Уильям Хортсберг - Сердце ангела. Рассказы
В ту ночь, как обычно, Ширл разбудила меня в три часа утра. Еще в полусне я отправился в ванную. Рита попросила заглянуть к Денни, но я велел ей сделать это самой, а сам улегся спать. Я уже почти заснул, когда услышал ее вопль.
Я бросился в детскую. Мертвый Денни лежал на спине, белый, как снег. Только… кровь… на ногах, голове, ягодицах. Глаза широко раскрыты. Они остекленело блестели как на фотографиях несчастных вьетнамских детей, как глаза у лосей, чьи головы охотники вешают над камином. Мертвый Денни лежал на спине в пеленках и прорезиненном подгузнике — последние пару недель он опять начал мочиться. Какой кошмар, я так его любил!
Лестер Биллингз медленно покачал головой, потом опять улыбнулся какой-то «резиновой» испуганной улыбкой.
Рита вопила так, будто ее режут. Она хотела взять Денни на руки, но я не позволил. Копы не любят, когда трогают трупы. Я знаю…
— Тогда вы уже знали, что это домовой? — спокойным голосом поинтересовался доктор Харпер.
— Тогда еще нет, но в ту ночь я кое-что видел. Правда, я не обратил внимание, но все же то, что я увидел, запало мне в голову.
— Что это было?
— Дверь стенного шкафа оказалась чуть-чуть приоткрытой, хотя я отлично помню, что закрывал ее. Там хранились полиэтиленовые мешки. Если ребенок добрался до них, он мог бы надеть мешок на голову и задохнуться. Понимаете?
— Да. Что случилось потом?
— Мы похоронили его. — Биллингз пожал плечами и мрачно уставился на руки, которые засыпали землей три маленьких гробика.
— Какое-нибудь расследование было?
— Конечно. — Глаза Лестера Биллингза сардонически заблестели.
— Какой-то кретин со стетоскопом и полным детских пилюль черным саквояжем заявил, что это «синдром внезапной детской смерти» Вы когда-нибудь слышали подобную ахинею? Мальчику было больше двух лет.
— В первый год жизни ребенка внезапная детская смерть самая распространенная, — осторожно возразил доктор. — Нередко этот диагноз ставят детям до пяти, особенно когда не могут найти лучшего объяснения…
— Чушь собачья! — яростно выкрикнул Биллингз.
Харпер зажег трубку.
— Через месяц после похорон мы перенесли Ширл в комнату Денни. Рита сражалась до последнего, но решающее слово осталось за мной. Конечно, мне не хотелось расставаться с дочкой. Господи, мне все же было спокойней за не, когда она спала с нами. Но с детьми нельзя носиться и защищать от всего белого света. Так можно испортить ребенка. В детстве мать часто брала меня на пляж и там надрывалась до хрипоты: «Не заходи так далеко! Не ходи туда! Осторожнее, там сильное течение! Ты ведь ел всего час назад! Смотри, сюда заплывают акулы!» Знаете: чем все это закончилось? Сейчас я не могу даже приблизиться к воде. Честное слово. У меня начинаются судороги, когда я вижу воду. Однажды, когда Денни был еще жив, Рита упросила меня свозить их в Сзйвин Рок. После той поездки я долго страдал, как бешеная собака. Так что я знаю, о чем говорю! Главное — не переусердствовать в защите детей от внешнего мира. Себя, кстати, тоже нельзя баловать.
Жизнь продолжалась. Ширл заняла кроватку Денни. Конечно, мы вышвырнули на свалку старый матрац. Я не хотел, чтобы девочка чем-нибудь заразилась.
Прошел год. Однажды, когда я укладывал Ширл спать, она начала кричать: «Домовой, папа, домовой!»
Я испугался. Ведь все, как с Денни! Тогда я и вспомнил о приоткрытой двери шкафа. Я хотел взять ее на ночь к нам.
— Ну и как? — спросил доктор Харпер.
— Да никак. Не взял. — Лестер Биллингз разглядывал свои руки. Его лицо при этом кривилось. — Как я мог пойти к жене и признаться в том, что был не прав. Мужчина должен быть сильным. Рита — такая тряпка… если бы вы знали, как легко она согласилась переспать со мной еще до того, как мы поженились!
— С другой стороны, как легко вы согласились переспать с ней, — парировал Харпер.
Биллингз замер и злобно посмотрел на психиатра.
— Острите?
— Нет.
— Тогда позвольте мне рассказывать так, как я считаю нужным! — рявкнул больной. — Я пришел к вам облегчить душу, рассказать все, как было, а не обсуждать свою сексуальную жизнь. В плане секса у нас с Ритой было все нормально, как положено, без всяких грязных штучек.
— О’кей, — согласился доктор Харпер.
— О’кей, — эхом отозвался Лестер Биллингз. Он забыл, о чем говорил, и со страхом смотрел на дверцу стенного шкафа.
— Хотите, чтобы я опять ее открыл? — поинтересовался доктор.
— Нет, — быстро ответил Биллингз и нервно рассмеялся. — С чего бы мне хотеть смотреть на ваши галоши?
— Домовой добрался и до Ширл, — продолжил пациент. Он почесал лоб, словно это улучшает память. — Через месяц. Как-то ночью я услышал шум. Затем девочка закричала. Я бросился в детскую. В коридоре горел свет… Ширл сидела в кроватке и плакала… у стены около шкафа что-то двигалось, ползло.
— Дверь шкафа была открыта? — поинтересовался Харпер.
— Чуть-чуть. — Биллингз облизнул губы. — Ширл кричала о домовом и еще что-то, похожее на «когти». Только она не выговаривала «г» и лепетала «кофти». Когда прибежала Рита, я сказал ей, что Ширл просто испугалась теней на потолке от веток.
— «Кофти», — повторил доктор Харпер. — Может, она хотела сказать «шкафчик»?
— Едва ли, — не согласился Лестер Биллингз. — По-моему, она сказала «когти». — Его взгляд вернулся к шкафу. — Когти, длинные когти. — Последние слова он прошептал.
— Вы не заглядывали в шкаф?
— Д… да. — Биллингз так крепко обхватил грудь руками, что суставы пальцев побелели.
— Там что-нибудь было? — не унимался доктор. — Вы видели?
— Я ничего не видел! — внезапно закричал больной. Из него бурным потоком хлынули слова, будто со дна души вытащили черную пробку. — Понимаете, я нашел ее мертвую. Ширл вся почернела. У нее запал язык, и она стала черной, как негр. Ширл смотрела на меня ужасными, блестящими глазами, как у чучел животных. Они словно говорили: «Он убил меня. Папа, ты позволил ему убить меня. Ты помог ему меня убить. Ты убил меня.» — Биллингз затих. По щеке пробежала большая слеза. — Иногда у детей происходят спазмы сосудов мозга. В Хартфорском госпитале сделали вскрытие. Она задохнулась от собственного языка. Врачи сказали — биоспазм. Домой я возвращался один. Рита была так потрясена, что ее оставили в госпитале и напичкали снотворным. Она тогда чуть с ума не сошла. Я возвращался домой и знал, что у Ширл не было никакого спазма. Это в их мозгах спазмы. Ребенок проглотил язык из-за сильного испуга. Итак, я вернулся в дом, где жил один. Я спал на кушетке при свете, — прошептал Биллингз.
— Что-нибудь случилось?
— Мне снилось, что я в темной комнате. В шкафу что-то есть, но мне плохо видно. Я слышу какой-то шум, какое-то хлюпание… Он напомнил мне о комиксе, который я читал в детстве — «Рассказы из склепа». Помните? Там был парень по имени Грэм Инглз, который мог нарисовать все, что угодно. Помните, там жена утопила его? Привязала к ногам камни и сбросила в карьер, наполненный водой. Но он все равно вернулся, весь сгнивший, черно-зеленый, рыбы съели один глаз, в волосах запуталась тина. Он вернулся и убил ее. Я просыпался, и мне казалось, что надо мной что-то склонилось… с когтями… с длинными когтями.
Доктор Харпер посмотрел на часы, стоящие на столе. Лестер Биллингз говорил уже почти полчаса.
— Когда ваша жена вернулась домой, как она к вам относилась?
— Она продолжала любить меня, — с гордостью ответил пациент.
— Она еще слушалась меня. Настоящая жена так и должна вести себя, правильно? От всех этих разговоров об эмансипации меня просто тошнит. Самое главное в жизни — знать свое место. — Биллингз щелкнул пальцами. — Дена должна слушаться мужа. Первые четыре-пять месяцев Рита была сама не своя… как привидение, блуждала по дому, молчала, не смотрела телевизор, совсем не улыбалась. Я знал, что со временем она станет такой, как раньше. Терять маленьких детей — не так уж страшно. Через некоторое время они забываются, и, чтобы вспомнить их лица, приходится смотреть на фотографии.
Она хотела ребенка, — угрюмо продолжил Лейснер Биллингз. — По-моему, это была неудачная идея. Не вообще, конечно, а только в этот период. Я сказал, нам необходимо побыстрее все забыть и побольше времени уделять самим себе. Раньше у нас было мало возможностей заниматься друг другом. Если хотелось сходить в кино, приходилось долго искать няньку. Даже в город на футбол нельзя было съездить, если ее родители не соглашались взять детей. Моя мать ничего не хотела даже слышать о внуках. Понимаете, Денни родился слишком быстро после женитьбы. Она считала Риту обычной девкой, которые околачиваются на углах. Она всегда почему-то вспоминала об углах, когда говорила о женщинах легкого поведения. Однажды просветила меня насчет болезней, которые можно подхватить, если пойти на уг… к проститутке. Как это бывает… в паху возникает маленькая язвочка, а потом и опомниться не успеете, как все начнет гнить. Мать даже не приехала на свадьбу. — Биллингз постучал пальцем по груди. — Ритин гинеколог присоветовал ей ту штуку… ну, спираль. Утверждал, стопроцентная гарантия. — Лестер Биллингз мрачно улыбнулся, глядя в потолок. — Несмотря ни на что, она опять забеременела. Стопроцентная гарантия!
