Карин Слотер - Инстинкт убийцы
Уилсон был ученым, которого Виктор попросил сделать анализ серого порошка, найденного Чарли Ридом.
— У него уже есть что-нибудь?
— Мне очень жаль, но он пока не перезвонил. Я заставил его пообещать, что он займется этим сегодня. — Он улыбнулся. — Мы могли бы где-нибудь перекусить, а потом узнать, что там у него.
— Хорошо бы пораньше. Ему можно позвонить?
— Конечно.
Они начали спускаться по узкой лестнице.
— И еще мне надо поговорить с одним из твоих студентов, — сообщила ему Фейт.
— С кем именно?
Фейт потеребила конверт с фотографиями Кайлы и Бернарда.
— С Томми Альбертсоном.
— Тебе повезло, — сказал Виктор, взглянув на часы. — Он уже целый час ждет в моем кабинете.
— У него проблемы?
— Именно этому и было посвящено собрание. — Виктор взял ее под руку, повел по коридору и, понизив голос, продолжил: — Мы только что получили разрешение начать процедуру исключения его из университета.
Родительская часть Фейт при этом сообщении запаниковала.
— Что он натворил?
— Целый ряд идиотских розыгрышей, — вздохнул Виктор. — Один из которых закончился порчей университетского имущества.
— Какого имущества?
— Вчера ночью он забил все унитазы на своем этаже. Мы полагаем, он использовал для этого носки.
— Носки? — переспросила Фейт. — Зачем ему это было нужно?
— Я уже перестал задаваться вопросом, зачем молодые парни делают что бы то ни было, — отозвался Виктор. — Я только сожалею о том, что право сообщить ему, что он может отсюда убираться, досталось не мне.
— Почему?
— Ему предоставят возможность предстать перед специальной комиссией и объяснить свое поведение. Меня это немного беспокоит, потому что в комиссии есть родственные ему души. Она состоит из выпускников Теха, большинство из которых в свое время принимали участие во всевозможных дурацких выходках, но затем стали вполне успешными людьми.
Виктор протянул руку и открыл перед Фейт дверь с табличкой «Декан по делам студентов». Ниже золотыми буквами значилось его имя. У Фейт учащенно забилось сердце. Ее скоротечные романы, как правило, случались с мужчинами, носившими титулы попроще: водопроводчик, механик, коп, коп, коп.
— Марти, — обратился Виктор к сидевшей за столом женщине, — это Фейт Митчелл. — Он улыбнулся Фейт. — Фейт, это Марти. Она работает со мной почти двенадцать лет.
Женщины обменялись ничего не значащими милыми фразами, но не было сомнения в том, что они пытаются оценить друг друга.
Виктор снова обернулся к Фейт и заговорил официальным голосом:
— Детектив Митчелл, мистеру Альбертсону девятнадцать лет, что делает его взрослым. А значит, вам не требуется мое разрешение, чтобы поговорить с ним. Для этого разговора вы можете использовать мой кабинет.
— Благодарю вас.
Фейт сунула конверт под мышку и подошла ко второй двери.
Ее первой мыслью, когда она переступила порог, было то, что здесь пахнет лосьоном после бритья, которым пользуется Виктор, и что у кабинета такой же мужественный и привлекательный вид, как и у его владельца. Комната была просторной, с большими окнами, выходящими на скоростную автомагистраль. Письменный стол — стеклянным, на хромированной основе. Кресла — низкими, но явно удобными. Элегантный кожаный диван в углу портила ссутулившаяся фигура сидящего на нем подростка.
— Что вы здесь делаете? — пожелал знать Томми Альбертсон.
— Я здесь, чтобы помочь тебе разобраться со своим горем. Судя по всему, тебя так расстроило то, что происходило в твоем общежитии на протяжении последних нескольких дней, что ты принялся за розыгрыши.
Большая лампа над головой несколько раз мигнула, прежде чем окончательно загореться.
— Ну да, — согласился Томми, — меня очень волнует Гейб.
— Ты не знаешь, у него есть пистолет?
— Я уже отвечал на этот вопрос, — напомнил ей Томми. — Нет, я не знаю, есть ли у него пистолет. Я не знал, что он в депрессии. Я ни разу не видел ту девушку… да и вторую тоже. Я просто сидел тихо и не высовывался, знаете ли. И не лез ни в чьи дела.
— Так ты поэтому сидишь в кабинете декана Мартинеса, вместо того чтобы быть на занятиях?
— Это просто недоразумение, — заявил он, пожав плечами.
Фейт расположилась в кресле напротив дивана.
— У тебя куча проблем, Томми.
— У меня все будет хорошо, — заверил он ее. — Мой папа уже едет сюда, чтобы все уладить.
— Не многое можно уладить с учетом того, что ты уничтожил университетскую собственность.
Томми пожал плечами.
— Я за все заплачу.
— Ты заплатишь? Или твой отец?
Он снова пожал плечами.
— Какая разница? Он сделает благотворительный взнос или купит пару футбольных форм, и с этим будет покончено. — Он помолчал. — Кроме того, все было именно так, как вы сказали: у меня просто сорвало крышу от переживаний. — Томми ухмыльнулся. — Я истерзался мыслями об Адаме, а потом еще узнаю, что мой кореш впал в депрессию и бросает университет. Не слишком ли много для одного человека?
Фейт стиснула зубы, пытаясь скрыть, что он ее достал. Она открыла конверт и вытащила фотографию Эвана Бернарда.
— Ты когда-нибудь видел этого человека?
Он пожал плечами.
— Томми, посмотри на фото.
Он наконец выпрямился и взглянул на снимок.
— Ты его когда-нибудь видел? — повторила вопрос Фейт.
Альбертсон поднял на нее глаза, потом снова перевел взгляд на фото.
— Возможно. Я не знаю.
Еще никогда в жизни Фейт не испытывала такого отчаянного желания вытрясти из кого-то правду.
— Подумай, Томми.
— Я же сказал, что не знаю.
Она все не убирала фотографию.
— Я хочу, чтобы ты очень внимательно на него посмотрел, Томми. Это важно. Этот человек тебе знаком?
Он досадливо вздохнул.
— Кажется, да. Его по телеку показывали или как?
— Нет. Ты мог видеть его на территории студгородка. Может быть, с ним были Адам или Гейб?
Альбертсон взял фотографию и принялся изучать лицо на снимке.
— Я не знаю, где его видел, но он кажется мне знакомым.
— Ты хочешь немного подумать?
— Конечно.
Он отдал ей фотографию и снова ссутулился, откинувшись на спинку дивана.
Фейт уже не скрывала своего раздражения.
— Сейчас, Томми. Подумай об этом сейчас.
— Я думаю! — огрызнулся Томми. — Я же сказал вам, что он кажется мне знакомым, но я не знаю, где его видел. Он напоминает мне Хана Соло. Может, я помню его по «Звездным войнам»?
Фейт сунула снимок обратно в конверт, думая о том, что она похожа на Форда Харрисона больше, чем Эван Бернард.
— А как насчет нее?
Альбертсона не надо было уговаривать взглянуть на Кайлу Александр.
— Ух ты какая горячая штучка! — Он прищурился. — Это та самая киска, которая умерла, верно?
Фейт знала, что последние три дня фотография Кайлы не сходила с телеэкранов.
Томми нахмурился и протянул ей фото.
— Фу, это извращение — возбуждаться, глядя на мертвую девушку.
Фейт не взяла снимок, и он с кислым видом положил его на стол.
— Ты ее никогда раньше не видел? — спросила Фейт, пряча фотографию в конверт.
Он помотал головой.
— Спасибо, Томми, ты мне действительно очень помог.
Фейт встала и сделала шаг к двери.
— Я вам позвоню, если что-нибудь вспомню. — Он смотрел на нее с улыбкой, которую явно считал обаятельной. — Может, дадите свой домашний номер?
Фейт прикусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Ее шокировало полное отсутствие у Томми способности сопереживать. Ей хотелось напомнить ему, что Эмму Кампано до сих пор не нашли. Возможно, она умерла. Что кто-то зверски ударил ножом парня, посещавшего один с ним университет и спавшего менее чем в десяти футах от него. И что убийца все еще на свободе. Вместо этого она подошла к двери и открыла ее так осторожно, чтобы Томми и в голову не пришло, что она на него злится.
Закрыв дверь, она несколько секунд не выпускала дверную ручку, приказывая себе успокоиться. Виктор и его секретарша выжидательно смотрели на нее. Ей хотелось заорать, проклясть этого парня за то, что он такой бесчувственный ублюдок, но она этого не сделала. Она решила, что не стоит так быстро показывать Виктору стервозную сторону своего характера. Они были еще недостаточно близко знакомы.
— Ну и как? — Он стоял, сунув руки в карманы брюк и глядя на нее со своей привычной улыбкой. — Он тебе помог?
— Толку с него, как с козла молока, — ответила Фейт. Тут ей в голову пришло еще кое-что. — Вы обыскивали его комнату?
— Зачем?
Раньше Фейт это казалось несущественным, но сейчас она задумчиво пробормотала:
— Чтобы найти марихуану, которую я видела в одном из ящиков, когда вчера вечером просматривала вещи Гейба Коэна.
