Уильям Хортсберг - Сердце ангела. Рассказы
— Есть кто-нибудь, кто знает всех членов команды "Лоси"? — спросила Марта.
— Простите, леди, — ответил мужчина, я определенно не знаю. Я всего лишь бармен, а управляющий уже ушел домой.
— Тут крайний случай, — пояснила Марта. — Речь идет о человеческой жизни. Неужели нет никого, кто знает игроков клуба?
— Владелец клуба здесь. Я могу его позвать.
Когда владелец клуба, оказавшийся неким Эдуином Шеем, подошел к телефону, Марта назвала ему свое имя и сказала, что является сотрудницей службы предотвращения самоубийств.
— Я должна немедленно договорить с игроком вашего клуба, — закончила она. — Проблема только в том, что я совсем не знаю его фамилии. Его зовут Фред.
Эдуин Шей объяснил ей сухо:
— В клубе четырнадцать команд, мисс Пруэтт, по пять мужчин в каждой. Я вам с ходу могу назвать сразу трех Фредов.
— Его жену зовут Джанет, мистер Шей, и у него есть брат-врач. Говорит вам это о чем-нибудь? Вы знаете, кто это?
— О, конечно вы говорите о докторе Уотерсе. Он зубной врач.
Это он, думала Марта с ликованием, поняв вдруг то загадочное замечание, которое сделала Джанет в прошлую среду. Женщина наверняка имела в виду "Союз дантистов", но остановилась на полуслове, и получилось "Союз дан…".
— Где играет его команда? — спросила Марта.
— В клубе "Делмар". Почему вы, собственно, спрашиваете?
— К сожалению, у меня сейчас нет времени объяснять вам, я благодарю вас за помощь, — закончила Марта.
Она положила трубку, нашла в телефонной книге номер клуба "Делмар" и набрала его. Прошло несколько минут, пока послали за доктором Фредом Уотерсом. Наконец приятный мужской голос сказал в трубке:
— Да, Джанет. Что такое?
— Это не ваша жена, доктор, — сообщила Марта. — Я добровольная помощница службы предотвращения самоубийств. Ваша жена проглотила какие-то таблетки. Она была почти без сознания, когда я с нею разговаривала.
— Что?! — воскликнул доктор наполовину в ужасе, наполовину в изумлении. — Моя жена проглотила таблетки?
— Вы действительно должны поторопиться, доктор. И если до вашего дома путь не близкий, советую вам вызвать "скорую", чтобы она тем временем выехала к вашему дому.
— Ладно, ладно, — сказал он торопливо. — А кто, скажите, пожалуйста, звонит мне?
— Мисс Марта Пруэтт. Я буду очень признательна вам, если вы запишите мой телефонный номер и позвоните мне, чем все закончится.
— Конечно, мисс Пруэтт. Какой номер?
Марта продиктовала ему.
— Благодарю вас, — сказал дантист. — Спасибо вам за звонок.
Потянулось бесконечное время ожидания. Марта была в состоянии гнетущей неизвестности. Ее не интересовали ни телевизор, ни книга. Она занялась тем, что почистила щеткой шерсть Хо Ши Мина. Она сделала себе маникюр и, наконец, в полном отчаянии занялась педикюром.
Таким образом ей удалось убить два часа. Но больше она не могла найти для себя никаких занятий. Она уже обдумывала, не выколотить ли ей пыль из безукоризненно чистой квартиры, когда в половине двенадцатого зазвонил телефон.
Ее нервозность давно уже удерживала Хо Ши Мина от мысли устроиться и вздремнуть у нее на коленях, а потому он разлегся посреди ковра. Кот расположился возле кресла, где сидела Марта, на пути в спальню, так, что Марта споткнулась о него, когда бросилась к телефону. Хо Ши Мин убежал на кухню.
Марта схватила трубку и сказала, запыхавшись:
— Да?
Мисс Пруэтт? — спросил незнакомый мужской голос.
— Да.
— Лейтенант Герман Эбель из полиции, мисс Пруэтт. Доктор Уотерс попросил меня позвонить вам, потому что сам он не в состоянии. Он мне сказал, что вы — сотрудница службы предотвращения самоубийств и сообщили доктору Уотерсу, что его жена проглотила таблетки.
— Да, верно. А как она?
— Было слишком поздно что-либо сделать для нее. Она была уже мертва, когда ее привезли в больницу.
— О, я сожалею, лейтенант.
— Ничего не поделаешь, мисс Пруэтт. Только после вскрытия мы узнали, как много снотворного она приняла. Флакон, в котором, по словам доктора Уотерса, было три дюжины таблеток, оказался пуст.
— Какой ужас! Ведь ей было всего лишь тридцать два года.
— Вы были знакомы с ней лично? — внезапно спросил полицейский. — Я думал, люди вашего рода занятий сохраняют свою анонимность по отношению к клиентам.
— Это действительно так, но я сделала это, чтобы выведать у нее как можно больше. До сегодняшнего вечера мы уже дважды разговаривали друг с другом по телефону.
— О, значит, это было не первой ее попыткой?
— Да, я, конечно, не знаю, делала ли она попытки еще раньше, но о самоубийстве она уже думала. Я бы раньше отыскала ее мужа, но мне ничего не удалось выведать у нее, только имя. Большего она мне не говорила до сегодняшнего вечера. Лишь благодаря одной детали, которую она упомянула, я установила, кто он. Мне очень жаль, что не удалось сделать этого раньше. Я, быть может, могла бы ее спасти.
— Вы все делали правильно, — сказал лейтенант. — Тем не менее нам, безусловно, нужны ваши показания. Когда бы вы могли прийти в полицейское управление?
— Когда вам угодно, — ответила Марта. — Я пенсионерка и поэтому могу свободно распоряжаться своим временем.
— Чудесно. У меня ночные дежурства, и поэтому я прихожу на службу не раньше четырех часов. Вас устраивает в четыре часа?
— Вполне.
— Тогда я жду вас после четырех в комнате комиссии по убийствам. Только спросите лейтенанта Эбеля.
— "Комиссия по убийствам"? — поразилась Марта.
— Только не удивляйтесь, — тихо засмеявшись, сказал полицейский. — Комиссия по убийствам занимается не только убийствами, но и полдюжиной других дел, и самоубийствами в том числе.
— A-а, — сказала Марта. — Хорошо, лейтенант. Я буду у вас завтра после четырех.
Марта надеялась найти в утренней газете фотографию Джанет Уотерс, но безуспешно. Только короткая заметка, сообщавшая, что ее смерть произошла от чересчур большой дозы снотворного и что полиция придерживается версии самоубийства.
Ровно в четыре часа Марта появилась в комнате комиссии по убийствам. Лейтенант Герман Эбель оказался полным серьезным мужчиной в возрасте 40–50 лет. Доктор Фред Уотерс тоже был здесь и сразу же произвел впечатление на Марту. Это был высокий, стройный, красивый мужчина с густыми волнистыми волосами и ослепительно белыми зубами. Он, казалось, был совершенно потрясен, когда услышал, что его жену не раз посещала мысль убить его. В ответ на вопросы лейтенанта он сказал, что у Джанет с недавних пор случилось несколько сильных припадков, однако он не мог предположить, что это психоз.
— Она все время говорила, что любит меня, — повторял он настойчиво.
— Она вас любила, — уверила его Марта. — Доктор, вы должны смириться с тем, что у вашей жены была нарушена психика.
— Это проявилось достаточно ясно, — подтвердил лейтенант Эбель. — Мисс Пруэтт, вы готовы дать показания для протокола?
Когда Марта это подтвердила, он записал ее показания на магнитофонную пленку, затем их перепечатали на пишущей машинке, и Марта поставила под ними свою подпись. Марта упомянула обо всем, что было на ее памяти: о трех телефонных разговорах с погибшей женщиной, а также о своем разговоре с владельцем спортивного клуба.
Вся процедура длилась не более часа. Это был настолько явный случай самоубийства, что лейтенант, казалось, делал все из чистой формальности. Однако Марта заметила, что он тем не менее проверил все очень основательно. Так, лейтенант, к примеру, позвонил медсестре психиатра Альберта Маннера и узнал, действительно ли Джанет записывалась на прием, как сказала Марте в последнем несвязном телефонном разговоре.
Она действительно записывалась. Но так как медсестра сказала, что Джанет только позвонила по телефону, а доктор Маннер даже не разговаривал с нею, лейтенант Эбель не стал расспрашивать доктора.
Когда Марта познакомилась с Фредом Уотерсом, она пробормотала слова соболезнования, за что тот учтиво поблагодарил ее. На прощание она сказала дантисту, что она очень огорчена его утратой, но в ответ увидела такую странную улыбку, что это ее несколько встревожило.
Так как ее зубной врач недавно ушел на пенсию и переехал во Флориду, она решила как-нибудь прийти к доктору Фреду Уотерсу, проверить зубы.
Марта посещала зубного врача раз в полгода. Прошло три месяца после этой истории, прежде чем подошел очередной срок. Марта позвонила в приемную доктора Уотерса. Медсестра, выслушав Марту, назначила ей прием на пятницу, в половине пятого.
Кабинет доктора Уотерса находился в добрых семи милях от дома Марты. Она не рассчитала время на дорогу и опоздала на пять минут. Она опоздала бы еще больше, если бы не нашла место для припарковки своего маленького спортивного автомобиля прямо около дома, где был зубной кабинет. Так как он располагался на первом этаже, Марта еще сэкономила время на ожидание лифта. Она вошла в клинику, довольно запыхавшаяся, ровно в четыре тридцать пять.
