Татьяна Степанова - Царство Флоры
В этом польском романе речь шла, кажется, о неразделенной любви… Или Катя ошибалась? Вообще, порой ей казалось, что она там, в госпитале, – лишняя и что Колосову, закованному в гипс, не слишком-то приятно ковылять от кровати до окна у нее на глазах. О событиях в Мамоново-Дальнем, ставших всему причиной, об этом кошмаре, о котором Катя не могла вспоминать без дрожи, они не говорили[1]. Вообще Колосов был крайне немногословен и чрезвычайно сдержан. Катя ловила на себе лишь его взгляды. И они были гораздо красноречивее слов.
Но вот и это прошло. Сломанные ребра срослись, и Колосов вышел с больничного. Здесь, в стенах розыска, в строгом официозе главка, все было совсем по-другому, чем в госпитале или же там, на темном мамоновском кладбище, которое едва не стало для сыщика последним пристанищем.
Слава богу, тогда все обошлось! О том, что спасла его, по сути, она, Катя, они тоже не говорили вслух, но…
– Чем это ты занят? – спросила Катя, кивая на сейф. Он направлялся к ней с таким видом, словно собирался поцеловать – здесь, среди всего этого набившего оскомину милицейского официоза, всерьез и страстно. – Ревизию затеял или к министерской проверке за полгода готовишься?
Улыбка на его лице… нет, она не погасла, осталась. Но словно кто-то где-то уменьшил яркость излучения.
– Здравствуй… привет… Да диск куда-то пропал. Диск с программой, вот хочу перезагрузить…
Чтобы Колосов перезагружал что-то сам в своем компьютере – это тоже была небывалая новость. Обычно для этих целей посылался SOS в информационный центр: пришлите младшего лейтенантика, юного аса программирования.
– Вообще, пора порядок навести, что на уничтожение, что в архив. А что же ты стоишь, садись, пожалуйста.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Катя заботливо.
– Отлично.
– Болей нет?
– Нет.
– Тебе все равно надо быть осторожным. Не делать резких движений.
– Совсем никаких? – спросил он. – Совсем-совсем?
Ну, вот что он хочет выразить этим своим «совсем»? Поди догадайся с трех раз?
– Ну, я рада, что ты выздоровел, что ты на работе. Я пойду, мы еще увидимся.
– Так торопишься от меня? А, кстати, как любимый муж? Здоров, не кашляет? Со спортом дружит? Штангу каждый день выжимает, тренируется?
– Он уехал по делам за границу.
– Ах, за границу! Ну, конечно же.
– Они с Сережей уехали, Мещерским.
Колосов помолчал – упоминание Мещерского, с которым он дружил, всегда смягчало самые острые словесные пикировки.
– Навещал Серега меня. И вроде никуда ехать не собирался.
– Так получилось, Никита.
– Может, сходим сегодня куда-нибудь после работы? В кафе посидим на Арбате?
Катя склонилась над клавиатурой компьютера.
– Нашел диск? Давай я сама тебе установлю по новой.
– Значит, нет предложению?
Катя забрала у него диск. Последующие пять минут все ее внимание поглощал монитор.
– Не будет больше сбоев, – сообщила она как ни в чем не бывало. – Слушай, а что-нибудь интересное, новенькое у вас есть?
– В смысле перерезанных глоток и раскроенных черепов?
– Да, в этом самом смысле.
– Для пресс-центра, для твоих читателей? Ну, как же, полны закрома у нас этого добра. – Колосов порывисто (слишком даже порывисто) схватил со стола груду папок. – Вот, забирай, архивная сенсация на сенсации, ты ведь только за этим и пришла, да? Сто громких тем для ста громких очерков. Журналистская премия, фильм по следам событий.
– Никита…
– Ну что, Никита?
– Никита, пожалуйста…
Он засопел. Он напоминал мальчишку – обиженного, раздосадованного первой, самой первой и самой главной в жизни неудачей. А сейчас – какой уже по счету?
– С тобой порой ужасно трудно, Никита.
– Да?
– Просто невозможно. Совершенно так же, как и с моим мужем. Если бы вы знали, как вы оба похожи!
– Я?!
– Ты. Слышал бы ты себя со стороны. Прости, это даже смешно.
– Я клоун, что ли, по-твоему? Весь вечер на манеже? – Колосов вздернул подбородок. – Ошибаешься. Унижаться не приучен. Не знаю, как там твой драгоценный муж, а я…
– Если будешь разговаривать в таком тоне, я вообще уйду.
– Уходи, пожалуйста.
– Всего хорошего, Никита.
«Что же это? – думала Катя, идя к двери. – Тот уехал, и с этим поругалась, кажется, вдрызг. Нет, ну за что, скажите? Что я такого сделала плохого?»
– Катя, подожди, постой.
Колосов преградил ей путь.
– Извини меня. Ну, извини, я…
– Ох, давай-ка лучше о делах. – Катя покачала головой. – Шеф уже что-нибудь тебе поручил или еще не успел?
– Пока ничего особого. Ты присядь, пожалуйста. – Колосов засуетился. – Пока в курс дел вхожу. Полугодие вот надо закрывать… шесть чертовых месяцев…
– И что, никаких дел интересных?
– Ничего стоящего твоего внимания. – Колосов глянул на нее в упор. – Если взять за образец наше с тобой последнее дело, то… Нет, ничего такого, даже близко.
– Никита, меня «Вестник Подмосковья» сожрет. Они же ты знаешь какие людоеды. И у них еженедельная рубрика. Ты понимаешь, что это такое? А у нас приказ начальника – сотрудничать, информировать широкую общественность о работе органов правопорядка. Ну, хоть что-то для криминальной хроники, а?
– Не знаю. Вот есть мура одна недельной давности.
– Убийство?
– Двойное.
– Двойное? – Катя оживилась. – А говоришь, ничего интересного. Два трупа, это уже полсенсации. Кто убит?
– Да в Пушкине, в Больших Глинах – есть там такой поселок, – замочили одного криминального авторитета и его водилу. Они домой возвращались на автомашине, так прямо у ворот дома их кто-то и расстрелял. – Колосов нехотя включил налаженный компьютер, отыскал нужный файл. – Я вышел, мне теперь этим и заниматься придется, расхлебывать всю эту ихнюю кашу.
– Разборка криминальная, да?
– Да вроде похоже, я так мельком вчера глянул материалы. За неделю особо никаких подвижек, кроме заключения судмедэкспертизы. Стреляли по обоим с близкого расстояния. Прямо из кустов, что у забора растут. Глины эти Большие – место так, дохлое. Не сказать, что совсем деревенская глухомань, но и не проезжая дорога. Убийство около полуночи произошло. Дом на отшибе стоит, соседи из поселка выстрелы слышали, но… Кто значения не придал, подумал, это петарды ребята на пруду запускают. А кто просто побоялся нос не в свое дело совать.
– Значит, нет свидетелей?
– Пока не установлены.
– А как фамилии потерпевших?
– Аркадий Суслов – это хозяин дома. Богатый мужик. А водителя фамилия Бойко, зовут Алексеем. У одного кличка Аркаша Козырной, у другого Арнольд.
– Выходит – бывалые люди? За что сидели?
– Суслов по молодости за грабежи, потом за сутенерство и притоносодержательство. Бойко за угон и разбойное нападение.
– Они оба входили в какую-то организованную преступную группировку, да?
– Входили, но не здесь. Оба родом из Хабаровского края. Весь их послужной список в основном сибирский и дальневосточный. В Подмосковье перебрались примерно пять лет назад. Суслов со временем бизнес себе прикупил – сеть автосервисов у него. Ну а Бойко при нем что-то вроде личника и вышибалы.
– А у нас успели засветиться? Вообще тебе лично они знакомы?
– Да не особо, Кать. – Колосов пожал плечами. – По крайней мере, имена не на слуху. В позапрошлом, что ли, году проверяли мы этого Аркашу Козырного по одному убийству. Грузина в Адлере замочили – кстати, при схожих обстоятельствах расстреляли в машине. Нам запрос пришел и отдельное поручение. Вроде бы бизнес, который Суслову теперь принадлежит, был раньше этого адлеровского. Проверяли мы, но доказательств причастности Аркаши к тому убийству не выплыло.
– Ну да, конечно, дело-то в Адлере, а вы тут, – усмехнулась Катя. – Я шучу, шучу. А то сейчас опять скажешь, что я…
– У меня такое впечатление сложилось, что Аркаша Козырной завязал, ну, в смысле, успокоился, выдохся, – сказал Колосов. – У нас в Пушкине на покое, на вольных хлебах решил пожить. Замок себе отгрохал в этих самых Больших Глинах. Женился. Пятый десяток мужику, года, как говорится, шалунью рифму гонят.
– И как думаете раскрывать все это?
– Да уж как-нибудь раскроем, ты за нас не волнуйся.
– А фото с места происшествия можно посмотреть?
– Можно. Для тебя все можно.
– А скачать? Сам понимаешь, как только раскроете, я сразу материал в «Вестник Подмосковья» – репортаж по горячим следам.
Колосов вызвал файл с фотографиями. И Катя увидела снимки с места происшествия. Черный джип у ворот с распахнутыми створками. Возле него на забетонированной площадке два трупа.
– Кто из них Аркаша Козырной, а кто Арнольд?
– Этот вот босс, а этот водила. У босса сквозное ранение в живот, несовместимое с жизнью, и в голову, в висок, – похоже на контрольный выстрел. Бойко – Арнольд – убит выстрелом в затылок.
Мертвецы на снимке были похожи, словно двое из ларца. Оба здоровенные, толстые. На Суслове были белые брюки, дорогая замшевая куртка рыжего цвета. Бойко был в черном костюме и белой рубашке с отложным воротником – все явно известных марок.
