Мощи Распутина. Проклятие Старца - Валтос Уильям М

Николь следила за разговором мужчин.

Здесь какая-то ошибка, думала она.

Пол никогда не говорил, будто его отец умер насильственной смертью.

Сказал только, что умер в доме престарелых.

— Сделайте хотя бы анализ крови, — продолжал Росток. — Проведите тесты.

— На что? С вами, русскими, одна проблема: везде ищете чертов заговор. Стоит мне приехать в Миддл-Вэлли, как начинается одна и та же история. Вы живете здесь уже несколько поколений, но до сих пор боитесь, что за спиной слежка.

— Я прошу только сделать анализ крови.

Росток снова поднял глаза на Николь.

— Хорошо, хорошо, — сдался наконец О’Мэлли. — скажу, чтобы ребята взяли пробу. Но могу поспорить, что ничего необычного мы не найдем. Я работаю коронером двадцать два года и сердечный приступ вижу сразу.

Николь отошла от перил, чувствуя себя неловко от взглядов Ростка. Выражение его лица заставило ее вспомнить офицеров полиции Лас-Вегаса и Нью-Йорка. И этот ее беспокоило. Оно было абсолютно ровным, с ничего не выражающим взглядом. Так офицеры обычно смотрели на подозреваемых.

7

— Это что сейчас было? — спросил Бракнер, когда они шли к машине.

— О чем ты?

— Зачем ты так настойчиво требовал от коронера анализ крови?

— Просто пытался заставить его выполнять свою работу, — ответил Росток.

— Он же сказал тебе, как умер Пол. Ты ему не веришь?

— А ты?

— Я лично верю. Он сказал, что мужик занимался любовью, потому и верю. В том смысле, что… Ты хорошо разглядел его жену? Говорят, она была танцовщицей в Лас-Вегасе. Она же просто красотка, и без всякой косметики. Хоть сейчас в «Плэйбой».

— Отто, имей хоть каплю уважения. Ее мужа только что вынесли ногами вперед.

Бракнер ухмыльнулся и открыл дверь патрульной машины.

— С такой женщиной у меня у самого сердце не выдержало бы. Зато какая смерть…

— Завези меня в участок, — сказал Росток, усаживаясь в пассажирское кресло.

— Скоро два ночи, Росток. Тебе спать не надо?

— У меня еще есть работа.

Отто бросил на него удивленный взгляд и завел машину.

— Что такое? — спросил у него Росток. — Тебя что-то беспокоит?

— Обещай мне, что не станешь и тут искать убийство. Коронер уже записал в документах: сердечный приступ.

Не дождавшись ответа, Бракнер покачал головой.

— Ты хоть кому-нибудь веришь? — и через несколько мгновений добавил: — Меня тоже, наверное, в чем-нибудь подозреваешь.

Едва ли Росток заметил в голосе своего друга нотки оскорбленного самолюбия. Он думал о том, как Бракнер назвал вдову: красоткой. Да, она была красоткой. Такой же прекрасной, как и в тот день, когда он впервые ее увидел. Каких усилий стоило ему отводить от нее взгляд. Молодая и чувственная блондинка… Женщина, о какой мечтает большинство мужчин.

Как раз это обстоятельство и не давало ему покоя.

Подобные женщины обычно выбирают себе других. Выходят замуж за богатых, становятся показателем их статуса в обществе. Редкая танцовщица из Лас-Вегаса выйдет замуж за строителя, работающего на полставки, а потом, собрав все свои модные вещи, селится в старом доме в неприметном городишке.

А если такое и случается, размышлял Росток, то их мужья обычно не умирают через месяц после свадебной церемонии.

8

Вся информация о Николь, в достоверности которой Росток не сомневался, была переписана офицером Занко из ее водительских прав штата Невада. Остальное сводилось к слухам. Якобы Пол пару раз хвастался, что его жена раньше работала танцовщицей в Лас-Вегасе и выступала в «Мираже» и «Цезарь Палас» [3]. Люди, впрочем, утверждали, что ее танцевальная карьера была короткой, а с Полом она познакомилась во время работы в эскорт-сервисе. Никто не мог понять, что она в нем нашла. Молодые девушки вроде нее, достаточно привлекательные, чтобы требовать со своих клиентов оплаты по первому разряду, редко выходят замуж за мужчин с основным источником дохода в виде пенсионного чека и покидают шик и блеск Лас-Вегаса ради городка вроде Миддл-Вэлли.

Ростку требовалось больше разузнать об этой молодой вдове с внешностью фотомодели. Он решил воспользоваться наиболее надежным способом — запросить информацию в базе данных Национального Центра Криминальной Информации ФБР. Росток зашел в систему через свой компьютер и ввел в поисковую форму ее девичью фамилию и номер социальной страховки.

Через пятнадцать секунд машина выдала информацию о двадцатидвухлетней Николетте Баронович, известной также как Ники Бэйрон и Николь Баронет, с тремя арестами по обвинению в проституции: один в Нью-Йорке и еще два — в Лас-Вегасе; кроме того, была однажды арестована и признана виновной в использовании поддельного чека, и один раз ее обвинили в хранении запрещенного вещества, хотя затем обвинение сняли.

Нарушения не слишком серьезные, подумал Росток. Однако в этой базе данных хранились записи только о тех обвинениях, что были предъявлены официально. Ростку же хотелось получить более полное представление о женщине, на которой был женат Пол Данилович, — он набрал номер центрального полицейского отделения Лас-Вегаса. Ему пришлось провести полчаса, перезванивая с одного городского участка в другой, пока наконец не ответил усталый голос женщины-полицейской, которая, похоже, знала что-то о Николь.

— Мне нужна информация о проститутке, раньше работавшей в Лас-Вегасе, — сказал Росток. — Ее зовут Николь или Николетта Баронович, и она также известна как Ники Бэйрон и Николь Баронет.

— Николь Баронет? — женщина на секунду задумалась. — Да, что-то знакомое, только та Николь, которую я знала, не была проституткой. Она работала в эскорт-сервисе.

— Разве это не одно и то же?

— Не обязательно. Насколько мы могли судить, фирма, где она работала, предлагала в основном законные услуги. Они даже давали объявления в местных газетах и «Желтых страницах» [4]. Агентство нанимало танцовщиц, потерявших работу, — по-настоящему красивых девушек, с которыми мужчине было бы приятно просто поужинать или появиться на приеме. Конечно, это не означало, что девушки не могли согласиться на последующий секс, если мужчина им нравился. Однако пункта, предусматривающего оплату подобных услуг, в контракте официально не значилось, и потому они не более незаконны, чем обыкновенный секс с обоюдного согласия.

— Но сопровождать мужчин за деньги? — удивился Росток. — Разве это нормальное занятие?

— А что в наши дни нормально?

— Но ведь у нее были приводы в полицию. В базе данных я нашел записи по обвинениям в фальсификации, проституции и хранению наркотиков.

— Я же не сказала, что она святая. Сейчас проверю у себя в Компьютере.

Росток услышал стук пальцев по клавиатуре.

— А, вот она. Николь Баронет. Она также проходила по своему профессиональному имени Шампань — думаю, из-за цвета волос. Так вот: родилась в Бруклине, сбежала из дома в шестнадцать лет, после чего жила на улице; в восемнадцать лет была арестована по обвинению в проституции. Обычная ситуация для девочки, сбежавшей из дома. Всегда найдется кто-нибудь готовый прибрать ее к рукам. Ей дали шесть месяцев условно и провели воспитательную беседу. Затем она приехала в Лас-Вегас, где некий друг пообещал ей найти высокооплачиваемую работу в одном из танцевальных шоу в «Мираже». Работу он действительно нашел, но продержалась Николь всего три месяца. Несмотря на подходящую внешность, у девушки отсутствовала профессиональная подготовка.

— И у вас все это записано?

— Обычная процедура. Мы теперь заносим все заметки и стенограммы разговоров в компьютер. Так каждый офицер имеет к ним доступ. Мне продолжать?

— Да, пожалуйста.

— Она жила в старой части города со своим приятелем до тех пор, пока у них не закончились деньги. Ему тогда пришлось подделать ее подпись на Чеке в винном магазине — по крайней мере, так она сказала судье. Я как-то видела этого ее приятеля. До сих пор не пойму, что такая красавица нашла в этом неудачнике. В общем, ее отпустили под залог; единственной легальной работой, которую она могла в то время найти, был эскорт-сервис. Ее записали под именем Шампань и оценили в две сотни долларов за час.