Майкл Смит - Слуга смерти
— Пытался остаться в живых.
— То есть прятался. Зачем? Стоит тебе понять, что представляют собой эти люди, — и пути назад уже нет. Уже нельзя просто сидеть, смотреть телевизор и отрываться по полной. Нет больше счастливых семей, прогулок вдоль берега, нормальной жизни. Ничего уже не сделаешь, и некуда больше идти.
— Джон, о чем ты?
— Индейцы не убивали поселенцев в Роаноке, Уорд. Это сделали «соломенные люди».
Я уставился на него.
— Что?
— Кроатаны все знали. Они рассказали очередной группе поселенцев, что это сделало «другое племя», что другое племя убило пятнадцать человек, оставшихся после второй экспедиции. Этим другим племенем были «соломенные люди». Во всяком случае — их предки, пытавшиеся уничтожить других европейцев, прежде чем те смогут завладеть страной, которая до этого в течение долгого времени негласно принадлежала им. Они уничтожили и следующую экспедицию, оставив в живых лишь некоторых женщин и детей, — догадайся зачем. Так же они поступали с испанцами и со всеми остальными при любой возможности. Вот почему на той хижине было написано слово «Кроатан». Тогда это была явная попытка переложить вину на других, теперь же это означает «мы здесь были» или «это место принадлежит нам».
— «Соломенные люди» были здесь еще в шестнадцатом веке? Не выдумывай.
— Они были здесь намного раньше. Они пришли сюда первыми, Уорд. Они похитили Америку у туземцев за четыре тысячи лет до того, как кто-либо другой вообще узнал о ее существовании.
— Но кто же они такие?
— Они пришли из разных концов мира, в разное время. Финикийцы, римляне, ирландцы, древние египтяне, португальцы, норманны. Римляне завоевали половину мира, перемещаясь десятками тысяч через целые континенты. Ты действительно думаешь, что некоторые из них не могли совершить путешествие в несколько сотен миль через Северную Атлантику? Их было немного, тех, кто не хотел жить по новым мировым правилам, кому не нравилось происходящее вокруг, особенно после того, как христианство начало уничтожать древние верования. Их следы есть по всей стране: западные артефакты в тех археологических слоях, где их не должно быть; древние китайские монеты на Северо-Западе; предания о туземцах, говорящих по-английски или по-валлийски; тайное египетское святилище в Большом Каньоне; старые кельтские письмена на скалах в Новой Англии; мегалитические сооружения в Нью-Хэмпшире; легенды о рыжеволосых индейцах в Орегоне. Новый Свет всегда привлекал тех, кому не нравилось в Старом, кто считал, будто он заражен вирусом современной цивилизации. И постепенно они начали контактировать друг с другом и действовать совместно. То и дело просачиваются разные истории — путешествие святого Брендона или карты Пири Рейса, где показаны части света, которые, как теперь считается, были тогда неизвестны, — но их постоянно замалчивают. «Соломенные люди» хотели иметь свою территорию, свою собственную страну, королевство и логово — в том числе и потому, что это приносило им богатство.
— Каким именно образом?
— Медь. Начиная с третьего тысячелетия до нашей эры в Верхнем Мичигане было добыто полмиллиона тонн меди. Пять тысяч шахт на протяжении в сто пятьдесят миль, работавших в течение тысячи лет.
— Никогда об этом не слышал.
— Странно, да? Несмотря на то что после них остались миллионы орудий и тысячи ям. Куда пошли пятьсот тысяч тонн меди? Она экспортировалась по всему миру, и именно это в первую очередь сделало «соломенных людей» богатыми, а также дало им возможность сохранить свое существование в тайне. Когда кто-то начинал им мешать — его просто уничтожали. Они уничтожили народ анасази, когда им стало казаться, что тамошняя цивилизация чересчур быстро развивается. Они стерли с лица земли Роанок. Они едва не поступили так же с Джеймстауном. Они расправлялись с любыми первопоселенцами, которые им попадались. В дневнике Патрика Брина, одного из участников группы Доннера, есть странное упоминание в записи за пятницу, восемнадцатое: «Сегодня не видели ни одного чужака». Что за чужаки? Больше в дневнике ничего о них не говорится. Что они там делали, в столь отдаленных местах, что в группе Доннера начали умирать от голода и, что самое интересное, есть друг друга? Кем они были?
— Вероятно, «соломенные люди», если верить тебе.
— Да. Они были здесь задолго до нас. Они были здесь всегда. О них знали и иногда вступали с ними в контакт, но это никак не вписывалось в изначальные мифы о возникновении нашей страны, и постепенно упоминания о них прекратились.
— И они просто сдались?
— Нет, конечно. Но бороться с наплывом миллионов здравомыслящих невозможно, а «соломенных людей» никогда не было слишком много. Они ушли в тень, стали вести свои дела втайне от всех. Думаю, у них есть связи с неоконсерваторами, но доказательств у меня нет. Они делают деньги и занимаются тем, что им нравится, чего нормальный человек никогда делать не станет, и время от времени творят жестокости, просто чтобы не утратить навык и ублажить своих богов. Таковы их обычаи.
— Убийства не имеют ничего общего с верой.
— Имеют, Уорд. Так оно на самом деле и есть. Мы все так поступали. Сейчас мы убиваем лишь из ненависти, или от жадности, или в наказание, но сто тысяч лет назад нам подобные верили в то, что убийство может дать жизнь и надежду.
— Что ты имеешь в виду?
— Жертвоприношения. Мы приносили в жертву животных и друг друга. Жертвоприношение — это убийство с магическими целями, и серийные убийства — извращенная разновидность того же инстинкта. Они превращают девочек и мальчиков в символы «богов» — совершенных, недосягаемых, жестоких, — и весь их образ поведения представляет собой лишь искаженную версию древнего ритуала.
— Не понимаю.
— Все то же самое, вплоть до деталей. Они делают приготовления, выбирают жертву, уносят ее в тайное место, потом моют, кормят или пытаются с ней общаться — оказывают почести перед жертвоприношением. Они могут и заняться с ней сексом, и отчасти это попытка совокупиться с божеством, но, кроме того, это единственный достаточно действенный способ вернуть современного человека из мира цивилизации в мир древних звериных инстинктов. Затем ее приносят в жертву, или, иными словами, убивают. Иногда части тела съедают, чтобы обрести силу жертвы. Часто они сохраняют фрагмент тела жертвы или ее одежду, подобно медвежьей шкуре или волчьему клыку, храня их в особом месте как напоминание. Тебе это не кажется знакомым?
— Да, — согласился я. — Кажется.
— Потом они хоронят останки, возвращая их земле, или разбрасывают их в разных местах — а расчленение тела тоже является распространенной чертой жертвоприношения. Какое-то время затем они ничем себя не проявляют, пока цикл не начинается снова, пока музыка сфер не поведает им, что пришло время очередной жертвы.
— Но серийные убийцы — не жрецы.
— Нет. Они безумцы, и потому наступает момент, когда цикл начинает ускоряться. Большинство убийц в глубине души понимают, что поступают плохо. Они осознают, что страдают психическим расстройством, но ничего не могут с собой поделать. Под конец они начинают убивать все чаще, поскольку у них больше нет сил сопротивляться. Но «соломенные люди» полагают, что это вполне приемлемо, и в том и заключается разница. Они считают, что то, чем они занимаются, — более чем нормально, что в этом их суть, что нам предназначено быть их жертвами. Они считают, что если убить того, кого нужно и в нужное время, то все будет в порядке. Для них это изначальное магическое священнодействие, основанное на древней вере, которая утверждает: «Убивать — хорошо».
Он замолчал, воинственно выпятив челюсть, и все его тело, казалось, дрожало от нежелания видеть мир иначе. Я посмотрел на него, не зная, что сказать. Я не знал, как объяснить ему, что недостаточное знание может быть опасно, или что не все, о чем пишут в Интернете, правда, или что стремление подогнать любую информацию под заранее определенную теорию — признак навязчивой идеи. Я не знал, как сказать ему, что если он верит во все то, о чем мне рассказал, то он лишился рассудка. Не очень-то хочется говорить на подобные темы, когда ты привязан к стулу и перед тобой сидит человек с пистолетом.
— Ты узнал все это от Дравецкого?
— Кое-что. Он также подтвердил, что некоторые в «племени» — он употребил именно это слово — считают, что Человек прямоходящий стал для них помехой, и еще он сказал мне, что тот должен совершить Жертвоприношение, каких не было уже давно.
— Думает ли Пол, что «соломенные люди» снова примут его, если он справится со своей задачей?
— Сомневаюсь, что это вообще его интересует. Мозгов у него хватает.
— Где сейчас Дравецкий?
— В Колумбия-ривер.
— Здорово. Ты настоящий мужчина. Скажи мне, Джон, ты убил тех женщин или нет?
