Эрин Харт - Земля призраков
— Я получил известие о Джереми. Он в порядке?
Девейни посмотрел в его глаза и почувствовал, что слова застревают в горле. Может, среди людей будет легче?
— Может, нам лучше поехать куда-нибудь, где было бы удобней поговорить?
— Расскажите мне все сейчас, детектив. Пожалуйста. Тут впереди есть место, где вы можете съехать с дороги. А я развернусь.
Девейни кивнул и съехал с дороги на маленький островок твердой земли, выступающий из болота. Он смотрел через лобовое стекло на черные пятна зияющих в торфе пустот, на небольшие кучки добытого торфа, когда гряда облаков, тянувшихся с запада, пролилась дождем. Теперь он знает, что все это время Хью Осборн говорил правду. И что вроде бы нелепая история об отдыхе у дороги из Шэннона — не выдумка, а печальная действительность. А это означает: Хью Осборну придется жить с сознанием того, что когда его жена и сын были убиты, он спал всего в нескольких милях от дома. Открыв дверцу машины и ощутив прикосновение влажного воздуха, Девейни подумал: как странно, что одна из глав этой истории завершается на болоте, почти там же, где началась. И его поразило, как пусто в этой юдоли изгнания: насколько глаз может видеть — ни деревца, ни камня, ни куста. Ничего, чтобы укрыться от ветра и дождя, когда он начнется.
ГЛАВА 9
Нора была одна в своей комнате и подсчитывала: прошло девять дней со времени пожара в башне и неделя — со дня печальной находки в подземелье. Работа Кормака в монастыре завершена, завтра после похорон они оставят Браклин Хаус. Сейчас они были одни во всем доме. Хотя Хью Осборн выглядел утром совершенно измученным, он настоял, что сам съездит в Шэннон и встретит свою тещу, и они не смогли разубедить его.
Кормак упаковывал вещи.
— Я только что поговорила с Хики, который работает в гараже, — сказала она, присаживаясь на кровать, где были разложены вещи Кормака. — Моя машина как новенькая, но они не смогли достать все необходимое для вашего автомобиля. Он на ходу, говорит Хики, но вам придется заменить заднее стекло, когда вы вернетесь в Дублин.
— Я думал, что, возможно, не поеду прямо домой, — сказал Кормак. Он помолчал немного, а потом продолжил: — Я размышляю, не отправиться ли на несколько дней в Донегал. — Он еще поколебался и посмотрел на нее. — Вы могли бы поехать со мной.
Это неожиданное решение изумило Нору. Мгновение она изучала его лицо.
— Мне придется вернуться в Дублин. Я уже пропустила неделю занятий. Кроме того, мне кажется, что вам лучше поехать одному. Я думаю, вы с отцом найдете, о чем поговорить. Как ваша голова, кстати? Вы уверены, что можете вести машину?
— Я справлюсь.
Он отставил чемодан в сторону и сел рядом с ней, а затем взял ее руку и прижался губами к запястью.
Она попытался высвободиться.
— Я не перестаю ругать себя, но правда достается иногда слишком дорогой ценой, верно?
— Нора, чем вы огорчены? — Он не дал ей уйти, но лишь крепче сжал ее руку.
— Я была так неправа относительно Хью. Я слышала только то, что хотела слышать, и приехала сюда, горя желанием повесить его. А хуже всего, что он полон всепрощения.
— Не только вы, все подозревали его. Полиция…
— Все, кроме вас.
— Может быть, так казалось. Но в душе, боюсь, я тоже колебался.
— Я думаю о том, что произойдет здесь дальше, Кормак. Девейни сказал — нас могут вызвать как свидетелей, если дело все же пойдет в суд. Я очень надеюсь, что этого не случится. Вряд ли Джереми сможет выжить, если попадет в тюрьму. А если он не будет осужден или получит условный срок? Девейни считает — это возможно, ведь Джереми был тогда несовершеннолетним. Где он отыщет пристанище?
— Хью сказал: он хочет, чтобы Джереми остался здесь… Если или когда его освободят. Он не видит злого умысла со стороны Джереми.
— Звучит очень благородно, но эта идея чревата бедой. Неужели он сможет забыть о том, что сделал Джереми? И уживется ли Уна Мак-Ганн под одной крышей со своим братом? — размышляла Нора. — Финтан отправляется в Штаты, на поиски счастья. Нужно подумать об Айоф, разве девочка должна жить в такой обстановке?
— За последние недели и мы, и Хью с Уной прошли через суровые испытания, — сказал Кормак. — Но на самом деле мы не так хорошо их знаем. Может, Хью Осборн куда великодушней, чем нам с вами кажется. И он нуждается в Джереми даже сильнее, нежели Джереми нуждается в нем. Может, Уна решится оставить дом. Каждый из них отыщет свой путь, Нора. Я уверен в этом. Но не знаю, чем мы можем им помочь.
Норе показалось, что подобные соображения, пожалуй, в чем-то и справедливы, но они не рассеяли ее печали. Она не сомневалась: все они сумеют выстоять, ведь люди обычно держатся до последнего, пока могут жить и дышать. Иногда — уже не сознавая ничего и не рассуждая, иногда — охваченные отчаяньем. Так почему же сейчас, когда открылась вся правда, ее обуревает желание выяснить что-то еще? И что еще она сможет выяснить? Кормак, скорее всего, прав. Их миссия завершена.
— Иди ко мне, — сказал он. Теплые руки обняли ее, обветренное лицо прижалось к ее лицу, и Нора отдалась охватившему ее чувству, откликаясь на каждое прикосновение, пока их тела не переплелись. Нора слышала, как неровно дышат они оба. Ее уносил водоворот, нахлынувшая лавина страсти.
Снизу послышался приглушенный звук дверного звонка. Нора отстранилась и соскользнула с кровати:
— Какого черта мы делаем? О чем мы думаем? Простите, Кормак.
Выходя из комнаты, она услышала, как его тщательно упакованный чемодан рухнул на пол.
ГЛАВА 10
Перед входом в Браклин Хаус стоял Девейни с коричневым бумажным конвертом, в котором лежали письма Майны Осборн. Когда Нора открыла дверь, он сказал:
— Я заскочил, чтобы повидаться с миссис Гонсалвес.
— Они вот-вот приедут. Вы можете подождать, если хотите.
Девейни вошел и поймал взгляд доктора Гейвин, устремленный на пакет.
— Это письма, — объяснил он. — От Майны Осборн ее матери.
— Вы прочитали их?
— Прочитал.
— Какой она была?
Девейни мгновение размышлял, пытаясь сформулировать ответ, вспоминая, сколько ума, сострадания и проницательности излучали письма Майны. Он и сам много думал о Майне, о том, мог ли кто-то, хотя бы муж или мать, понимать и знать ее по-настоящему. Уход Майны Осборн оставил зияющую пустоту в жизнях любивших ее людей. Едва ли он мог сообщить о Майне нечто существенное, основываясь на строчках немногих писем. Он видел, что доктор Гейвин наблюдает за ним с интересом.
— Пожалуй, все-таки не знаю.
Присоединившийся к ним Магуайр казался расстроенным. Своим появлением я чему-то помешал, решил Девейни.
— Детектив, — сказала доктор Гейвин, — мы хотели бы знать, как идут дела, и, может, вы просветите нас? Мы с Кормаком читали газеты и слышали из вторых и даже третьих уст о показаниях Люси Осборн и предъявленных ей обвинениях. Естественно, мы не расспрашиваем Хью.
— Я расскажу вам все, что знаю. Как сообщил нам Джереми, его мать была одержима идеей вновь заполучить их родовой дом в Англии. Она начала писать бессвязные письма своему адвокату и строила различные планы. Не так давно она вбила себе в голову, будто Осборны должны возместить ей потерю фамильного дома. Неизвестно, что в конце концов она бы предприняла, но роковой выстрел открыл неожиданные возможности. Уничтожив местную ветвь семейства Осборнов, Люси получала шанс для себя и сына. Устранив Майну и Кристофера со своего пути, она добивалась сразу двух целей: уничтожала законных наследников Хью Осборна и ставила сына на их место. Получив страховку после официального признания его жены мертвой, Хью Осборн стал бы богатым человеком. Но когда Хью изменил завещание в пользу Джереми, необходимость выжидать отпала. Все, что оставалось сделать Люси, — это подстроить какой-нибудь несчастный случай с Хью. Она и Джереми оставались вне подозрений. В случае самоубийства страховка самого Осборна не была бы выплачена. Но Джереми наследовал Браклин Хаус и, кроме того, получал страховку Майны Осборн.
— Как все это начало распутываться? — спросила доктор Гейвин.
— Джереми рассказал: они с матерью вынесли из дома чемоданы и одежду, чтобы все выглядело так, будто Майна просто сбежала. Предполагалось сжечь вещи Майны, но Джереми оставил кое-что себе. Пару месяцев назад уборщица, миссис Хернанс, нашла шарф Майны под его матрасом и, когда показала находку Люси, была уволена. Люси заставила Джереми сжечь шарф — на сей раз в ее присутствии, удостоверяясь, что все сделано должным образом. Вот тогда Джереми почувствовал настоятельную необходимость кому-то обо всем рассказать. Он старался держаться подальше от матери и практически переселился в башню. Еду он воровал, а те свечи, которые вы видели, стащил из церкви. Пьянствуя и слоняясь по башне, будто разбойник, он едва не свихнулся.
