Питер Джеймс - Прыжок над пропастью
Его мысли прервал скрип открываемой двери, и он встревоженно повернулся. Вошла сестра Даррент.
– Доктор Кэбот, – сказала она, – мистер Рансом только что вошел в приемную.
Зря он откупоривал вторую бутылку «Гролша». Под воздействием пива Росс кое-что выложил сержанту Ансону о Вере и докторе Оливере Кэботе. Позволил себе отпустить как бы невзначай реплику, которая осталась бы незамеченной, будь Ансон менее наблюдательным. Однако Росс отчетливо понял, что сержант хорошо запомнил его слова.
Они говорили о лекарях в первобытных племенах, о том, как шаманы вводят пациентов в транс с помощью барабанов. Росс сказал, что доктор Оливер Кэбот, наверное, добивается такого же эффекта с помощью своего члена.
Он не сказал ничего, что можно было бы трактовать как откровенное обвинение, но его слов было достаточно, чтобы Ансон понял, каково отношение Росса к происходящему.
Неразумно.
Войдя в вестибюль клиники «Роща», отдуваясь после прогулки по жаре, Росс расписался в книге и проглядел список других посетителей. Он увидел фамилию доктора Фриментла, фамилию психиатра, которого он встречал несколько раз и высоко ценил, Роя Шаттлуорта, еще одного знакомого психиатра, доктора Дэвида Вила. Остальные имена ничего ему не говорили.
– Палатная сестра спрашивает, не можете ли вы пару минут обождать, пока они поменяют миссис Рансом белье.
Росс что-то раздраженно проворчал мямле администраторше и стал смотреть в зал ожидания, на пожилого мужчину ближневосточной внешности, сжимающего в руке трость с серебряным набалдашником, и на молчаливых женщин позади него. Арабы – хорошие клиенты. Он предпочитал их надменным английским кошелкам вроде леди Рейнс-Райли. Достав платок, он вытер лицо. Голова слегка кружилась из-за выпитого спиртного и жары. Карман пиджака оттягивал тяжелый мешочек с раствором для капельницы. Он похлопал по другому карману: таблетки были на месте. Они утешительно загремели в контейнере.
Зажужжал внутренний телефон, и администраторша сняла трубку.
– Хорошо, – сказала она. – Спасибо. – Чуть возвысив голос, она объявила: – Мистер Рансом, можете подниматься.
– Я поднимусь, черт побери, когда захочу, – буркнул он, направляясь к лифту и проверяя на ходу, включен ли мобильник. Только бы частный сыщик, Хью Кейвен, оказался на связи!
Бодать его головой было верхом глупости, и сейчас Росс раскаивался в этом.
Двери кабины разъехались рывком. Потом они целую вечность закрывались. В кабине царила удушающая жара. Мысли Росса вернулись к сержанту уголовного розыска Ансону. Он сказал Россу, что смена у него уже закончилась. Поедет домой, поцелует дочек перед сном, поужинает с женой и пойдет гулять с двумя пожилыми борзыми. Завтра в семь утра он будет на работе. Если Кейвен разозлился не на шутку, он может позвонить в полицию и передать важные сведения любому другому сотруднику. Вопрос в том, позвонит ли он?
Росс попытался вспомнить, что еще говорил ему частный сыщик на подземной стоянке.
Я ничего им не сказал, вот почему я здесь…
Мистер Рансом, вам придется мне поверить. Я ни слова не сказал полицейским.
Мистер Рансом, нам с вами надо быть благоразумными. Понимаю, вы можете…
Благоразумными, подумал Росс. Нужно быть благоразумными… Хорек не был уверен в выигрыше. Он нервничал, потому что случайно поймал более крупную рыбу, чем ожидал, и ему не терпелось выжать из него побольше денег. Вот он удивился, обнаружив, что добыча кусается…
Лифт, дернувшись, остановился. Росс подождал, пока откроются двери, приготовился выходить, но в окошке зажглась лишь цифра «три». В кабину вошел какой-то сотрудник клиники, показавшийся Россу смутно знакомым. Врач, решил он, взглянув на его белый халат, но потом передумал. Седые кудри длиннее, чем у большинства врачей. Больше похож на психиатра.
Человек придерживал двери одной рукой, как будто дожидался кого-то, а другую протянул Россу, лучезарно улыбаясь ему, как старому знакомому. Росс мучительно вспоминал, где он мог видеть человека в белом халате. Здесь? Они встречались здесь?
Память подсказала, что они виделись в каком-то другом месте.
– Добрый вечер, Росс. Какая приятная встреча!
Немного манерные интонации, нарочито оксфордский акцент – как будто он брал уроки риторики – ничего не подсказали Россу. Росс протянул руку, и незнакомец уверенно пожал ее. Не выпуская руки Росса, он продолжал говорить:
– Похоже, вы напряженно работали, Росс.
– Да… знаете ли… как обычно.
Да кто же ты такой, черт побери?
– Ужасно жарко! А мы вынуждены носить толстые пиджаки. В них еще жарче, правда?
Оказалось, что Росс соглашается и кивает. Из открытых дверей тянуло приятным ветерком. Он глянул на белый халат в поисках беджика с фамилией, но ничего не увидел.
– Да, – сказал он. – Жара просто невыносимая.
Человек улыбнулся, как будто над шуткой, понятной только им двоим. Ясные серые глаза смотрели в упор, как будто говоря: «Брось! Ты ведь узнал меня, приятель! Разумеется, ты меня узнал!»
– Росс, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – Человек подался вперед, его глаза стали ближе и больше. Взгляд озабоченный. – Страдаете от жары?
Его лицо было так близко, что Росс никак не мог сосредоточиться. Глаза расплылись и превратились в огромное пятно.
– Я… я… – Он запнулся. Незнакомец его смущал.
– Так жарко, Росс, так жарко, жарко, правда, жарко, жарко, Росс, так жарко, так жарко, жарко, да, Росс?
Росс кивнул. Ему жарко, незнакомец прав. Так жарко. Жарко, жарко.
– Вам хочется спать, Росс. Вам очень жарко и хочется спать, да?
– Д-да.
Двери лифта смыкались.
– Вам странно, что я держу вас за руку. Но вы не можете ее выпустить, да?
Росс попытался высвободиться, но оказалось, что он не может. Оказалось, что не человек в белом халате удерживает его руку, а он сам вцепился в него. Лифт начал подниматься. Потом незнакомец отодвинулся, и Россу показалось, будто кабина застряла между этажами.
Его спутник улыбнулся:
– В такую жару поедем медленно, Росс. Мы не хотим подниматься быстро; это плохо сказывается на давлении, правда, если быстро набирать высоту?
Чувствуя приятное головокружение, Росс кивнул:
– Д-да.
– А сейчас я хочу, чтобы ты расслабился и отдохнул, Росс. Расслабься и слушай меня. Слушай мой голос.
Послушно уставившись в серые глаза, Росс кивнул.
– Отлично, Росс. Отныне ты будешь слышать только мой голос, и больше ничего. Только мой голос. Остальное не важно. Тебе жарко, ты устал… но что у тебя в кармане, Росс? Отчего карман оттопыривается?
Росс недоуменно воззрился на своего собеседника. Голова кружилась.
– Все хорошо, Росс, можешь ответить. Скажи, что там. Мне можно сказать, я тебе помогу.
– Мешок для капельницы.
– А для кого он, Росс?
– Для моей жены.
– Росс, что в мешочке?
– Кетамин.
– Ясно. Ладно, Росс, все хорошо. Теперь слушай мой голос. Тебе жарко, очень жарко и хочется пить. Достань мешочек.
Росс вытащил из кармана мешочек.
– А теперь, Росс, посмотри, что у тебя в левой руке. Что ты видишь? Ты видишь фляжку с холодной водой. Разве ты не рад, что у тебя в руке жарким вечером нашлась фляжка с холодной водой?
Росс опустил голову, поморгал и увидел овальную фляжку армейского образца.
– Встряхни ее, Росс. Послушай, как плещет холодная вода.
Росс встряхнул фляжку и услышал плеск воды. Какая холодная, какая манящая! Он облизнул губы. Жажда стала нестерпимой.
– Ты хочешь пить, Росс, ты страшно хочешь пить. Так жарко, Росс, ты хочешь пить. Представь, как хорошо сейчас попить, Росс, так жарко… Представь, как здорово будет напиться.
Росс думал только о ледяной воде во фляге. Во рту все пересохло.
– Хорошо, Росс, пей в свое удовольствие. Отверни крышку и как следует хлебни холодной воды.
Росс уставился на флягу. Она превратилась в полиэтиленовый мешочек, наполненный какой-то жидкостью, потом снова во флягу. Потом снова в мешочек с двумя резиновыми затычками внизу. Снова во флягу с отвинчивающейся крышкой. Он схватил крышку, повернул, потянул – и вдруг вода, прекрасная, холодная как лед, потекла у него по подбородку. Он проглотил слюну и начал жадно пить.
– Отлично, Росс! Выпей все, выпей до дна, ты так обезвожен, ты должен выпить все.
Росс проглотил все содержимое фляжки.
– Хорошо. Теперь, когда ты насладился водой, Росс, сунь флягу обратно в карман, забудь о том, что ты меня видел, иди и наслаждайся жизнью.
Росс, смутно сознавая, что кабина лифта снова двинулась, закрыл мешочек и сунул его в карман. Потом кабина остановилась. Дверцы разъехались в стороны.
– Тебе выше, Росс. Сейчас я отпущу твою руку, и ты будешь жить самостоятельно.
