Марк Биллингем - Погребённые заживо
Она поправила на груди ремень безопасности.
— Нет, в тюрьму я не хотела.
— Это не оправдание, — ответил Торн. — Вы же сами признались, что не знаете, что происходит у этого человека в голове. Вы боялись, что он потерял над собой контроль.
— Я разговаривала с ним, — оправдывалась Мэгги. — Пыталась его успокоить, если хотите, утешить. Но все это ради Люка…
Торна вдруг как громом поразило, Мэгги Маллен даже отшатнулась от него, прижалась к двери, когда он вновь посмотрел на нее.
— Что вы рассказали ему о расследовании?
Ее молчание было красноречивым ответом.
— Вы сообщили ему, что мы обнаружили отпечатки пальцев, да? Что у нас есть отпечатки Конрада Аллена на видеокассете? Что мы вот-вот установим адрес?
— Я думала, он остановится, когда узнает, что полиция вышла на след. Я хотела, чтобы он сдался.
— А как же Кэтлин Бристоу? — Торн не только ей, но и себе задавал этот вопрос, прокручивая в голове события в хронологическом порядке, расставляя все на свои места. Кэтлин Бристоу убили до того или после, как допросили ее убийцу? — Он знал, что мы собираемся с ним побеседовать, да? Вы рассказали ему, что мы интересуемся Грантом Фристоуном, опрашиваем всех членов комитета…
— В любом случае это бы выплыло наружу, — ответила она. — Я имею в виду то, что произошло. Я думала, что, если смогу его убедить, он вернет мне Люка.
— Вы ошиблись. — Торн до пола вдавил педаль газа, сжал руль. — Он убил ее точно так же, как убил Конрада Аллена и Аманду Тиккел. И мне кажется, все три смерти — на вашей совести!
— Прошу вас…
— Еще три смерти.
Она отвернулась. Прижалась лбом к окну.
— Чем бы вы ни руководствовались в своих действиях — вы надавили на все кнопки.
— Я этого не хотела.
— Надеюсь, Люк жив. Цел и невредим — на это я надеюсь больше всего. Но если это не так…
Она застонала, голова соскользнула по стеклу.
— Наверное, вы это заслужили.
Торн продолжал вести машину. Они проехали мимо Велхем Грин и Хетфилда, мимо поворота на Сент-Олбан, куда они неоднократно ездили с отцом.
Мокрая дорога длинной, пустынной тишиной распласталась под колесами машины.
Не поворачиваясь, Мэгги Маллен произнесла:
— Когда мы ушли, Сара была уже мертва. Она потеряла слишком много крови.
Торну показалось, что это прозвучало как жалкая отговорка. Он чувствовал оцепенение, равнодушие, даже отдаленно не напоминающее сочувствие. Зная, что может их ожидать, когда они достигнут цели, он подумал, что, возможно, оно и к лучшему.
— Понятно. Вы смотрели, как она умирает.
Сразу за Велвин-гарден-сити они свернули с главной магистрали. До этого места дорогу она помнила, дальше — очень смутно. Какие-то отрывочные воспоминания о деревне, куда им необходимо было попасть, — большой дом на окраине, церковь — не более того.
Через пять минут перед глазами предстала совсем другая картина.
Исчезли фонари, а сама дорога стала значительно уже, превратившись из дороги «А» в дорогу «В»[36] с высокими заборами по обеим сторонам. Тут едва могли разъехаться два автомобиля.
Торн продолжал гнать так быстро, как позволяла дорога, фары дальнего света прорезали черноту, окутавшую все впереди.
Они медленно проехали деревеньку под названием Кодикот: домики в стиле Тюдор, пабы, зелень. Мэгги Маллен отчаянно вглядывалась в темноту, пытаясь найти некую подсказку, что они приехали туда, куда нужно. Проехав деревушку, Торн надавил на газ, промчался мимо знака, на котором была написана благодарность за аккуратную езду, и нырнул назад в темный лабиринт дорог, которые связывали деревушки, расположенные в паре километров друг от друга.
Он выругался и переключился на ближний свет, когда из-за угла показалась другая машина, которая оттеснила их «мерседес» на обочину. Он попытался разглядеть водителя, когда машина проносилась мимо них, но ничего не увидел. Когда он вновь переключился на дальний свет, фары вырвали из темноты что-то блестящее метрах в сорока от них.
— Эти сельские дороги, блин, все одинаковые, — высказала недовольство Мэгги Маллен.
Они проехали по Кимптону и Питерс-грину. Остановились и развернулись, когда оказались в паре километров от Лутонского аэропорта и увидели знак, который указывал, что они въезжают в Белтфордшир. Опять поехали на север, мимо Уитвелла, переправились через речку Маран и въехали в деревушку Сент-Полз-Уолден.
— Стойте!
Торн надавил на тормоз и развернулся в пол-оборота, когда Мэгги Маллен рванулась со своего места.
— В чем дело?
— Вон тот большой дом. — Она кивнула на железные ворота. Вдалеке виднелись очертания огромного особняка. — Мы приезжали сюда однажды. Что-то связано с королевой-матерью. Поехали…
На другом конце Хай-стрит она опять велела Торну притормозить. Указала на церковь: шпиль башенки на крыше был отчетливо виден на фоне ночного неба.
— Из дома видна эта церковь, — сказала она. — Там, за полем.
— Тут повсюду поля, — возразил Торн. — Куда ехать?
Она неуверенно огляделась вокруг.
Торн сам выбрал, куда свернуть.
Когда они выезжали из деревни, Мэгги вздрогнула, когда у нее зазвонил телефон. Она посмотрела на экран. Телефон вибрировал у нее в руках.
— Это он…
Она сказала «слушаю», потом много раз повторила «да». Сказала своему собеседнику, что уже почти приехала и просто хочет поговорить. Спросила, как Люк, умоляла человека на противоположном конце провода не трогать мальчика.
— Что он хотел? — спросил Торн, когда она нажала отбой.
— Хотел знать, где я. Подъезжаю ли.
— Вы ответили: «Да, я. Хорошо». Что он спрашивал?
— Он беспокоился, — объяснила она. — Сказал, что если я за рулем, то он надеется, что надела гарнитуру «хендз-фри».
Торн вновь надавил на газ и печально улыбнулся:
— Он знает, что вы не одна…
Через пять минут он повернул на узкую улочку. Она вся поросла травой и была изрыта ямами, в которых сейчас стояла вода. Машина протарахтела мимо ограждения животноводческой фермы, потом дальше по дороге, направо, пока в свете фар, в нескольких сотнях метров впереди, не показался дом.
— Приехали…
Торн совсем не так себе это представлял. Дом был не похож на деревенский в общепринятом смысле этого слова. Он был не очень маленький и совсем не казался старым. Но он явно стоял обособленно. Пейзаж вокруг трудно было назвать красивым, но для определенных целей место было выбрано идеально.
К дому Торн практически не подъезжал, а подползал. В двух комнатах на первом этаже горел свет.
— Что будем делать? — спросила Мэгги Маллен.
— Вы постучите в дверь, поздороваетесь со своим бойфрендом.
— А вы?
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Торн. Он выбрался из машины и пошел прочь, не закрыв дверь. Стоя в тени, метрах в пяти от дома, он видел, как Мэгги Маллен подошла ко входной двери. Видел, как дверь открылась и женщина медленно, на деревянных ногах вошла внутрь.
Потом Торн быстро направился к задней части здания. И практически сразу погрузился в кромешную тьму. Он осторожно пробрался через низкую деревянную калитку, почувствовав под пальцами гнилое, сырое дерево. Сделал шаг и выругался — вокруг, по колено, была мокрая трава. Когда глаза Торна привыкли к темноте, он смог разглядеть стену, которая отделяла сад от поля, — в некоторых местах она была выше, чем в остальных.
Он держался поближе к стене дома. Отошел лишь один раз, когда нужно было обойти длинное металлическое корыто, которое больше походило на старую лохань; оно было полно земли и камней. Торн что-то зацепил рукой, когда шел вдоль стены, тут же втянул носом воздух, чтобы не вскрикнуть, и вытер выступившие капельки крови о свои уже мокрые брюки.
На задворках дома стоял ржавый стол и стулья. Кормушки для птиц. Вращающаяся промывочная линия, которая проходила где-то в метре над пыреем и чертополохом.
Торн прижался лицом к окну маленькой пристройки и смог разглядеть тарелки и кастрюли на сушке, цифровой дисплей микроволновой печи. Откуда-то из середины дома лился на пол серебристый свет.
Задняя дверь оказалась открытой.
Он подумал о Портер, которая ждала его звонка, и о телефоне, который оставил на переднем сиденье машины…
За пару секунд, которые понадобились на то, чтобы нащупать дверную ручку и толкнуть дверь, он вспомнил все те разы, когда сталкивался с принятием подобного решения. Когда разрывался между тем, чтобы поступить разумно или послать все к черту, и почти всегда он делал неверный выбор.
Он толкнул дверь.
И вошел в темную кухню. Быстро приблизился к двери, из-под которой пробивался свет. Прислушался. Хотя голосов он не услышал, что-то в гнетущей тишине с той стороны двери говорило ему: в комнате есть люди.
