопать свое состояние. Вот почему я хочу получить карту, мисс Купер. Карту и модель острова. — Шрив сидел в оконном проеме, положив руки на колени, и смотрел мне в глаза.
— И они были у Лолы?
— А Лола мертва.
— Но если не вы ее убили…
Вспыхнув от злости, он хлопнул ладонями по коленям:
— Зачем мне убивать ее, не получив того, что нужно? В ее смерти виноват Клод Лэвери.
Как это понимать? Может, это мы с Чэпменом навели его на мысль обвинить Лэвери, сказав профессорам, что в день убийства кое-кто видел, как Лэвери входит в здание вместе с Лолой. Может, Шрив этого не знал, пока мы не сказали. А теперь он просто воспользовался этим, чтобы убедить меня в своей невиновности. Или они оба виновны в ее смерти? Откуда мне знать?
Надо быть осторожнее, говорить со Шривом мягко. Я прекрасно понимала — пока он думает, будто у меня есть то, что ему нужно, моя жизнь вне опасности.
Что я сделала с картой перед тем, как мы с Майком выскочили из кабинета и помчались в Королевский колледж? Неужели с того момента прошло меньше двадцати четырех часов? Я прикусила губу и мысленно перенеслась на день назад. Я дала карту помощнице, попросив снять копии, а потом запереть оригинал в одном из картотечных ящиков, пока его не заберет Майк. Одну копию я отдала Майку, а вторую сложила и сунула в карман серых слаксов, чтобы изучить дома. Слышал ли Шрив, как Майк спрашивал меня в кабинете Сильвии Фут, надежно ли я спрятала карту острова Дженнингса?
Я взглянула на свои брюки. На мне был тот же костюм. Моя сумочка и папка либо в микроавтобусе Шрива, либо у него дома. Наверняка он уже просмотрел их в поисках карты или упоминания о ней. Но если он не додумался обыскать меня, карту он не нашел.
Я снова почувствовала прилив сил и с трудом сглотнула. Теперь я знала, то, что хотел Шрив, у него под самым носом. Если он найдет маленький клочок бумаги, дальше разговора не будет. Я умру.
— Но ведь Лола говорила вам это, когда жила в доме Лили и проводила исследования. Из-за чего вы поссорились в день убийства?
— Я пошел к ней не для того, чтобы ругаться. Я волновался, боялся, как бы она не разгадала тайну состояния моего деда. Я хотел увидеть карту своими глазами.
— Она была у нее?
— Она ужасно злилась, что я пришел к ней. Не хотела меня впускать и попыталась выгнать. Сказала, что карты у нее нет и что скоро приедет прокурор из Нью-Джерси. Пообещала позвонить на следующий день. Разумеется, в тот момент я не знал, что насчет прокурора она не шутила. Он действительно приехал. — Шрив ухмыльнулся. — Но только не за Лолой. За своими деньгами.
— Какими деньгами?
— Судя по всему, парень влез в долги. Лола давала ему наличные, чтобы он оставался на плаву. И возвращался в ее постель, наверное, хотя это не самое приятное место.
— Откуда вы знаете? Я имею в виду, про деньги?
— После ее смерти мне рассказал об этом Клод Лэвери. Вот почему они разошлись. Лола знала, что у Клода нетрадиционное отношение к деньгам. Она попросила у него взаймы. Якобы на проект «Блэкуэллс». На прошлой неделе Клод позвонил и потребовал вернуть деньги. Я был вынужден сказать, что она не потратила на раскопки ни цента. Потом я вспомнил, что она говорила о прокуроре и его долгах. Наверное, все деньги пошли на этого альфонса.
Обувные коробки Лолы были набиты наличными. Она надавила на Лэвери и вынудила его поделиться с ней, притворившись, будто деньги нужны на раскопки. А на самом деле спустила их на решение личных проблем Барта Франкла.
Я подалась вперед и постаралась, чтобы мой следующий вопрос прозвучал как можно искреннее. Сама я в это не верила, но хотела, чтобы Шрив думал именно так.
— Так почему Клод Лэвери убил Лолу? Из-за денег?
Он молчал слишком долго. Я снова задрожала и прижала руку к боковому карману, пытаясь нащупать листок бумаги сквозь толстый слой одежды. Он там? Я не была уверена.
— Она позвонила мне в начале недели и сказала, что в тот день будет дома. Просила не беспокоиться, если услышу новости о покушении Ивана. Я заскочил к ней по дороге в колледж. Позвонил, она оказалась дома. Только что приехала. Она разрешила мне подняться, но очень хотела поскорее от меня отделаться.
— А профессор Лэвери?
Он колебался. Шрив хотел связать Лэвери с убийством, но получалось неубедительно.
— Лола даже не впустила меня в квартиру. Мы стояли в коридоре. Лэвери был внутри, хотя тогда я не знал, что это он. Лола сказала, что собирается на остров.
— Тогда? Прямо тогда?
— На следующий день. Я хотел поехать с ней. Она не имела права на вещи моего деда.
Ветер чуть стих, и я понизила голос:
— Она догадалась о Шарлотте, да, мистер Шрив? И угрожала сообщить об этом… несчастном случае. — Я изо всех сил старалась не запнуться на последних словах. — Она намекнула, что сказала Лэвери, где Шарлотта Войт.
Я вспомнила, как Лэвери говорил об этом нам с Майком, но он понял неправильно. Он решил, что Шарлотта еще жива. Шрив же наверняка испугался: труп девушки могли найти как раз тогда, когда он собирался откопать клад своего деда.
— Лола хотела что-то в обмен на карту?
— Она не имела права ни на один из бриллиантов, мисс Купер. Она пыталась меня шантажировать. Хотела выманить у меня камни точно так же, как выцыганила деньги у Клода Лэвери.
Шрив возвышался в дверном проеме.
— Лола захлопнула дверь у меня перед носом, но я не ушел. Через пять, может, десять минут она вышла. Я спросил, куда она идет, но она не ответила. Я знал, что она едет на остров. В лабораторию Штреккера — искать Шарлотту. Я попытался остановить ее, но она прошмыгнула мимо меня и села в лифт.
— Вас было только двое?
— Клод. Клод вышел из ее квартиры. Я был потрясен, увидев его там. Кабина лифта накренилась, и я схватил Лолу, чтобы оттащить ее от края. Я поймал только ее шарф, длинный шерстяной шарф. Двери закрылись, прищемив концы шарфа, и кабина двинулась. Я крикнул Клоду, чтобы он нажал на кнопки, а сам раздвинул двери. Лола вся посинела и махала руками, стараясь глотнуть воздуха или перевести дыхание и закричать. Она думала, что я сделал это нарочно.
Возможно, эта часть — правда. Он так живо описал Лолу, почти задушенную шарфом, застрявшим в дверях лифта. Мягкая шерстяная материя поверх толстой ткани воротника зимнего пальто… Даже следов не останется.
— Но она была еще жива?
— Да. Она не могла кричать, не могла ослабить шарф. «Это случайность», — сказал я и потянулся к ее пальто, хотел расстегнуть воротник, но она дернулась. И вдруг закричала.
Да уж, наверное, закричала, подумала я, особенно если догадалась, что Шрив связан с исчезновением Шарлотты Войт. В тот момент я бы тоже прокричала ему в лицо все, что думала. Убийца!
Он стал запинаться.
— Это Клод ее убил. Он хотел, чтобы она перестала кричать, чтобы она заткнулась.
Я не видела в этом логики. С чего Лэвери убивать Лолу? Но я не стала мешать Шриву рассказывать, пусть добавит в свою историю сообщника.
— Клод схватил шарф и затянул его туже. Он вытащил ее из лифта и бросил на пол в коридоре. Он обзывал ее ужасными словами, он…
Удушение — смерть не быстрая. Не как огнестрельная рана в голову или нож в грудь. Но в тот момент ее, несомненно, ускорил тот факт, что жертву уже почти задушили челюсти лифта. Она ослабла, приток воздуха был нарушен, и вряд ли потребовалось много сил, чтобы прикончить ее.
Шрив раздумывал, что еще приписать Лэвери, но теперь я была уверена, что это ложь.
— Она кричала не очень громко. Я… я пытался оттащить Клода, но он не отпускал ее. Он так злился. — Шрив опустил голову и подбросил еще пару убедительных фактов. — Вот тогда он и сказал мне, что Лола выманила у него деньги.
— А труп Лолы?
— Я хотел позвать полицию. Знаю, вы не поверите, потому что… — Он смолк и кивнул в сторону лаборатории Штреккера. В сторону трупа Шарлотты Войт. — Но Клод отказался. Федеральные власти и так должны были вот-вот предъявить ему обвинение в мошенничестве. Он… он велел мне уйти. Сказал, что сам разберется. И я ушел. Думал, он все сделает как надо. Я не представлял, что он сбросит тело в шахту лифта. В смысле — ведь Клод там живет. Я даже не знал, что в доме что-то было неисправно, что лифты иногда останавливались между этажами. Откуда мне было знать?
