Ребекка Тинсли - День расплаты
— Шарлотта, — продолжал он мягко, но настойчиво, — настоящие деньги делаются на наркотиках; только Штаты ежегодно зарабатывают на них семнадцать миллиардов долларов. И если ты думаешь, что проблему можно решить, выдернув несколько растений, значит, ты такая же идеалистка, как и наш президент.
Он дотронулся до ее руки, но Шарлотта, отдернув руку, положила ее на колено, и, слушая Эда, все сильнее сжимала пальцы в кулак.
— Проблема не в предложении, а в спросе. Это азы экономики. Если правительство какой-нибудь страны собирается бороться с наркотиками, оно в первую очередь должно сделать все, чтобы подростки, у которых ветер гуляет в голове, не становились наркоманами. А ты знаешь, что творится в городах по всей Америке? В клиниках, где лечат наркоманов, нет средств, поэтому они не принимают больных. Там этим несчастным, которые сидят на игле и умоляют, чтобы их спасли, говорят: «Извините, ребята! Приходите через полгода, когда мы сможем вами заняться». Шарлотта! — позвал Эд, но она продолжала тупо смотреть на Бруклинский мост. — Это политика.
Хотя она молчала, Стэнфилд почувствовал в этом молчании несогласие, и голос его зазвучал раздраженно. Он повернулся и сел на скамью боком, чтобы смотреть Шарлотте прямо в глаза.
— Я расскажу тебе еще об одной реальности, и заключается она в том, что на наркотиках делают большие деньги очень многие люди — политики, бизнесмены, уважаемые члены нашего общества, ЦРУ, ФБР и, конечно же, Пентагон. Почему, ты думаешь, Джордж Буш лично настаивал, чтобы Норьегу включили в платежную ведомость ЦРУ и удвоили ему сумму вознаграждения? Иначе каким образом такое количество «дури» попадало бы в страну каждый день? Неужели ты действительно веришь, что наши таможенники обеспечены всем необходимым и им хватает людей, чтобы бороться с наркотиками? Ты считаешь, что они в состоянии перекрыть все пути? На чем разбогатели многие в Майами, если не на отмывании денег, сделанных на наркотиках?
Она встряхнула головой и крепко зажмурилась, будто могла таким образом заставить его замолчать.
— Наркотики будут продолжать ввозиться в страну, потому что и у нас, и в производящих их странах подкуплено много людей. Даже Фидель, мать его, Кастро, торгует наркотиками. А эти партизаны в Колумбии? Здесь крутятся колоссальные деньги, — сказал он возбужденно. — По сравнению с ними прибыль от продажи оружия — дерьмо собачье!
— Вряд ли президент станет сидеть сложа руки, если наркомафия начнет поливать «Дермитроном» местных крестьян, — возразила Шарлотта, точно капризная шестилетняя девочка.
— Наркомафия? Шарлотта, мы говорим о странах, где марксисты постоянно устраивают террор, включая похищения и убийства, и взрывают бомбы, чтобы потом делать безумные политические заявления, а так называемые правительства не в состоянии навести элементарный порядок за пределами своих столиц. Всем заинтересованным людям ясно, что в отравлении «Дермитроном» обвинят партизан. Или других наркобаронов, соперников. — Эд говорил медленно, словно был безгранично терпеливым человеком. — И если ты всерьез полагаешь, что Пентагон одобрительно отнесется к какой-либо форме военного вмешательства в дела этих проклятых стран, значит, ты вообще не имеешь никакого представления о том, что происходит в Штатах. Ни один президент не рискнет санкционировать вторжение иностранных войск, чтобы избавиться от наркомафии. С тех пор, как захватили Норьегу, ввоз наркотиков из Панамы только увеличился; ты об этом знаешь, нет? Вторжение в Панаму затевалось для того, чтобы поднять рейтинг Буша среди избирателей и обеспечить независимость проклятому Норьеге, и не имело никакого отношения к наркотикам. Теперь, прослушав целую лекцию, которую я тебе прочитал, ты, я надеюсь, поняла, в какую жестокую игру ввязалась. Эти люди не отстанут от тебя, пока не убедятся, что ты будешь молчать.
— Продолжай, Эд! Они хотят меня убить, это ты имеешь в виду? — повернулась к нему Шарлотта с горящими от гнева глазами.
— Я скажу тебе, что они хотят. Они хотят быть уверенными, что ты больше никогда не раскроешь рта по поводу «Дермитрона». Вот и все. Просто заткнись и отдай им запись, которую ты сегодня сделала, и все будет о’кей, — произнес Стэнфилд отеческим тоном.
— Откуда ты знаешь? — спросила Шарлотта. Она отодвинулась и посмотрела на него так, словно перед ней сидел незнакомый человек. — Почему ты так уверен?
Эд вздохнул:
— Ладно, правду так правду. Ты отдаешь мне кассету, а я отдаю ее им. Тебе не надо знать, что и как, но я все улажу.
— Значит, если начинаешь работать на ЦРУ, уже никогда не остановишься. Так, Эд? — со злостью спросила она. — Это ты сказал им, что у меня утром собеседование в Эй-би-си? Поэтому они там оказались?
Эд расстроенно цокнул языком.
— Не валяй дурака! Я на твоей стороне. Я думал, ты это понимаешь, — прибавил он более мягко. — Тобой интересуется не ЦРУ, а клиенты «ГТ». Я не знаю, кто они, но, как я уже сказал, у меня есть связи, и я могу обещать, что если ты отдашь мне кассету, все будет о’кей. Я все улажу, сегодня же. Никто больше не будет за тобой охотиться по всему миру, — произнес он сочувственно и понял, что его слова подействовали.
Шарлотта уронила голову на руки и разрыдалась.
— Я не могу! — проговорила она, содрогаясь от плача. Когда она подняла голову, щеки ее были мокрыми от слез. — Что мне делать, Эд? Я знаю, что мне никто не поверит и что я должна бежать и где-нибудь спрятаться.
— Моя дорогая, — сказал Эд, обнимая ее за плечи и крепко прижимая к себе, — перестань плакать! Все обойдется. Но мне нужна твоя запись. Это цена, которую они назначили, — уговаривал он, крепче сжимая ее плечи.
Она кивнула и полезла в сумочку за бумажной салфеткой, чтобы вытереть глаза, тяжело вздохнула и попыталась совладать со своими эмоциями, а Эд успокаивал ее — тихо, ласково.
— Я знаю, через что тебе пришлось пройти, но надо с этим покончить. Давай мне кассету, я сделаю пару звонков, и все будет в порядке. Потом ты можешь продолжать жить, как прежде, и, между прочим, уделять мне больше внимания. — Он ободряюще улыбнулся ей. — Из меня получится прекрасный телохранитель.
— Ты выиграл, — сказала Шарлотта, вздохнув и горестно покачав головой. — Кассета здесь. — Она еще раз открыла сумочку и заглянула в нее. — Она в конверте.
Эд достал конверт, пощупал его, точно желая убедиться, что там действительно видеокассета. На конверте был написан адрес Шарлотты в Лондоне.
— Отлично, — пробормотал Стэнфилд, обращаясь скорее к себе самому, чем к ней. Затем опять обернулся и посмотрел через плечо на пирс.
— Что-нибудь не так? — спросила Шарлотта.
— Может, мы все-таки выпьем? — вместо ответа поинтересовался он. — Или ты хочешь, чтобы я немедленно связался с Монлореем?
Они поднялись, и Шарлотта провела рукой по волосам, чтобы хоть немного привести себя в порядок.
— Давай сделаем и то, и другое, — произнесла она устало. — Ты позвонишь, а потом выпьем.
Они пошли вдоль пирса к зданию бывшего рынка.
— Подожди минутку! — сказал Эд и остановился.
Она обернулась и посмотрела на него.
— В чем дело? — спросила она, но, казалось, Эд ее не слышал. На мгновение его взгляд метнулся чуть вправо, Шарлотта оглянулась и в тот же момент увидела примерно в ста футах двух мужчин, которые бежали по направлению к ним.
Когда она вновь повернулась к Эду, его голубые глаза были ясными и пустыми, а взгляд — холодным, как лед. Стэнфилд уже протянул руку, чтобы схватить ее, но Шарлотта увернулась и бросилась бежать. Прижимая к груди сумку, точно автомат, она помчалась в противоположную от рынка сторону, моля Бога, чтобы в конце пирса оказался выход на улицу. Однако, завернув за угол, она обнаружила, что там тупик, в глубине которого находился ресторан. Слева был цветочный магазин, она быстро нырнула туда и принялась безумно озираться. Карабкаться по винтовой лестнице на второй этаж показалось ей бессмысленной затеей, поэтому она, пробираясь сквозь цветочные джунгли и расталкивая покупателей, рванула к запасному выходу.
Оказавшись на улице, она свернула направо, туда, где пирс, заканчиваясь, выходил на Фултон-стрит, и помчалась дальше. В открытых кафе сидели десятки людей; еще больше народу стекалось с Фултон-стрит к пирсу. Прокладывать дорогу в этой толпе было все равно, что плыть против течения. Она остановилась и еще раз осмотрелась, пытаясь разглядеть в море голов рыжую шевелюру Эда. Вместо него она увидела типа в темных очках, который следил за ней в Эй-би-си. Он находился в пятидесяти футах от нее и быстро приближался.
Шарлотта вновь побежала, налетая на прохожих. В ответ ей несколько раз заехали локтем в ребра. Выбравшись на улицу, на перекресток, где сходились три дороги, она замерла на тротуаре, решая, куда бежать дальше. И тут увидела его — маленький желтый огонек такси, стоявшего на Фултон-стрит на расстоянии полутора кварталов. Она выскочила на дорогу, услышала у себя над ухом рев автомобильного клаксона и шарахнулась назад, пропуская машину. Все случилось так быстро, что она даже не успела испугаться. Она опять выбежала на запруженную машинами дорогу и, стоя на разделительной полосе, пережидала, когда пройдет транспортный поток.
![Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи [HL]](/uploads/posts/books/159613/159613.jpg)
