Марк Биллингем - Погребённые заживо
Сейчас она должна была дать самый тяжелый для нее ответ.
— Он сказал, что делает это, потому что сильно меня любит.
— Господи Боже!
— Так он думает. У него не все в порядке с головой.
— Почему же ты сразу этого не поняла? — Маллен стал тяжело дышать и покрываться багровыми пятнами. — Почему не согласилась на все условия, на все, что он ни пожелает, только бы отпустил Люка? Ты же видела кассету, видела, что они делали с Люком!
— Он сказал, что не хочет, чтобы мне было легко. Обещал не причинять ему вреда, заверил, что снотворное ему не повредит. Он сказал, что хочет удостовериться в том, что я поняла серьезность его намерений.
— Серьезность? — переспросил Торн.
— Потом, несколько дней спустя, я очень испугалась, потому что ситуация обострилась.
Маллен, сидя на диване, взбрыкнул, ударив ногой стоящее рядом кресло. Потрясая в воздухе руками, он заорал:
— Понимаешь: он убил людей! Он начал убивать людей!
— Это я и имею в виду, — закричала она в ответ. — Я поняла, что он потерял над собой контроль. Я уже не могла предсказать, что он сделает и как отреагирует. Он обещал, что не причинит Люку никакого вреда, но я не знала, что будет, если я все расскажу полиции.
Она бросила взгляд на телефон.
— Я и сейчас не знаю. Единственное, что я могу, — продолжать с ним беседовать по телефону, удостоверяясь, что с Люком все в порядке.
Она поднесла руку к голове, схватила прядь волос и потянула.
— Я облажалась, знаю. Но мир, казалось, сошел с ума — я не знала, что мне делать. — Она переводила дикий взгляд с Торна на мужа и обратно. — Я все время думаю о Люке. Но…
Торн кивнул. Он больше не желал этого слушать. Слез уже не осталось, и лицо Мэгги напоминало потрескавшуюся штукатурку. Он вспомнил слова, которыми она описывала то, что произошло в день смерти Сары Хенли.
— Все просто вышло из-под контроля, — сказал он.
Прошло около часа. Никогда еще время не тянулось для Торна так медленно. Минуты ползли подобно улиткам, каждая по жирному следу предыдущей, пока Торн наблюдал, как Тони и Мэгги Маллен истязают себя и друг друга. Крики разрезали воздух и хлестали по лицу. Обвинения сыпались, как удары дубинки, а молчание сжигало последние оставшиеся между ними мосты.
Шум привлек Джульетту, которая спустилась из своей комнаты и появилась в дверном проеме. Девочка требовала, чтобы ей объяснили, что происходит, и, естественно, не хотела возвращаться к себе наверх. Ее пререкания с матерью как раз перешли границы дозволенного, когда у Торна зазвонил мобильный. Тони Маллен схватил дочь за руку и силком вывел из комнаты, пока Торн отвечал на звонок.
Закончив разговор, Торн обернулся. Быстро поднял руку в успокаивающем жесте, что, мол, новости еще не самые плохие.
— Там никого нет, — сказал он. — В квартиру вошли пять минут назад. Она пустая.
На лице Маллена отразилось уже знакомое Торну выражение. Он наблюдал его несколько раз с тех пор, как стал заниматься этим делом: облегчение, которое быстро сменялось паникой, а та — непостижимой яростью.
Мэгги Маллен тяжело дышала:
— Они слишком быстро ворвались в квартиру. Откуда они знали, что это безопасно?
— Было решено, что медлить нельзя, — ответил Торн. — Когда берут что-либо штурмом, непредвиденных обстоятельств не избежать, но ожидание может быть еще более рискованным. В прошлый раз оно не помогло. Сейчас поблизости оказался патрульный автомобиль, и они рискнули.
— Вы же обещали: никакого оружия, — она ткнула в него пальцем, выплевывая слова. — Вы же обещали!
— Нет, — холодно ответил Маллен. — Нет, он, блин, ничего не обещал.
— Где еще он может быть? — спросил Торн. — Куда он мог еще его отвезти?
Торн видел, что, как только эта мысль вспыхнула у нее в мозгу, она знала, что не ошибается.
— В доме его матери. У нее был домик где-то к северу от Лондона, недалеко от Лутона, у черта на куличках. — Она не могла смотреть мужу в глаза. — Я была там один раз.
— Позвоните ему, — велел Торн.
Она прикрыла глаза и зажала рукой рот, в результате отказ получился скомканным.
— Позвоните ему…
Прошло несколько минут, прежде чем Мэгги подошла к своей сумочке и достала оттуда телефон. Собралась с духом и набрала номер.
Потом она разговаривала с мужчиной, который похитил ее сына.
Она сказала ему, что им необходимо поговорить. Она знает, что поздно, но уже к нему едет. Она настаивала. Она сказала, что ей известно, где он. Она клялась, что приедет одна.
Она снова расплакалась и глубоко вздохнула, прежде чем спросить, как там Люк.
Потом нажала отбой.
Кивнула…
Не успел Торн и шагу ступить, как оказался лицом к лицу с Малленом.
— Я еду с вами, — заявил тот.
— Нет.
— Черт возьми, попробуйте меня остановить!
Торн посмотрел Маллену в глаза и понял, что если будет противиться и применит силу, то крупно об этом пожалеет.
— Это очень плохая мысль, — сказал он, размахивая своим мобильным. — Не заставляйте меня звать сюда констебля.
Маллен на пару секунд задумался, потом отступил. Когда же Торн спросил, где ключи от машины, Маллен без промедления их отдал. Глядя на него, Торн внезапно вспомнил рассказ Хендрикса о том, как он видел ребенка в кровати, которая на самом деле была столом в морге. Торн видел перед собой человека, который знает, что жизнь его сына в чужих руках. И что в этом отчасти виноваты его глупость и гордость.
Он провел Мэгги Маллен до дверей и открыл их. Она покинула дом, не оглядываясь, и направилась к машине. Торн обернулся и увидел Джульетту Маллен, которая сидела на ступенях лестницы; к ней поднимался отец.
— Все будет в порядке, сэр, — заверил его Торн.
Глава двадцать шестая
Торн вел машину, время от времени сверяясь с атласом автомобильных дорог, который лежал у него на коленях. Мэгги указала на квадратик между Лутоном и Стивенейджем как на место их назначения. Большая северная дорога была почти пустынна, поскольку время приближалось к одиннадцати. Преодолевая километр за километром на «мерседесе» Тони Маллена, Торн полагал, что они прибудут на место минут через двадцать.
Если смогут этот дом найти.
Когда они свернули на север, он опять позвонил Портер. Сообщил ей, куда направляется, описал приблизительный маршрут. В голосе Портер чувствовалось напряжение, потому что она знала: от нее мало что зависит. Она может лишь послать бригаду в том же направлении и ждать более детальных указаний.
— Само собой разумеется, что ты будешь держать меня в курсе, да?
— Зачем спрашиваешь?
— Том…
— Ты первая, кто узнает, — заверил ее Торн. — Если узнаю я…
Нажав отбой, он бросил беглый взгляд на колени и еще один — на женщину на пассажирском сидении. С тех пор как они покинули дом в Аркли, едва ли перекинулись парой слов. Большую часть пути Мэгги вглядывалась в окно, не вступая без надобности в контакт с Торном, не желая или попросту боясь встретиться с ним взглядом.
Тишину нарушали лишь низкий рев двигателя и свист шин на все еще скользкой дороге, хотя дождь уже прекратился. Конечно, это было ужасно неуместно, но секунду-другую Торн уже подумывал включить магнитофон, поскольку атмосфера в салоне автомобиля накалялась с каждой минутой и каждым километром.
Он задавался вопросом: а каковы, интересно, музыкальные пристрастия у Тони Маллена? Этот банальный вопрос наконец-то отвлек Торна от темных мыслей, роящихся в его мозгу. Он подумал о Тони Маллене, который остался ждать дома. Он уже успел позвонить Джезмонду или другим своим высокопоставленным друзьям? И что, Господи, он им скажет, если позвонит?
Стрелка спидометра зашкаливала за сто десять, и Торн надеялся, что хертфордширские патрульные далеко отсюда.
— Вы считаете, что я не должна была молчать? — внезапно спросила она.
Торн сконцентрировался на габаритных фонарях едущего впереди автомобиля.
— Да, черт возьми!
— Я пыталась защитить Люка.
— Вы сами-то слышите, как смешно это звучит?
— Наплевать.
— Оно и видно…
— Я знала, что он ничего ему не сделает.
— И до сих пор так считаете?
Она колебалась.
— И вы продолжаете считать, что эти ваши секреты не имеют ничего общего с Сарой Хенли? Вы понимаете, что, если бы правда выплыла наружу, у вас были бы такие же проблемы с законом, как и у него?
Она ответила не сразу.
— Он сказал, что мы оба сядем за решетку.
— Понятно. Обернул на вас же ваши дурацкие угрозы, да?
Она закрыла глаза.
— Да.
Торн удовлетворенно проворчал:
— А в тюрьму вы не хотели…
— Он спрашивал меня, каково это — жить без сына, — сказала она. Ее голос треснул, а на лице была написана непреклонность, когда Торн взглянул на свою пассажирку. — Он спросил меня, что бы я почувствовала, если бы потеряла их обоих. Если бы провела — сколько бы там дали? — лет за решеткой, а они выросли бы без меня.
