Миюки Миябэ - Перекрестный огонь
— Увидев ее в машине три дня тому назад, он, конечно, не догадался запомнить номер?
— Тогда он даже не подумал об этом, просто был вне себя. Сейчас, конечно, волосы на себе рвет.
— У вас есть его адрес? — спросил Макихара. — И еще, не могли бы вы описать подробнее, что он за человек? Я, пожалуй, навещу его и попробую вытянуть из него все, что он знает об этом.
— Очень приятный молодой человек, — сказала госпожа Сада.
— О да, очень. Он явно не из тех, кто способен лгать или выдумывать, — поддержал ее муж.
Макихара захлопнул блокнот и поднялся. Они с Тикако еще раз попросили супругов поддерживать на сайте объявление о своем желании вступить в контакт с человеком, сообщившим полиции о событиях в Таяме, и заторопились к лифту.
— У вас мрачное лицо, — заметила Тикако. — Итак, вы верите в существование женщины по имени Дзюнко Аоки, в то, что она владеет пирокинезом и стоит за всеми этими поджогами?
— Да, я в это верю.
Подошел лифт, они вошли в кабинку, двери закрылись, и только тогда Макихара отрывисто сказал:
— Рассказ Сада убедителен сам по себе, но я верю в это еще и по личным причинам.
— По личным причинам?
Макихара посмотрел на светильник:
— Не так уж много найдется людей с такими способностями.
— Это правда.
— Судя по рассказу Кадзуки Тады, этой Дзюнко Аоки сейчас должно быть лет двадцать пять — двадцать шесть.
Тикако поняла его с полуслова, и у нее перехватило дыхание.
— Той девочке, что сожгла в парке моего младшего брата, — сказал Макихара, не сводя глаз со светильника над головой, — ей сейчас должно быть примерно столько же, если, конечно, она жива.
Лифт остановился, и Макихара быстро устремился вперед, словно его что-то подгоняло. Тикако едва успевала за ним.
24
Рекламная фирма, в которой работал Кадзуки Тада, находилась в двадцати минутах ходьбы от южного выхода со станции Синдзюку. Контора оказалась тесной и заставленной рабочими столами. К приходу Тикако и Макихары большая часть персонала отсутствовала.
Молодая женщина поздоровалась с ними и, сверившись со служебным расписанием, сообщила им, что Кадзуки Тада должен вернуться в контору минут через пятнадцать. Не спрашивая их имен и рода работы, она без малейшей подозрительности пригласила их войти и подождать, если они не возражают.
— Извините, у нас нет приемной, — улыбнулась она.
Тикако улыбнулась в ответ и спросила, где находится стол Тады. Женщина указала на один из столов, они подвинули к нему вращающиеся кресла и приготовились ждать.
Макихара немедленно принялся просматривать бумаги на столе, а потом придвинулся ближе и начал выдвигать ящики стола.
— Прекратите! — упрекнула его Тикако. — Что вы ожидаете обнаружить на его рабочем столе?
Но детектив и не подумал остановиться.
— Интересно, держит ли он здесь что-нибудь в память о сестре? — пробормотал он скорее самому себе, чем Тикако.
— В память о Юки?
— Интересно также, знают ли сослуживцы о его прошлом?
Тикако легонько шлепнула его по руке:
— С чего ему выкладывать всем свое горе? Вы ведь не рассказываете всем и всякому о Цутому в своем отделении?
Не отвечая, Макихара продолжал листать блокнот, забытый на столе. На оттиске рекламы детского питания он увидел какие-то заметки.
— Вот что его теперь больше всего волнует! — проворчал детектив и отбросил блокнот.
Открылась дверь, и в контору вошла грузная женщина в поношенном пальто. При виде посетителей она машинально поклонилась. Молодая женщина, пригласившая их подождать, сказала:
— Госпожа Минами, это к Таде.
Грузная женщина кивнула, снимая пальто, потом повернулась к Тикако и Макихаре:
— У вас назначена встреча?
— Да, — солгала Тикако.
— Меня зовут Минами, — представилась женщина. Она не торопясь повесила пальто на спинку стула и подошла к ним, протягивая визитку. — Томоко Минами, главный бухгалтер. Тада подчиняется мне. Боюсь, я не припомню, знакомы ли мы…
Речь ее была плавной, манеры дружелюбными, но она явно держалась настороже. Тикако почуяла, что, несмотря на разницу в возрасте, они, должно быть, дружат с Тадой и начальница вполне может кое-что о нем знать.
Она вынула свое полицейское удостоверение. У главного бухгалтера округлились глаза, и она быстрым взглядом окинула помещение. Никто не обратил на них внимания. Минами придвинулась ближе к детективам.
— Уж не попал ли Тада в беду? — понизив голос, спросила она.
— Нет, ничего подобного. Не стоит беспокоиться.
— Вы впервые встречаетесь с ним?
— Да, впервые.
Минами заколебалась, облизнув губы, но потом все же спросила:
— За ним ведется наблюдение?
Вопрос звучал странно.
— А что, здесь уже побывали полицейские? — ответила Тикако вопросом на вопрос.
— Нет, — отрывисто сказала женщина, сохраняя озабоченный вид. — По правде сказать, нет, но…
Дверь снова отворилась, и вошли двое молодых людей. Один коренастый и, несмотря на зимнее время, загорелый. В отличие от него, другой выглядел бледным, и белое пальто болталось на его длинной, тощей фигуре как на вешалке.
Госпожа Минами встала и обратилась к высокому:
— Тада, к вам посетители.
В глазах Кадзуки Тады плеснулось изумление, и на бледном, изможденном лице появилось напряженное выражение.
— Здесь тесновато, не пойти ли нам куда-нибудь по соседству? — предложила Минами, снова берясь за пальто. — Я не хочу показаться навязчивой, но вы позволите пойти с вами? Я все объясню на месте.
— Вы из полиции? — первое, что спросил Кадзуки Тада, когда они уселись за столик в ближайшей кофейне.
Он был хорош собой, и голос у него был глубокий и звучный. Вообще он был из тех молодых людей, которые вызывают доверие, располагают к себе, в таких девушки видят надежных мужей и хороших отцов.
Привлекательное лицо, однако, исказилось под воздействием подозрительности и гнева. Тикако обратила внимание на то, что веки у парня покраснели и опухли. Она вспомнила, что Сада рассказывали о том, как он плакал у них прошлым вечером.
— Мы разговаривали с супругами Сада, — невозмутимо начала Тикако. — Кое-что нам хотелось бы уточнить у вас. Но прежде всего, госпожа Минами, мы хотели бы услышать, что вы нам скажете. Вас беспокоит что-то связанное с господином Тадой?
— Минами? — Парень явно удивился.
— Простите, что не рассказала раньше. Может, я вообще ошиблась… — Женщина в замешательстве опустила глаза.
— Насчет чего?
Стало так тихо, что в полупустом кафе слышно было негромкую музыку по радио.
— Ну, это продолжается уже пару недель. У меня создалось впечатление, что за ним следят.
Макихара, до сих пор погруженный в молчание, внезапно встрепенулся:
— Вы кого-то видели?
— Да. Обычно я последней ухожу из конторы. Ключи есть только у президента компании и у меня, а он редко здесь бывает, потому что занят еще и другим делом. В общем, однажды, где-то в начале месяца, я как раз закрывала дверь, когда Тада внезапно вернулся. По-моему, было начало одиннадцатого.
— Точно, — кивнул парень. — Я кое-что забыл.
— Так что мы вышли вместе, и по дороге на станцию я заметила, что за нами кто-то идет. — Госпожа Минами смущенно улыбнулась. — Понимаю, это звучит несколько странно, но, хотя мы находимся почти в центре Синдзюку, по вечерам здесь почти нет народу. Меня однажды даже ограбили по дороге домой, так что вначале я подумала, что следят за мной.
— Как выглядел этот человек?
— Мужчина в черном пальто. По-моему, немолодой. Лица, правда, я не видела, но общее впечатление сложилось именно такое.
— Он был один?
— Да, сначала. Но на станции мы разошлись в разные стороны. Я помахала Таде рукой и попыталась приглядеться к тому, кто шел за нами. На станции было полно народу, и я увидела, как он ринулся вслед за Тадой, словно боялся упустить его. Потом я заметила еще одного, и тот стоял словно на подхвате, а потом присоединился к первому.
— А вы их не заметили? — спросила Тикако Кадзуки Таду.
Тот покачал головой.
Парами обычно работают профессионалы. Неужели действительно полиция следит за Тадой?
— Вот с того вечера я и стала обращать внимание… — Минами снова опустила глаза. — Я ничего не сказала Таде, но держалась настороже и кое-что заметила. Например, Тада выходит, чтобы навестить клиента, смотрю, а за ним небрежной походкой идет человек в деловом костюме. Или напротив нашей конторы сидит молодой парень в наушниках, вроде музыку слушает, а сам так и стрижет глазами за каждым, кто входит и выходит. Несколько раз были звонки по телефону именно тогда, когда Тада выходил из конторы. Но звонивший не оставлял сообщения и не называл своего имени.
— И вы ничего такого не замечали? — спросила Тикако у Тады.
