Миюки Миябэ - Перекрестный огонь
— Да, немало вам довелось пережить.
— Отец отвез меня домой. Я бросил пить, но пришлось полежать в больнице, из-за печени. Подлечился и устроился на свою нынешнюю работу.
— Госпожа Минами заботится о вас, правда?
— Да, она замечательный человек, — с чувством сказал Тада.
— А ваша невеста Мики… вы с ней ладите?
Тада кивнул и искоса взглянул на Макихару, сидевшего с каменным лицом:
— Мики-то и поставила меня на ноги.
Тикако с легкой улыбкой кивнула и продолжила расспросы:
— Но вы никогда не рассказывали ей о сестре?
— Нет.
— Вам не хочется вспоминать о Дзюнко Аоки.
— И это тоже правда.
— Сестра ваша там, где нет страданий, а Когуре больше не угрожает обществу. Естественно, вам хочется об этом забыть.
Тада снова потер лицо:
— Пока Мики не забеременела, я даже не помышлял о браке. Мы просто встречались, и мне не приходило в голову посвящать ее в подробности своей жизни. Но брак — другое дело, тут соединяются семьи и многое выходит наружу.
— Даже если бы вы ничего не рассказали, ваш отец мог бы упомянуть об этом при вашей жене или ее родителях. Они стали бы спрашивать, почему так рано умерла ваша сестра.
Парень кивнул и закрыл глаза:
— Детектив Макихара сказал чистую правду. Я настоящий эгоист. Может, я просто хотел отделаться от воспоминаний о сестре и о Дзюнко. А заодно и от себя настоящего.
— Вы всего лишь человек. А мы, люди, отнюдь не такие крепкие, как нам самим хочется думать.
Тада слабо улыбнулся этим словам и сгорбился.
— Расскажите вашей невесте только о гибели сестры и о дальнейшей судьбе Когуре, главного подозреваемого, но о Дзюнко Аоки и обо всем остальном лучше не упоминать.
Тада изумленно заморгал. Макихара только вздохнул.
— Я серьезно говорю, — настаивала Тикако. — Не стоит рассказывать Мики об этом.
— Вы так думаете?
— Да, именно так. Иногда следует промолчать. Лучше позаботьтесь о семье. Пусть Мики родит здорового ребенка.
— Но как быть с…
— Предоставьте Дзюнко Аоки нам. Это наша работа. Как вы полагаете, мы способны с этим справиться?
Тада перевел взгляд с Тикако на Макихару и обратно:
— То есть полиция верит тому, что я рассказал?
— Вы имеете в виду пирокинез?
— Вы не смеетесь надо мной?
Тикако заставила себя улыбнуться:
— По правде сказать, господин Тада, я в паранормальные явления не верю, хотя и не могу говорить за детектива Макихару.
Тот сидел насупившись.
— Однако я убеждена, что Дзюнко Аоки каким-то образом связана с этими событиями. Разумеется, у нас будет куча неприятностей, если выяснится, что все это — плоды вашего богатого воображения. Но так или иначе, мы вскоре это выясним.
— Спасибо вам, — просто ответил парень, и у Тикако отлегло от сердца.
Она протянула ему визитку, на обороте которой написала номера мобильных телефонов — своего и Макихары:
— Если узнаете что-либо о Дзюнко Аоки, сообщите нам в любое время суток. Постарайтесь выяснить, что она делала в последнее время, и скажите, что хотите с ней увидеться.
Тада взял визитку и снова помрачнел:
— Если я позвоню, значит, я выдам Дзюнко?
Тикако ответила не сразу, собираясь с мыслями. Она расценивала вероятность того, что Дзюнко Аоки обладает и пользуется способностью к пирокинезу и что полиция поймает ее, примерно в пятьдесят процентов. Но еще до того, как она нашла слова, вместо нее ответил Макихара:
— Нет, не значит.
Тада взглянул на детектива, и тот ответил ему спокойным взглядом:
— Вы не выдадите ее — вы ее спасете.
Тада стиснул в руке визитку Тикако и, словно приняв окончательное решение, сунул ее в карман.
— О Сада не беспокойтесь. Им будет сказано, что вы все еще горюете о своей сестре и у вас реальность перемешалась с фантазией. Уверена, что супруги тоже присмотрят за вами: относиться к вам хуже они не станут и смеяться тоже.
— Да, я знаю.
— Мы, правда, попросим их разместить на своем веб-сайте сообщение с просьбой выйти на связь человека, стоящего за последними убийствами-поджогами. Может, оно попадется на глаза Дзюнко Аоки.
И детективы поднялись, собираясь уходить.
— Детектив Макихара, — заговорил Тада, и тот снова сел, — все, что вы сказали, правда. — Он продолжал, глядя прямо в глаза Макихаре, а тот молча слушал. — Но я хотел бы кое-что добавить. Вы меня верно описали, но все же не представляете, как я переживаю. Вы наверняка человек умный и все такое… Но потерять близкого родственника, видеть, как убийца легко уходит от наказания… Вы даже вообразить не можете, насколько я сам жаждал его прикончить. Да, я позволил Дзюнко сделать это за меня. Я оказался не на высоте. Но я действительно хотел убить Масаки Когуре. Это правда, хотя я, как выяснилось, на это не способен. Просто хочу, чтобы вы знали, что вам мои чувства не понять.
Макихара молчал, но Тикако физически ощущала, как переполнявшие его эмоции накаляют атмосферу.
— Мне ваши чувства понятны, — наконец сказал детектив. — Я пережил то же самое.
У Тады округлились глаза.
— Погиб мой младший брат, и убийца так и не был найден. Брат умер у меня на глазах. Других свидетелей не было, так что я оказался главным подозреваемым. Целью моей жизни стало отыскать убийцу брата. Я, как и вы, хотел поймать того, кто это сделал, и покарать… — Тут у него прервался голос. — В отличие от вас, я с этого пути не свернул и угробил на это полжизни.
Макихара схватил пальто и вышел. Тикако и Тада несколько мгновений стояли молча.
Расставшись с Тадой, Тикако не сразу увидела коллегу. Он стоял на автобусной остановке, курил и разговаривал с кем-то по мобильнику. Когда она подошла, молодой человек закончил разговор.
— Я говорил с госпожой Курата. Каори сегодня выписали из клиники.
— Значит, они уже вернулись домой?
— Нет. Она сказала, что они временно поселятся в гостинице в Акасаке. Они с Каори. Она дала мне номер их телефона.
— А домработница госпожа Эгути?
— Господин Курата уволил ее.
— И Митико Кинута отстранена от дела. Так что нас осталось двое, — подытожила Тикако.
Макихара убрал мобильник и затушил окурок в пепельнице на стоянке.
— Вы не сказали ему, — начала Тикако, — что ищете именно Дзюнко Аоки, потому что она и может оказаться той девочкой, что убила вашего брата.
— Зачем? Он и без того запутался. — Детектив совсем ссутулился.
— Да, пожалуй, — согласилась Тикако, засунув руки в карманы. — Но, видите ли, Макихара, вы вовсе не угробили полжизни.
Тот притворился, что читает объявление на щите и не слушает ее.
— Вы не угробили полжизни, — повторила она. — Вы ведь как минимум лет на десять моложе меня.
— Неужели так много?
— Истинная правда, — засмеялась Тикако.
Ее коллега не рассмеялся, но повернулся к ней и ответил:
— Понятно, что Тада стремится все забыть. Понятно и то, что он не хочет, чтобы в его новой жизни люди, ставшие ему близкими, узнали о его прошлом. Это естественно.
— Вы так думаете?
— Я поступил прямо наоборот и тем самым совершил ужасную ошибку. Примерно в том же возрасте, когда Тада встретил Дзюнко Аоки, у меня была женщина, и мы с ней собирались пожениться. Я все рассказал ей о своем брате. Не хотел иметь от нее секретов. Я сказал ей, что готов потратить хоть всю жизнь на поиски убийцы, и она сказала, что поможет мне. По крайней мере, она так думала в тот момент, — печально добавил он и сухо усмехнулся.
— В тот момент. — Тикако кивнула, повторяя его слова.
— Сами понимаете, что из этого вышло.
— Со временем между вами встала память о вашем брате.
— Совершенно верно. — Макихара пожал плечами. — Она заявила, что я помешался на этом. Я ни на секунду не забывал о гибели брата и думал только о том, как разыскать и покарать его убийцу. Она заявила, что, коль скоро именно это составляет смысл всей моей жизни, я не способен любить ее, создавать семью и даже полюбить тех детей, которые могли бы у нас родиться. Я уверял, что способен, она — что нет, и мы так и не пришли к согласию. — Детектив невесело рассмеялся. — Она даже упрекнула меня в том, что, проведя столько лет в погоне за возмездием, я стал бессердечным.
Тикако покачала головой, как бы пытаясь стряхнуть с себя это печальное повествование.
— Примерно через год мы расстались. Сначала мне было горько, но потом я понял, что она оказалась права. Вот и Кадзуки Тада тоже прав.
— Не знаю, кто из вас прав, кто не прав. Пойдемте, уже пора. — Тикако поправила сумку на плече и зашагала. — У вас еще вся жизнь впереди, но, должна сказать, у меня на душе полегчало.
— Полегчало? Отчего?
— Судя по всему, вы не питаете ненависти к Дзюнко Аоки. — Она взглянула на Макихару, и ей на секунду показалось, что в его глазах промелькнул страх.
