Евгений Сухов - Зэка укроет тайга
— И что же будет дальше? Каков ваш прогноз?
— Весьма неутешительный… В геологической истории Земли были подобные тяжелые времена. Например, сильнейший катаклизм случился шестьдесят пять миллионов лет тому назад. Тогда произошла мощная вспышка вулканизма, что привело к выбросу вулканического пепла и аэрозолей, в результате чего по всей планете прошли кислотные дожди, уничтожившие едва ли не все живое, и в довершение ко всему этому уровень моря значительно поднялся, что окончательно добило все то, что еще как-то цеплялось за жизнь на суше. Так что хочу предупредить, что нас ожидают очень нелегкие испытания.
— И сколько же вы отводите… человечеству? — сумел подобрать президент подходящее слово.
— Все зависит от интенсивности вулканизма. Знаете, я вот с час назад выходил на балкон и обнаружил на перилах вулканический пепел. С ним сталкивались не все, поэтому большинство населения воспринимают его как обыкновенную пыль. Но уже само его присутствие несет угрозу человечеству. Достаточно вдохнуть этой гадости, чтобы погибнуть! Не хочу никого пугать, но при такой активности вулканов я бы отвел человечеству месяц… Далее ситуация войдет в точку невозврата.
В горле как-то сразу сделалось сухо. Щадить его никто не собирался. Били наотмашь. Конечно, он не ждал слов утешения, но все-таки не таким же образом!
— Что вы можете посоветовать в этом случае? Может, у вас есть какие-нибудь рекомендации, как противостоять стихии?
— Абсолютно никаких! Происходит то, что, видимо, должно случиться. У человечества нет возможности и сил бороться с наступившей катастрофой. Мы ведь очень самоуверенно думаем, что мы — господари природы, а в действительности всего-то один из многочисленных биологических видов, населяющих нашу бренную землю. А все пытаемся самоутверждаться и вытесняем другие виды, занимаем их жизненное пространство. На самом деле достаточно одного чиха нашей матушки — земли, и нас как ветром снесет! Возможно, природа и наказывает за нашу самонадеянность. Это своего рода испытание человечеству. Когда я работал на Камчатке, мне встретился как-то один мудрый человек, шаман, зовут его дед Ефим. Так он мне сказал, что Земля обиделась на людей и непременно захочет им отомстить. И что он сам и другие шаманы — едва ли не единственная преграда между смертельной стихией и людьми. Не молись они о спасении Земли и человечества каждый день, возможно, нас бы уже и не было.
— Хм, любопытное рассуждение. А то, что мы делаем для устройства мира, так это, стало быть, не в счет!
— Кто знает? У природы свои соображения. Именно после таких катаклизмов вымерли динозавры, господствовавшие на земле десятки миллионов лет. А по сравнению с ними мы всего лишь мелочь пузатая!
Президент положил трубку. Худшие опасения оправдывались сполна. Шаман… При чем тут шаман? Что это в голову лезет какая-то нелепица! В самом деле, не брать же в советники этого деда Ефима!
Страна встретила новый день, не подозревая о том, что человечество находится на краю уничтожения. И люди уже вдыхали вулканическую пыль, приносящую им погибель, что двигалась в атмосферном потоке со стороны Камчатки. Соотечественники строили планы на ближайшее время, даже на месяц и на год, совершенно не подозревая о том, что следующий день может не наступить. Не для каждого в отдельности из сограждан, а для всей цивилизации.
До начала совещания Совета безопасности оставалось десять минут.
Президент ополоснул разгоряченное лицо, буквально состарившееся за последние часы. До красноты растер кожу грубоватым полотенцем и внимательно всмотрелся в углубившиеся черточки под глазами. Биологического возраста, конечно же, не скроешь, но выглядел он тем не менее значительно моложе своих лет, и дело не только в здоровом образе жизни и хорошем питании, а еще и в оптимизме, с которым он прошел через всю жизнь. Но сейчас, вслушиваясь в себя, он вдруг былого оптимизма не отыскал. Зато растерянность, что буквально парализовала его еще какой-то час назад, вдруг пропала, а вместо нее появилось желание действовать.
Президент прошел в зал заседаний обычным уверенным шагом. Члены Совета безопасности дружно поднялись со своих мест, и он, храня на лице легкую улыбку, поздоровался с каждым в отдельности, после чего предложил занять свои места.
— Это вечернее заседание у нас было запланировано. Хотя сегодняшняя повестка будет совершенно иной. — Он долгим взглядом обвел всех присутствующих. Соратники — кто понимающе кивнув, а кто лишь сдержанно улыбнувшись, — разместились на удобных стульях. Все в курсе! Интернет — вещь глобальная, а потом у каждого из них были собственные возможности для получения достоверной информации, так что наверняка они осведомлены о деталях, которые ему пока неизвестны. — Надеюсь, вы догадываетесь, о чем пойдет речь… Вот и отлично! Давайте с вас и начнем, Павел Сергеевич, — посмотрел президент на министра МЧС. — Все-таки ваше ведомство ближе всего к этим делам. И ответьте мне на вопрос, как это получилось, что вы просмотрели такую стихию. Она же не враз проявилась, ведь велись наблюдения, был мониторинг, проводились какие-то анализы. Должны были существовать предпосылки ко всему этому! В конце концов, на Камчатке целый институт работает над прогнозами извержений!
— Я уже разговаривал со своими сотрудниками. — Министр приподнял небольшую папку и продолжил: — Здесь у меня аналитические записки, объяснения весьма видных ученых… Активизации вулканов не наблюдалось, все происходило в штатном режиме. Никто даже не предполагал, что подобное может произойти. Правда, по спутниковым данным, в районе северной части Толбачинского дола несколько дней назад отмечалась термальная аномалия, связанная с широким полем изливающихся лавовых потоков. Но мы приняли меры и эвакуировали население поселков. Для всех нас, включая камчатских вулканологов, такая активность вулканов большая неожиданность.
— Что ж, печально, что до сих пор мы не можем точно спрогнозировать извержения. Но сейчас речь не об этом… Нынешняя активность вулканов, возможно, самая серьезная за все время существования человечества. Под угрозой не только обороноспособность страны, но и существование самого государства… Если вулканизм и дальше будет продолжаться с нарастающей силой, он станет реальной угрозой для всего человечества. Павел Сергеевич, вы, в свою очередь, должны подтянуть все свои резервы, чтобы помочь людям, оставшимся в вулканической блокаде.
— Сделаем. Я тут созванивался с коллегами, у нас уже имеется конкретный план.
— А вы, — посмотрел президент на министра обороны, — должны поднять военную технику, чтобы вывезти людей из западни.
— Мы уже сейчас делаем все возможное. Части Дальневосточного округа приведены в боевую готовность, комплектуются бригады для оказания помощи. На Камчатку уже отправлены первые вертолеты. — Посмотрев на часы, министр добавил: — Сейчас они на подлете к Магадану…
— А как грузовые самолеты?
— Эксперты доложили, что взлетные полосы подверглись значительной деформации, садиться на них крайне опасно.
— Все не слава богу… — незаметно вздохнул президент и, обратившись к директору ФСБ, откровенно поинтересовался: — Вся эта активность со стороны вулканов меня очень настораживает. Обратите внимание, Россия, Япония и Китай — наиболее пострадавшие стороны. Для меня в высшей степени это кажется странным. Как вы думаете, может, это чья-нибудь диверсия? Может, американцы испытывали какое-то новое оружие и так увлеклись, что просто потеряли контроль над ним и теперь сами стали заложниками непросчитанных действий?
Директор ФСБ понимающе кивнул. Он был не только очень догадливым человеком, но и, в силу своей работы, наиболее информированным.
— Насколько я знаю, никаких испытаний вблизи вулканов не проводилось. Могу даже более сказать, в последнее время не было никаких ядерных взрывов ни на земле, ни в воздухе. Не происходило ничего такого, что могло бы даже малейшим образом спровоцировать активизацию вулканов. Мое мнение такое: произошел аномальный природный катаклизм. Все дело в падении на Землю крупного астероида. Я уже интересовался этим вопросом у геологов, астрофизиков… Они мне ответили, что на нашу планету ежедневно падает огромное количество метеоритов, правда, они небольшие, всего-то несколько сантиметров в длину, а падение большого метеорита — это всегда чрезвычайное событие. Подобный нынешнему падает один раз в десять миллионов лет. Астероиды же диаметром в несколько километров, способные уничтожить все живое на планете, падают не чаще, чем один раз в сто миллионов лет.
Ответ директора ФСБ президента удовлетворил, развеяв последние сомнения относительно вмешательства иностранных государств в климат планеты. Он и сам думал примерно так же.
