Джастин Скотт - Буйство
— Хорошо, а кто этим занимался?
— Поговори с Джеком Варнером, — пожал плечами Таггарт.
— Уже поговорили. Кто такой Регги Ранд?
— Забудь о нем.
— Крис, это твоя жизнь.
— Извини. Я не предаю своих друзей.
— Чрил и Виктория были в этом замешаны?
— Нет.
— Сильвия? Твои подчиненные?
— Нет. Этот бизнес был законным.
— Так что — всем занимался Ранд?
— Забудь о нем.
— Но тебе нужно быть откровенным. Если Артур направит дело в суд, ты останешься в тюрьме навсегда.
Такси замедлило ход в потоке машин, и Таггарт погрузился в глубокое молчание, несмотря на все попытки Тони заставить его отвечать на вопросы. Но когда такси подъехало к воротам строительной площадки, Таггарт, к удивлению Тони, оживился, дал водителю на чай и, выйдя из машины, принялся разглядывать свое здание. «Как Майкл Таглион», — подумал Тони.
Крис решительно двинулся вперед. Тони догнал его только тогда, когда тот остановился поприветствовать прораба.
— Чарли, если этот мусор загорится, именно твой зад пострадает. Убери все это!
— Простите, Крис, грузовик уже едет за ним.
— Так-то лучше. Как дети?
— Они уже играют в чемпионате для юниоров.
— Обратись к Сильвии по вопросу формы. Да, это мой брат Тони. Может, тебе удастся сделать министерство юстиции спонсором команды.
Прораб, который читал газеты, молча уставился на Тони. Тот взял в руки две каски и последовал за Крисом в подъемник. Они стали подниматься вверх. Десятый, двадцатый, сороковой, восьмидесятый этаж... Тони увидел, как внизу расстилается Нью-Йорк.
— Это время дня делает дома красивыми, — заметил Тони.
Крыша здания была покрыта гравием. Они подошли к краю и встали на единственную не засыпанную гравием балку — новую балку вместо той, которая была повреждена падением подъемника. Ветер раздувал их пиджаки и путал волосы. Тони тронул рукой сталь.
— Что это?
— Эта балка пострадала во время одного инцидента. Дон Ричард послал человека убить Хелен. Мы находились в одной непредусмотренной планом комнате.
Он хотел пошутить, как обвел вокруг пальца мэра, построив несанкционированное дополнение к зданию, но его вдруг захлестнула скорбь. Он смог только сказать:
— Это была небольшая комната — в ней можно было слушать музыку среди облаков.
Тони собрал всю свою решимость и заставил себя взглянуть на Криса. Есть люди, которые не могут жить в тюрьме.
— Как ты мог быть так глуп, чтобы довериться Хелен Риззоло?
Когда до Криса дошел смысл слов Тони, он удивился:
— Теперь уже поздно говорить о том, что надо было делать и что — не надо. Я уже пойман.
— Слушай! — Голос Тони дрожал. — Как ты мог быть так глуп?! Она подала тебя мне на серебряной тарелочке.
— Я не жалею, что влюбился.
Тони почувствовал, что его ладони вспотели. Он вытер их о брюки. Сейчас он был единственным человеком на земле, кто мог спасти Криса, но ценой этому было все, во что он верил. Тони попытался убедить Криса еще раз.
— Слушай. Почему ты не расскажешь Артуру все, что он хочет? Ты мог бы быть освобожден под честное слово через несколько лет.
— Я не могу отдать ему Регги Ранда.
Тони вытер свои руки еще раз.
— Я об этом не подумал, — прошептал он.
Крис почувствовал, что Тони сует ему что-то в руку.
— Что это?
— Бери!
Таггарт с удивлением уставился на синюю обложку. Это был паспорт.
— Я дам тебе три часа. Три часа! Сядь на самолет. Улетай. И никогда не возвращайся.
— А что будет с тобой?
— Это уже неважно. Давай! Того, что я знаю, достаточно, чтобы оставить тебя в тюрьме на всю жизнь.
Таггарт перелистнул упругие страницы. Ветер стал трепать их. На страницах были синие печати двух десятков государств, где он был, осуществляя свой план мести за отца.
Теперь уже Крис заставил себя посмотреть в лицо брата. Нервный тик дергал лицо Тони.
— А как же закон?
— Я не могу применить его против тебя.
— А как же твой пост? Как Комиссия?
— Это мои проблемы.
— Нет. Закон — это твоя семья, как отец — это моя. Ты не можешь ее предать.
— Только для тебя.
Тони жертвовал собой ради него. Эта мысль ударила в голову Криса, как молот.
— Именно это я чувствовал по отношению к отцу. Именно поэтому я это делал.
— Иди!
— Нет. Мои долги я плачу сам. — Он попытался засунуть паспорт между рукой Тони и его туловищем. Тони отдернул руку.
— Не сходи с ума, Крис. Ты проведешь лучшую часть жизни в тюрьме.
Таггарт пожал плечами:
— Если я убегу, у тебя с законом будет все кончено. Ты этим убьешь самого себя.
Таггарт шагнул в сторону и посмотрел на город. Город был очень красив отсюда — на синем небе плыли облака, вверх устремлялись стеклянные громады зданий. Он посмотрел вниз. Парк-авеню казалась отсюда широкой рекой со стеклянными берегами.
— Но ты умрешь в тюрьме, — сказал Тони. — Разреши мне сделать это для тебя.
Таггарт присел и засунул паспорт за выступ стальной балки. Затем выпрямился и сжал лицо брата в руках:
— Я думаю, это больше, чем я заслуживаю.
— Крис!
Тони протянул к нему руку, но слишком поздно.
— Я люблю тебя, — сказал Таггарт, шагнув в небо.
Эпилог
Белый «роллс-ройс» медленно ехал по Мотт-стрит.
Голова Джека Варнера была несколько затуманена холодным китайским пивом и более крепкими напитками, поэтому он слишком поздно заметил лимузин, когда тот остановился перед рестораном.
— Джек!
Варнер вздрогнул. В лимузине сидел Регги Ранд.
Застигнутому врасплох Варнеру некуда было бежать, поэтому он сделал единственное, что мог: распахнул дверь, сел на сиденье позади Регги и направил на него пистолет.
— Джек! Полегче.
Вместо пистолета Регги держал в руке старинный бокал и, похоже, уже немного принял. Варнер тщательно его обыскал, но не обнаружил ничего. Пистолета в кобуре под мышкой не было, на поясе не было ножа.
— Ты хотел бы выпить?
Варнер закрыл дверь и убрал пистолет. Перегородка, отделяющая салон от водителя, была поднята, водителя не было видно отсюда, и кондиционер навевал приятную прохладу.
— Что ты делаешь в Нью-Йорке? Тебя ищет половина всех агентов ФБР.
— Скоро я отсюда исчезну. Завязываю несколько оборванных концов. Я увидел тебя на улице и подумал...
— Где ты взял эту машину? Я думал, ФБР ее конфисковало.
— У нас было их несколько на случай слежки, — холодно ответил Регги. — Виски?
Варнер кивнул, раздумывая, арестовать ли Регги. Трудное решение. Варнер глядел, как Регги открывает бар, наливает один стакан себе трясущимися руками и наполняет второй ему.
— За что мы будем пить? — спросил Регги, ставя пустую бутыль обратно. — За то, что мы выжили?
— О'кей. За то, что выжили.
— Давай я долью, — сказал Регги, добавляя из другой бутылки. — Нужен лед?
— Да.
— Извини, руки трясутся.
Варнер глотнул и откинулся на сиденье, позволяя виски сделать свою работу. Лучше... Много лучше.
— Что ты собираешься делать? — спросил он. — Восстановить прежние связи?
— Я еще не знаю, — сказал Регги. — Это было для меня потрясением.
— Если ты будешь что-то делать, держи меня в курсе. Хорошо?
Регги поднял свой бокал и внимательно посмотрел на жидкость. Затем немного отпил и добавил виски в стакан Варнера.
— Забавно, — сказал Варнер, нарушая тишину.
— Забавно?
— Мудрецы говорят: «Никогда не доверяй женщинам».
— Хелен? У нее пропала семья. Она пыталась спасти то, что осталось, и надо уважать это стремление.
— Итальянки никогда не прощают. Стоит их тронуть однажды, и они обязательно постараются отомстить.
Регги опустил свой бокал:
— Что бы ни произошло между Хелен Риззоло и мистером Таггартом, с ее стороны это была настоящая жертва, чтобы спасти брата. Нужно уважать силу ее духа, так же как ее... верность долгу.
— Она предала своего парня.
— Она это сделала ради цели, которая была для нее выше. А не для собственного спасения. И не для личной выгоды — как это сделал ты.
— Что?
— Джек, мистеру Таггарту ничего бы не грозило без еще одного свидетеля. А этим свидетелем могли быть только я или ты... Это был не я.
Машина начала двигаться по дороге.
Варнер нащупал свой пистолет.
— Тебе в голову пришла такая дикая мысль? Слушай, приятель, ты говоришь с полицейским. Я разобью твою голову и доставлю твой труп к ближайшему отделению полиции.
— Ты изменил своей профессии. Ты предал своих коллег. И ты предал мистера Таггарта. Все, что ты делал, ты делал только для себя... Ты не служил никому больше... Мне было бы жаль тебя, если бы ты не был причиной гибели моего друга.
— Что ты собираешься делать?
Регги поднял руку, и его лицо дрогнуло, потому что раненая рука еще давала себя знать. Он приподнял рукав и посмотрел на часы.
— Я уже сделал.
Лицо Регги стало скорбным. Машина замедлила ход, так как загорелся красный свет. По переходу шли люди — по-видимому, туристы из Китая.
