Деон Мейер - Телохранитель
Если к твоему виску приставлен оружейный ствол и если рука, которая его держит, мелко дрожит, бесполезно бороться, бежать или сходить с ума. Все, что можно сделать, — постараться удержать себя в руках и нейтрализовать действие эпинефрина с помощью предельной концентрации. Для этого нужно медленно и глубоко дышать и не шевелиться.
Тень за моей спиной ждала другого.
Он сильно ударил меня прикладом по черепу и сказал:
— Брось пушку, мать твою!
Судя по его голосу, он не владел собой. Голос у него был взволнованный и пронзительный, что очень мне не понравилось. Я медленно опустил «глок» и положил его в траву.
— Кто ты такой?
Мне хотелось посмотреть на него, но он сильнее прижал ствол к моему виску.
— Я Леммер, — спокойно проговорил я.
— Чего ты хочешь?
— Якобус, я работаю на твою сестру. На Эмму Леру.
— У меня нет сестры.
Он был как сжатая пружина. Ствол задрожал сильнее. Я его не видел, но почувствовал, что палец на спусковом крючке напрягся.
— Значит, я ошибся и прошу у тебя прощения.
Он ожидал не такого ответа. На две доли секунды, на два удара моего сердца он замолчал, а потом сказал:
— Не ври.
Я заговорил ровно и тихо:
— Якобус, я не вру. Мне правда очень жаль. Особенно Эмму. Ей так хотелось снова увидеть брата. По-моему, она на самом деле любила его.
— У меня нет сестры. — Голос его стал выше на пол-октавы. Моя попытка успокоить его не слишком удалась.
— Я знаю, Якобус. Я тебе верю. Моя работа здесь закончена. Я пойду и скажу ей, что у нее больше нет брата.
— Точно.
— Пожалуйста, разреши мне встать. Больше я тебя не побеспокою. Пистолет можешь оставить себе.
Он задумался над моими словами; пока он думал, ствол на несколько миллиметров отодвинулся от моего виска.
— Почему ты искал меня здесь? — Голос уже не такой отчаянный и пронзительный.
Я продолжал беседовать в легкой, непринужденной форме:
— Мы с Эммой приезжали сюда неделю назад. В сарае я заметил три кофейные кружки. Но Стеф сказал, что их с Септимусом только двое. Вот я и решил, что здесь кто-то прячется.
Он не ответил.
— Ты услышал птиц, которых я вспугнул, — сказал я. — Ты очень наблюдателен.
— Турачи, — сказал он.
— Ты неплохо двигаешься в зарослях. Я тебя не слышал.
Он нерешительно переминался с ноги на ногу, как собака, которая долго неслась за автобусом, догнала его и теперь не знает, что с ним делать.
— Якобус, я встаю. Я встаю медленно. Потом я уйду и больше тебя не побеспокою. Мое дело сделано.
— Нет.
Я понимал, почему моя идея ему не понравилась.
— Богом клянусь, я никому не расскажу, где ты прячешься.
Возможно, такие клятвы действуют в кругах «Hb». Я очень медленно повернул к нему голову. Я увидел, что он смотрит на дом, а потом снова на меня. Это был Коби де Виллирс, человек со снимка Джека Патуди. Он вспотел; его лицо блестело при лунном свете. Глаза его были немного не в фокусе, и ружье он держал в вытянутых руках. Похоже, у него MAC-10. Самый дешевый автоматический пистолет, какой можно купить за деньги, но по эффективности не уступает дорогим моделям.
Ему не нравилось, что я на него смотрю. Это важный сигнал об опасности. Труднее убить человека после того, как посмотрел ему в глаза. Я постарался установить с ним глазной контакт. Он отводил взгляд в сторону, как будто никак не мог решить, что ему делать. Рот у него был полуоткрыт, он часто дышал. Я понимал, что мне надо что-то предпринять, но не мог себе позволить дожидаться его решения. Его разыскивает полиция; он — беглый убийца, который очень серьезно настроен пристрелить меня. Я дождался, когда он на долю секунды отвел взгляд в сторону, и ударом слева выбил у него пистолет, одновременно выставив вперед правую ногу. Выстрелы прогремели у меня над ухом, оглушив меня. Затылок ожгло огнем. Я поставил ему подножку, и он упал. Пистолет дугой пролетел в воздухе; он выставил вперед руку, и я со всей силы врезал ему кулаком по лицу, а потом обеими руками захватил пистолет.
Он хорошо перенес удар, потому что не ослабил хватку. По моей щеке потекло что-то теплое; я подозревал, что это была кровь.
Коби дергал пистолет взад и вперед. Лицо у него исказилось, как у сумасшедшего, он испустил тихий стон. Он был ненамного крупнее меня, но силен и верил, что сражается за свою жизнь.
Я отпустил MAC и снова врезал ему. Я метил в челюсть, а попал в глаз. Голова его дернулась назад, но он прицелился в меня из пистолета. Я схватился за ствол левой рукой, а правой дал ему в ухо — без какого-либо заметного эффекта.
Позади нас во втором домике зажегся свет, и я увидел искаженное болью лицо Коби. Лоб у него был в крови.
Я снова ударил его — так сильно, как только мог. Голова его дернулась; я угодил в подбородок, но удар вышел слабый. Я отскочил в сторону — мне нужно было встать над ним. Правая рука шарила в поисках его горла, а он извивался и хватал меня за плечо левой рукой.
Открылась дверь; на траву упал луч света. На пороге стоял Септимус. Он был вооружен. Так-так, у меня крупные неприятности. Я отпустил Коби и нырнул в траву, пытаясь отыскать «глок». Я заметил его по блеску, схватил и подкатился назад, к Коби. Он по-прежнему лежал на земле, но целился в меня из своего МАСа. Я, не раздумывая, бросился на него. Он прицелился и нажал на спуск. Послышался сухой щелчок. Магазин был пуст. Я подоспел вовремя, яростно обрушил ствол «глока» на его щеку, не сводя глаз с двери.
Косоглазый Септимус целился в небо из охотничьего ружья. На лице у него застыло изумленное выражение.
— Коби! — позвал он.
— Бросай ружье, или Коби крышка! — рявкнул я.
Коби схватился за «глок». Он уже ничего не боялся — дошел до последней степени отчаяния, обезумел. Я ударил его пистолетом по голове, откатился и встал на четвереньки. Схватил «глок» обеими руками, прицелился в Коби и самым спокойным голосом, какой мне удалось изобразить, произнес:
— Коби, у меня пистолет сорок пятого калибра. Сначала я выстрелю тебе в ногу, но там проходят большие вены, и я не могу гарантировать, что ты не умрешь от потери крови. Так что выбирай. — Потом я посмотрел на Септимуса, который застыл на месте с ружьем в руках. — Септимус! — рявкнул я.
На его лице застыло выражение чистого, беспримесного страха.
— Положи ружье! Сейчас же!
— Ладно.
Он медленно наклонился и с огромным почтением положил ружье на бетонную дорожку перед дверью.
— Ложись! — велел я Септимусу.
— Куда?
— Куда хочешь, идиот! Лишь бы подальше от ружья.
Он лег на живот.
Я встал и передвинулся ближе к Якобусу.
— Коби, брось пушку!
Ему не хотелось подчиняться, несмотря на то что его MAC был не заряжен. Вдруг у него в кармане есть запасной магазин?
— Вставай! — скомандовал я.
Он встал. Я со всей силы лягнул его коленом повыше пупка. Он упал вперед, раскрыв рот и размахивая руками.
Я выдернул у него из рук пистолет и зашвырнул его подальше.
— Это потому, что ты хотел убить меня, Якобус. И еще — чтобы успокоить тебя. Блин, ты совсем бешеный, как бешеная собака!
Коби свернулся в позе зародыша и отчаянно ловил ртом воздух.
Левой рукой я потрогал больное место на голове. Ощупал края раны — длинную, глубокую борозду за ухом; оттуда текла кровь. Еще один сантиметр, одна доля секунды, и я был бы мертв. Я с большим трудом подавил порыв еще раз врезать ему, подошел к косоглазому Септимусу, затолкал «глок» за пояс и поднял ружье. Отсоединил магазин, поставил ружье на предохранитель и отшвырнул ружье подальше в траву. Септимус настороженно следил за мной одним глазом. Я снова извлек «глок». Подошел к Коби, прижал ему спину коленом, а пистолет приставил к затылку.
— Септимус, посмотри на меня!
Он поднял голову.
— Иди в дом и принеси какой-нибудь электрический шнур. Самый длинный, какой у тебя есть, понял?
— Да, — неуверенно ответил он.
— Я подожду тебя здесь вместе с Коби, и, если ты вынесешь из дома что-то другое, кроме шнура, я застрелю его.
— Понял.
— Пошел, Септимус! Быстрее!
Он колебался всего секунду, а потом затрусил в домик. Коби де Виллирс лежал неподвижно, придавленный моим коленом.
— Якобус, мне не нужны никакие неожиданности с твоей стороны. Богом клянусь, если ты не пойдешь мне навстречу, я тебя пристрелю. Полиция наградит меня медалью.
— Что ты собираешься делать? — Тон у него по-прежнему был безумный.
— Я собираюсь связать тебя, Якобус, потому что ты хитрее обезьяны. А потом мы с тобой побеседуем. Вот и все. Если беседа пройдет удачно, я тебя отпущу, а потом уйду и никому про тебя не скажу. Но если ты не пойдешь мне навстречу, я сдам тебя полиции. Так что выбирай.
Он ничего не ответил. Лежал и ловил ртом воздух.
