Шеннон Керк - Метод 15/33
Божественный промысел — эхом отозвалось у меня в голове, и поэтому я округлыми прописными буквами написал эти слова на полях уже отпечатанного отчета.
Днем позже, после того как мы собрали десятки фотографий, эта женщина опознала «Шеви Конвершн Спортван Дж-20» с двумя боковыми затонированными окнами. На всю эту работу — передачу мне дела, опознание кеда, беседу с родителями и парнем, установление их алиби, опрос учеников и учителей, беседу с женщиной, заметившей фургон, сбор фотографий всех вероятных фургонов и новую встречу с женщиной для опознания — ушло три последовавших за похищением дня. Другими словами, мы потеряли ровно три дня.
Родители Дороти побывали во всех средствах информации всех трех ближайших штатов и обратились к общенациональным каналам. Но уже на третий день финансирование этого дела резко сократилось. На пятый день мне урезали средства на слежку за подозреваемыми, а мою напарницу, которая вместе со мной продолжала заниматься этим делом, заставили писать отчеты по висякам. Шансов у Дороти М. Салуччи оставалось все меньше.
Глава 3. Шестнадцатый и семнадцатый дни в плену
На шестнадцатый день снова явились Кухонные люди. Я представила себе кухню — кухню в деревенском домике — с желто-зелеными шторками в цветочек, подобно юбкам, украшающими деревянные столы и скрывающими кастрюли и сковородки, расставленные на самодельных полках. Я представила себе старую белую деревенскую плиту и классический миксер салатного цвета. Я представила себе двух женщин разных поколений, которые готовили, вытирая испачканные мукой руки о красные фартуки с розовой окантовкой. Я во всех подробностях представила себе их жизнь. Одна была матерью, а вторая — ее взрослой дочерью. Я представила себе, что приготовление еды для других людей в этой местности — это часть их домашнего бизнеса. Представила, что им очень нравится готовить для меня в этой кухне с высокими потолками. В конце концов, в своем большинстве кухни находятся на первом этаже, но, чтобы попасть в мою тюрьму, было необходимо преодолеть три лестничных пролета, и, похоже, я находилась непосредственно над кухней. Все это я себе напридумывала, и что шокировало меня больше всего, так это то, насколько точно я угадала некоторые обстоятельства и насколько ошиблась в других. Сейчас я предпочитаю вспоминать кухню и своих неосязаемых кухарок такими, какими я их себе представляла, — милые детские стишки, кошка, уютно устроившаяся на плетеном коврике на солнце, широко улыбающиеся крупные женщины с деревянными ложками в руках, бросающие кошке кусочки еды. Народная песня, которую наигрывают на акустической гитаре и которая убаюкивает окружающих, погружая в счастливую безмятежность. Возможно, даже птичка, щебечущая, сидя на открытой двери.
Хочу напомнить, что мой похититель не заметил неуловимых изменений в моей комнате, когда на пятый день пришел, чтобы швырнуть в меня завтраком. Всю предыдущую ночь я работала, так и не сомкнув глаз. С того момента я продолжала совершенствовать свой план.
Так же как и в день девятый, в день шестнадцатый он явился раньше обычного, подкрался к моей постели и тряс меня, пока я не «проснулась». Разумеется, я только притворялась, что сплю, как будто и не работала снова всю ночь. Он бросил дьявольскую тарелку мне на грудь и рявкнул, что если мне необходимо «воспользоваться сральником», то я должна отправиться в него «немедленно». Он также сообщил мне, что задушит меня, если я сделаю хоть полшага в сторону или «хотя бы пикну».
— Вас, девок, хоть пруд пруди, так что я не собираюсь из-за тебя рисковать, сука.
И тебе доброе утро, засранец.
Я приняла его предложение сходить в туалет, потому что решила принимать все, что он предлагает. Я не собиралась упускать ни единой возможности собрать преимущества или информацию. Кроме того, я уже приняла его предложение в день девятый и не хотела менять установившийся порядок вещей. Малейшее отклонение могло стать серьезной угрозой моему упорядоченному списку преимуществ и нарушить формирующийся у меня план Побега/Мести, который, как вам известно, я на тот момент именовала «15». Любое отклонение от пути, на который я ступила, могло оказаться роковым. И хотя смерть на этом пути входила в мои планы, она точно была не моей собственной.
Быстро проводив меня в туалет, а затем обратно, он снова завел меня в мою камеру и, как и в девятый день, поставил рядом со мной ведро.
Ткнув пальцем мне в лицо, он приказал:
— Воспользуйся этим, если тебе надо будет поссать, но делай это на кровати. Не смей сходить с постели.
К счастью, всего за десять минут до его появления я успела вернуть ручку на ведро.
Становилось все жарче, и Кухонные люди включили кухонный миксер, так же как они сделали это в день девятый. Этот звук на целый час погрузил меня в состояние, близкое к гипнозу. Я потирала свой растущий живот ладонями, зачарованно ощупывая то ли пятки, то ли кулачки, отвечающие мне толчками изнутри. Малыш, малыш, я люблю тебя, малыш. Затем пол начал вибрировать, и эти колебания сопровождались тихим жужжанием. Я решила, что это, видимо, звук вентилятора на потолке кухни. Вместе со звуком вентилятора в комнату потянуло ароматами жареного цыпленка, бекона, брауни, розмарина и самого желанного — свежего хлеба.
Леди, вы знаете, что готовите еду для меня? Вам известно, что я похищенная девочка? Я в этом сомневалась. Иначе к чему эта утренняя шарада, устроенная моим похитителем? К тому же теперь он возбужденно, как пантера, мерил шагами коридор, сипло присвистывая забитыми мокротой легкими. Но мой тюремщик нервничал только в те дни, когда они приходили. Я не знала, где он проводит время между швырянием в меня едой и забиранием этой проклятой тарелки в остальные дни. Все же определенные факторы заставили меня усомниться в Кухонных людях.
Как я ни вслушивалась, могла уловить лишь их приглушенные голоса и отдельные слова. Мне удалось расслышать «рука» и «сковорода». Один из женских голосов был хриплым и старым, а второй — высоким и бодрым. Интонации выдавали существующую между ними иерархию — одна из женщин явно командовала другой.
Алгоритм действий Кухонных людей пока что заключался в том, что они приходили в каждый седьмой день, и в этом был смысл. Изучая запахи, а затем последовательность блюд, я могла с легкостью подтвердить гипотезу о том, что они приходят во вторник, чтобы приготовить еду на всю неделю.
Утром шестнадцатого дня я едва не начала звать на помощь. Но у меня было недостаточно данных для уверенности в их невиновности. Поэтому я воспользовалась Преимуществом № 11 — терпением — и затаилась в ожидании возможности составить о них мнение. Я сомневалась относительно степени их участия, потому что не понимала, почему в день их появления он меня не связывает и не затыкает рот кляпом. Возможно, что, как и в случае с поездкой в фургоне, он демонстрирует тупость, лень, а возможно, то и другое. Все же я в этом сомневалась, потому что на девятый день он встретил их словами: «Еда нам очень понравилась». Нам? Значит, они знают, что он не один? Здесь? Когда я это услышала, я поняла, что еду, которую я ела в первую неделю пленения, готовили тоже они. Глядя на свой мысленно нарисованный график, я подсчитала дни между датами.
День второй = Кухонные люди готовят еду на первую неделю, пока я все еще нахожусь в фургоне.
+ 7 дней
День девятый = Кухонные люди
+ 7 дней
День шестнадцатый = Кухонные люди.
С помощью этого графика было легко установить, что их визиты происходят с периодичностью раз в неделю. Это позволяло мне составлять план с учетом предсказуемого цикла.
Здороваясь с ними на шестнадцатый день, он произнес:
— Огромное спасибо, вы так вкусно для нас готовите.
На этот раз он издал смешок. Фальшивый. Деланный. Липовый. Я подумала о маме. Она презирала неискренних людей еще больше, чем ленивых. Встречаясь с мамашами из родительского комитета на всяческих благотворительных ярмарках, глядя на их наложенный толстым слоем макияж, на их пережженные крашеные волосы, на их капри, на то, как они семенят по спортзалу на тоненьких невысоких каблучках и перешептываются между собой о многочисленных романах сексапильного учителя физкультуры, обожающего соблазнять матерей своих учеников, она наклонялась к моему уху и говорила:
— Никогда не будь такой, как эти бестолковые идиотки. Используй свой мозг продуктивно. Не трать время на сплетни.
Когда, здороваясь с ней, они тянули свое «хеллооооу», а затем обменивались многозначительными и осуждающими взглядами, мама не реагировала. Разве что выпрямляла свою и без того прямую, как у атакующей кобры, спину и поправляла свой строгий пиджак Прада. Казалось, мы с ней существуем в нашем собственном мире, в который не способен проникнуть ни один недостойный человек. Разве не должны так жить все маленькие девочки? Воспитываться на лошадиных дозах самоуважения?
