Миюки Миябэ - Перекрестный огонь
— Полегчало? Отчего?
— Судя по всему, вы не питаете ненависти к Дзюнко Аоки. — Она взглянула на Макихару, и ей на секунду показалось, что в его глазах промелькнул страх.
— Насчет ненависти не знаю, — ответил он. — Я даже не знаю, она ли это.
— Понятно.
— В одном я, однако, уверен, — сказал детектив, выдыхая морозный пар. — Мы с ней, возможно, очень похожи.
26
— Чем ты занимаешься?
— Зачем тебе знать?
— Ни за чем. Просто из любопытства.
— Зачем ты вообще звонишь?
— Не будь такой бессердечной!
— По делу?
— Именно, барышня.
— Значит, я теперь тоже состою в Стражах?
— Разумеется, а ты что, сомневалась?
— Ну, меня никто не вызывал на собеседование, никаких анкет, ничего такого.
— Ничего такого и нет! Это же не на работу устраиваться. Мы прекрасно знаем, на что ты способна. Потому-то мы тебя и разыскивали.
— Значит, никакой официальной церемонии посвящения?
— Имеешь в виду, как у масонов? Было бы забавно, но, увы, ничего подобного.
— И не надо встречаться с другими членами организации?
— Только если вдруг мы получим задание, для которого нас двоих окажется недостаточно, тогда кто-нибудь еще поможет. Не раньше.
— Значит, до поры до времени мы работаем вдвоем?
— Правильно, составляем золотой дуэт.
— Мне как-то не по себе от этого.
— Эй, ты меня оскорбляешь.
— Ну а ты много знаешь об остальных Стражах?
— Да ладно тебе, солнышко, не стоит так сразу беспокоиться об этом.
— Разумеется, я беспокоюсь. Как я могу участвовать в делах организации, ничего о ней не зная?
— Кто-то говорил, что может о себе позаботиться.
— Откуда ты знаешь? Ты с ним разговаривал?
— Конечно, это мой начальник.
— Но с ним-то я могу встретиться?
— Нет.
— Почему?
— Потому что твой начальник — я. Со мной можно встречаться и даже выполнять мои распоряжения. Разве не так обстоит дело в фирмах? Ты ведь получаешь распоряжения не прямиком от президента или высшего руководства. Ты подчиняешься начальнику отдела.
— Да, но, поступая на работу в компанию, удостаиваешься приветственной речи от президента. Узнаёшь хотя бы, как он выглядит.
— Ладно, считай, что ты поступила на работу между двумя приветствиями. Послушай, ты умеешь пользоваться компьютером?
— Понятия не имею. Никогда не пробовала.
— Значит, у тебя его нет.
— Он мне не нужен.
— Хорошо, тогда пошли покупать компьютер. Я сейчас подъеду за тобой.
— Спасибо, не надо.
— Не имеешь права отказываться. Это приказ. Мы все обязаны иметь компьютер. А также мобильник.
— Зачем?
— Для передачи информации друг другу. Разве в наше время можно обмениваться сведениями об объекте задания по обычной почте? К тому же надо знать о местонахождении друг друга в любое время. Можно посылать электронное сообщение в нужный момент и стирать его, когда дело сделано.
— А… Я над этим не задумывалась.
— Ладно, я куплю все, что надо, и научу тебя, как этим пользоваться. Буду через час. Помой голову, переоденься и сделай макияж.
— В такой холод я не собираюсь выходить с мокрой головой.
— Ну до чего упряма! — Коити Кидо сердито смотрел, как Дзюнко, сложив зонтик, садится в машину. — Почему ты не надела то, что я купил для тебя?
— Я не могу принимать вещи, на которые у меня нет права. — Девушка пристегнула ремень безопасности. На ней был старый акриловый свитер, купленный на распродаже, джинсы и кроссовки. Правда, волосы она завязала сзади, как показала ей владелица бутика. Просто потому, что они отросли и очень ей мешали.
Коити тоже был в джинсах, но Дзюнко не сомневалась, что они стоили на порядок дороже. На нем был бежевый свитер, из-под которого выглядывала рубашка. Длинные волосы он завязал в хвост темно-синей плетеной тесемкой, в отличие от простой черной резинки Дзюнко. Он выглядел так еще моложе, чем в прошлый раз. Девушке пришло в голову, что любой, кто увидит их вместе, решит, что это старшая сестра с младшим братом.
С самого утра шел дождь с мокрым снегом. До Рождества оставалась всего неделя, и холодало не по дням, а по часам. На следующий день обещали хорошую погоду, но на Японию надвигался очередной погодный фронт, так что высока была вероятность снежного Рождества.
Подъезд к дому, где жила Дзюнко, был очень узкий, и Коити пришлось долго маневрировать, чтобы выехать на шоссе. Пока он сосредоточился на этом, девушка разглядывала нелепого клоуна. Как только они добрались до перекрестка, Коити внезапно заговорил:
— Можно?..
— Можно что?
Молодой человек убрал левую руку с руля, обнял Дзюнко и притянул к себе. На секунду он зарылся лицом в ее волосы и легким движением погладил ее по затылку. Потом он выпустил ее и нахмурился:
— Почему ты не помыла голову, как я просил?
Девушка до того удивилась, что не сразу нашлась с ответом.
На затылке словно остался след его нежного прикосновения. Кровь бросилась ей в лицо.
— Да ты покраснела!
Коити рассмеялся и повернул на перекрестке, как только загорелся зеленый. Дзюнко до того рассердилась, что молча отвернулась к окну. Как он исхитрился так разозлить ее и в то же время заставил учащенно биться сердце? В глубине души она уже знала ответ, но безопаснее было притвориться перед самой собой, что она ни о чем не догадывается.
— Я тебя рассердил? — спросил ее спутник с озорной улыбкой. — У тебя кто-нибудь был?
Дзюнко промолчала.
— У меня так перебывала куча подружек, — продолжил он посмеиваться.
Девушка принялась считать капли мокрого снега, стекавшие по лобовому стеклу.
— Зато я получал кучу подарков в Валентинов день, когда еще учился в школе, а школа у нас была очень передовая для тех лет. Девочек, правда, там училось немного.
— Неужели? — ехидно пробормотала Дзюнко.
Коити не обратил внимания на сарказм и продолжил вспоминать:
— И представляешь, единственная девочка, которая мне действительно нравилась, не обращала на меня внимания! Нам тогда еще не было четырнадцати, и все парни в школе были от нее без ума. Мне казалось, что рано или поздно она меня заметит: я ведь был так популярен! Но она предпочла другого парня, постарше, питчера из школьной бейсбольной команды, жутко способного.
Дзюнко перестала считать капли.
— Я решил пойти напролом и написал ей любовную записку. Целый день потратил, пока сочинил. Использовал для этого любовные романы. Моя мать глазам своим не верила: чтобы я сидел и читал, когда меня никто не заставляет? Она даже испекла торт!
Девушка против воли рассмеялась.
— Я не спал всю ночь. Окончательный вариант представлял собой настоящий шедевр. Я сам до слез растрогался. Объяснение в любви, крик души. На следующий день я вручил ей свое послание. Два дня спустя оно вернулось по почте. Нераспечатанным.
Дзюнко повернулась и посмотрела на него. Он искоса глянул на нее и снова рассмеялся:
— Правда ведь, могла бы прочитать? Заглянуть хотя бы.
— Может, ей не хотелось.
— В самом деле? Почему?
— Ну, может, она считала, что чтение письма станет чем-то вроде измены тому, другому, мальчику. В этом возрасте девочки бывают жутко старомодными. Разве тебе понравилось бы, если бы она открыла письмо и читала его вместе со своим парнем?
— Какой ужас! Как тебе такое в голову пришло?
— Видишь ли, девочки могут так рассуждать.
Помимо ужасной погоды и толп народу, повсюду то и дело возникали пробки. Машина медленно ползла вперед, останавливалась, снова ползла и снова останавливалась. При каждой остановке клоун покачивался туда-сюда.
— Это меня доконало. — Коити отрешенно смотрел перед собой. — И я использовал на ней свои способности. «Подтолкнул» ее.
Дзюнко перестала улыбаться. Коити сообщил ей, что он впервые осознал свою способность контролировать чужую волю, когда ему было тринадцать лет, так что он едва ли научился ею по-настоящему распоряжаться, когда все это происходило.
— Ты перестарался?
— Она разбила мое сердце. — По его лицу все еще блуждала легкая улыбка.
— Что произошло?
— Мы встретились.
— Ты «подтолкнул» ее на свидание с тобой?
— Н-да. Еще в школе я заставил ее согласиться, а после школы я пришел за ней к ним домой. Я даже представился ее матери. Когда мое воздействие ослабело, я снова ее «подтолкнул». Потом еще раз. Я опасался, что, если она придет в себя и скажет, что хочет домой, возникнут сложности.
— Куда вы пошли?
— Куда обычно ходят школьники? Много разных мест. Мы пошли в картинную галерею. Я решил, что ее родители не станут возражать. Стратегический прием.
Некоторое время они ехали молча, потом Дзюнко спросила:
— Тебе это понравилось?
