Александр ЗОЛОТЬКО - ПОКЕР НА КОСТЯХ
– Нужно ехать.
– Лететь, – поправил его Виктор Николаевич, – я уже договорился о самолете.
– Брать группу?
– Да. Я не уверен в тех, кто работал там с Михаилом.
– У меня уже есть там, на месте, пятеро, – напомнил Игорь Петрович.
– Возьми еще.
– Хорошо. Через сколько вылет?
– Все зависит от тебя. Сколько тебе понадобится времени на подготовку?
– Два часа, – задумавшись на секунду, ответил Игорь Петрович.
29 января 2000 года, 23-00 по Киеву, Город.
Дверь в дом пришлось сломать. Зарудовский отказался открывать, но Жовнера это не могло остановить.
Подполковник попытался забаррикадироваться в комнате, но не смог сдвинуть шкаф. Зато вытащил из-под дивана топор и попытался ударить Жовнира.
– Прекрати, идиот старый, – Толик отшвырнул Зарудовского на диван, а топор отбросил в сторону. Оглушительно зазвенело бьющееся стекло – топор угодил в буфет.
– Ты что же это творишь? – Зарудовский попытался вскочить с дивана, но толчком был опрокинут назад.
– Сидеть.
– Сижу! Дальше что?
– Ты зачем на порядочных людей стучишь, крыса старая? – поинтересовался Жовнер.
– На этого, что ли? – Зарудовский быстро глянул на меня. – Где ты порядочного журналиста видел?
– А стучать – порядочно?
– Ни хрена я не стучал. Я договор заключил…
– Тебя оставляют живым, а ты им за это сообщишь, если кто полезет в вашу группу? – уточнил Жовнер.
– А тебе что?
– Ничего. Твои друзаны тебе сказали, что еще двоих ваших порешили.
Лицо Зарудовского вытянулось и посерело. Разом, будто его кто пылью припорошил. Кадык дернулся:
– Кого?
– Обоих киевлян.
Зарудовский что-то прошептал белыми губами.
– Одного еще осенью, а второго – прошлой ночью. Могли ведь и с тебя начать. Как ты еще жив?
Зарудовский молчал.
– Жить хочешь? – спросил Жовнер.
Ответа нет.
– Я тебя спрашиваю, хрен отмороженный, жить хочешь?
– А кто ж не хочет?
– Нам нужен адрес генерала.
– Какого?
– Лесника, твою мать.
– Лесника… А, Григория… – лицо Зарудовского немного просветлело.
– Григория, не Григория. Какая разница. Того, что стал лесником. Последнего из вашей группы.
Зарудовский почесал небритую щеку:
– А чего я это вам должен верить?
– А потому, что мы сейчас уйдем отсюда, а ты останешься. Один. И я не уверен, что ты долго проживешь после этого. Думай быстрее.
Легко Жовнеру говорить. Меня никто не тычет в спину, не подгоняет, а быстрее думать я не могу. Я даже медленно думаю с трудом. У меня перед глазами все время встает одна и та же картина – масса ледяной воды обрушивается на дома, грохот, звон, крики гибнущих людей.
– А так я что, с вами поеду?
– Да, с нами. Одевайся, бери паспорт. Нам некогда.
– Куда торопиться?
– Не куда, а от кого, придурок старый.
Зарудовский встал с дивана, замер. Облизал губы.
– Ну, давай, дед!
– Не поеду я. Адрес дам, а сам не поеду. Слышишь? Надоело мне бегать. Вы из меня крысу сделали. Хватит. Забери… – Зарудовский открыл дверцу буфета, вынул оттуда записную книжку, – сейчас.
Он быстро нашел нужный листок, выдрал его и протянул Жовнеру:
– Держи. Только с вами генерал разговаривать не станет.
– Станет, станет, – пообещал Жовнер.
– Тогда пошли отсюда! Вон! Оба!
– Пошли, Санек! – Жовнир тронул меня за плечо.
– Сейчас, – кивнул я, – а в ваших списках нет координат места, где сейчас лесником работает генерал?
– В каких списках? – Зарудовский посмотрел на меня так, будто и не показывал мне позавчера тех почерканных листков.
– Пошли, Санек, нам нужно торопиться, – снова окликнул меня Жовнер.
30 января 2000 года, воскресенье, 1-30 по Москве, Белгородская область.
На крыльце гостей встретил Ковальчук.
Игорь Петрович поднялся по ступенькам вслед за Виктором Николаевичем, неодобрительно покосившись на силуэты охранников Зудина.
– Водитель ваш пусть тоже заходит, – посоветовал Ковальчук, – у нас разговор получится долгий.
– Алексеев, – окликнул Игорь Петрович водителя, – заходи в дом.
Машина была с Белгородскими номерами, – ее одолжили у местных коллег. Сергей Алексеев захлопнул за собой дверцу и тоже поднялся на крыльцо.
Что-то начальство сильно меня выделяет из остальных, подумал Алексеев, не к добру.
– Подождешь нас… – Игорь Петрович оглянулся на Ковальчука.
– В холле, на первом этаже. Там же и покормят.
Виктор Николаевич подождал Игоря Петровича перед лестницей на второй этаж.
– Михаил на втором этаже, – сказал Ковальчук, – поднимайтесь.
– Похоже, Михаил чувствует себя совершенно уверенно, – заметил Виктор Николаевич.
– И ведет себя как большой начальник, – дополнил Игорь Петрович.
Михаил как раз говорил по телефону. Указал, не отрываясь от трубки, рукой на глубокие кожаные кресла.
– Да, понял. Сколько? Пропустить. Спокойно пропустить. Хвост не вешать. Все нормально. До связи, – Михаил спрятал сотовый телефон в карман и, наконец, встал. – Извините, что не встретил. Срочный звонок.
Михаил обошел стол, пожал поочередно обоим гостям руки и тоже сел в кресло:
– Как добрались?
– Можно без лирики, – Игорь Петрович расстегнул пальто, – ближе к делу.
– Хорошо, – кивнул Михаил, – к делу так к делу.
Он опустил руку за кресло и жестом фокусника достал две пластиковые папки. Подал их Виктору Николаевичу и Игорю Петровичу.
– Что это? – взвесил на руке папку Игорь Петрович.
– Это как раз то, что искал Враг. Средство для «Армагеддона».
– Вы уверены?
– Ознакомьтесь сами. У нас еще есть немного времени.
– До чего? – спросил Игорь Петрович.
– Я потом скажу. Время еще есть, читайте.
30 января 2000 года, воскресенье, 0-30 по Киеву, Город.
Иван Тихонович Зарудовский, услышав стук в дверь, из-за стола не встал, просто крикнул, что дверь не заперта.
Кто-то вошел. Иван Тихонович не стал вглядываться в сумрак проходной комнаты. Он и так знал кто это.
Вошедший остановился на пороге, осмотрел комнату:
– Были проблемы?
– Ничего, – усмехнулся Зарудовский, – так, посуду немного на счастье побили.
– Это хорошо, – сказал гость.
– Хорошо, – согласился и Зарудовский. – Налить водочки?
– Спасибо, не нужно.
– Служба, – сочувственно произнес Зарудовский.
Гость чуть улыбнулся.
– Что дальше делать? – спросил Иван Тихонович.
– В общем, все, – ответил гость.
– За тем и приходил?
– В общем, да.
– Понятно, – подполковник поправил воротник старого свитера, – почему не сказал, что тех двоих убили?
– Кого?
– Не знал, выходит…
– Не знал.
– А если бы знал, сказал?
– Нет. Без приказа – нет.
– И без приказа не пришел бы?
– Вы все великолепно понимаете, Иван Тихонович.
– Вот то-то и оно, что понимаю, – Зарудовский невесело улыбнулся, – поздно уже.
– Поздно.
– Я провожу тебя до двери, – сказал Зарудовский.
– Хорошо, – гость отошел в сторону, пропуская хозяина вперед.
– Ты только не очень больно, – успел сказать Зарудовский.
Нож бесшумно вошел ему слева под ребро.
30 января 2000 года, воскресенье, 2-00 по Москве, Белгородская область.
Таможню мы пересекли неожиданно быстро, водитель Жовнера о чем-то пошептался с официальными лицами, и через пять минут мы уже въехали на территорию России. На Российской таможне все также решилось очень быстро.
– Главное, это знать правила игры, – назидательно сообщил мне Жовнер. – Таможенники и пограничники играют по правилам. Все чисто и аккуратно. Уважаю.
Из бардачка была извлечена карта. Водитель мельком глянул на точку, которую ему указал Толик, кивнул.
– Вот тут притормози, – приказал Жовнер водителю, когда мы отъехали километров на пятнадцать от таможни.
Машина остановилась.
– Здесь наши пути-дороги расходятся, уважаемый господин Петров. Прошу покинуть транспорт. Теперь можете стучать своему начальству сколько влезет. Хотя я подозреваю, что вам в этом нет особой выгоды.
Я не стал оглядываться, когда Петров выбрался из машины, я не хотел видеть его в этот момент. Об него разве что не вытерли ноги.
