Тесс Герритсен - Смерть под ножом хирурга
Но встретил лишь открытый прямой взгляд глаз, похожих на пару прекрасных изумрудов. Последнее наблюдение поразило его самого. Он вдруг впервые заметил, что перед ним красивая женщина. Простое зеленое платье, собранное на талии, не скрывало волнующих очертаний, трудно было не заметить под шелком женственные линии. Лицо, в отличие от безупречных линий фигуры, имело недостатки. У нее был борцовский подбородок. Волосы непослушные, не поддающиеся расческе, прикрывали слишком высокий лоб. Такое лицо трудно было назвать красивым, но его никогда не привлекала классическая красота.
Дэвид вдруг разозлился на себя. И на нее. Потому что давно не был неискушенным юнцом и заметил, как она на него реагирует. Он подчеркнуто невежливо взглянул на часы. Захлопнул портфель и встал.
— Я опаздываю. Так что прошу прощения… Он уже был на полпути к дверям, когда она позвала:
— Мистер Рэнсом?
Он раздраженно обернулся:
— Что еще?
— Я знаю, что моя история не производит впечатления правдивой, и не надеюсь, что вы мне поверите. Но я клянусь — это правда.
Он понимал ее отчаяние и надежду пробить броню его скепсиса. Дэвид и сам не знал, верит ей или нет; и что его еще чертовски тревожило — инстинкт подвел в самый решающий момент, его спугнула пара зеленых, как изумруд, глаз.
— Верю я или нет, не относится сейчас к делу. Не теряйте времени, доктор. Поберегите ваш пафос для присяжных. — Слова прозвучали суровее, чем он ожидал, потому что она вздрогнула, как от удара.
— Значит, ничего нельзя сделать…
— Ничего.
— Я думала, что смогу вас переубедить…
— Тогда вы плохо знаете юристов. Прощайте, доктор Чесни. — Он повернулся и направился к выходу. — Увидимся в суде.
Глава 3
У вас нет ни малейшего шанса.
Кейт вспоминала слова адвоката вновь и вновь, сидя за столиком в кафетерии клиники. Сколько она продержится в суде, прежде чем обвинение ее уничтожит? Она научилась владеть собой, постоянно имея дело с жизнью и смертью. Когда в операционной возникали критические моменты, она справлялась и продолжала делать свое дело профессионально, не теряя хладнокровия. Но зал суда — другое дело. Это территория Дэвида Рэнсома. И не она, а он будет чувствовать себя там как рыба в воде, а она будет так же беспомощна, как пациент на операционном столе. Как, каким образом сможет она отразить атаку того, кто имеет репутацию разрушителя докторских карьер?
Она никогда не боялась мужчин. Она училась с ними и работала среди них. Дэвид Рэнсом — первый, кто напугал ее, и сделал это без особого труда. Если бы он был маленького роста, лысый или толстый… Если бы она могла придраться к внешности… Но нет! Ее заставляла поежиться мысль об этих пронзительных голубых глазах!
— Мне кажется, тебе не помешает компания, — раздался знакомый голос.
Подняв глаза, она увидела Гая Сантини, смотревшего на нее сквозь свои нелепые очки с толстыми линзами.
Она кивнула ему:
— Привет.
Он пододвинул стул и сел.
— Как ты, Кейт?
— Ты имеешь в виду, что меня устранили? — Она попыталась улыбнуться. — Просто замечательно.
— Слышал, что старик прогнал тебя из операционной. Сожалею.
— Не могу винить старика Эвери. Он просто подчинился приказу.
— Беттенкурта?
— Кого же еще?
Гай фыркнул.
— Так бывает, когда клиникой руководят проклятые экономисты-управленцы. Они не могут ни о чем думать, кроме прибыли. Ради выгоды он способен продать всех своих родных. Такой, как он, вырвет и продаст золотые зубы своих предков.
— А потом пришлет им счет за проведенную операцию, — также мрачно пошутила Кейт.
Но оба остались серьезными.
Шутка была слишком близка к правде.
— Если тебе от этого станет немного легче, Кейт, у тебя будет хорошая компания в суде. Меня тоже вызывают.
— О, Гай, это все из-за меня, прости!
Он пожал плечами:
— Подумаешь, большое дело! Меня и раньше привлекали. Поверь, болезненно реагируешь лишь первый раз.
— А что случилось?
— Дело о травме. Поступил мужчина с разрывом селезенки. Я не мог его спасти. — Он покачал головой. — Когда я увидел у себя на столе письмо с уведомлением от судебного адвоката, мне захотелось выброситься в окно. Сьюзен решила отвести меня к психологу. Но знаешь, что было? Я выжил. И ты тоже пройдешь через это, если будешь все время помнить, что они не нападают лично на тебя. Они атакуют работу, которую ты делала.
— Не вижу разницы.
— И в этом твоя проблема. Ты не можешь отделить себя от работы. Мы оба знаем, через какой ад ты проходишь, мы оба знаем, что ты слишком много времени отдаешь работе, иногда практически живешь в клинике.
Он прав. Может, быть работой она пыталась заполнить пустоту в личной жизни?
— Но я не похоронила себя на работе, — оправдывалась она, — я даже начала снова встречаться с мужчиной.
— И вовремя. Кто этот парень, я его знаю?
— На прошлой неделе я ходила на свидание с Эллиотом.
— А, тот горилла из группы компьютерщиков? — Он вздохнул, Эллиот был похож на известного комического персонажа. — Наверное, хорошо повеселились.
— Ну да… Было весело. Он пригласил меня к себе.
— Правда?
— И я пошла.
— Ты пошла?!
— Он хотел показать мне технические новинки.
Гай с интересом наклонился к ней.
— И что было дальше?
— Мы слушали новые диски. Играли в компьютерные игры.
— И?
Она вздохнула.
— И после восьми раундов «Зорка» я поехала домой.
Гай, застонав, откинулся на спинку стула.
— Эллиот Лафферти никак не относится к категории горячих любовников. Тебе надо обратиться в службу знакомств. Вот, послушай, я даже выписал для тебя из объявлений: «Умная, привлекательная женщина ищет…»
— Папа! — раздался счастливый детский возглас.
Гай повернулся.
— Вот и мой Уилл! — Смеясь, он вскочил и, подхватив на руки подбежавшего сына, подбросил его вверх. Пятилетний Уилл со счастливым смехом приземлился в надежные отцовские руки.
— Я ждал тебя, где ты был?
— Мама опоздала.
— Опять?
Уилл наклонился к уху отца и заговорщицки прошептал:
— Адель была просто в ярости. Ее парень должен был повести ее в кино.
— Ага. Но нам совершенно ни к чему сердить Адель, правда? — И Гай посмотрел на приближавшуюся к ним жену. — Мы опять испытываем терпение няни?
— Клянусь, я не виновата, это все из-за полнолуния! — засмеялась Сьюзен и отбросила за ухо непослушный завиток огненно-рыжих волос. — Все мои пациенты просто сошли с ума, не могла их выпроводить из офиса.
Гай повернулся к Кейт.
— И она называет это неполным рабочим днем!
Сьюзен любовно потрепала мужа по щеке, в этом жесте было что-то материнское. Сьюзен была некрасива, с коренастой фигурой, приземистой, как у жены фермера, с лицом в веснушках. Но сейчас в улыбке, которую она обратила на сына, светилась ее внутренняя красота.
— Папочка! — Уилл пританцовывал вокруг ног Гая, как эльф. — Подбрось меня еще.
— Позже, Уилл, — сказала Сьюзен, — надо забрать машину папы, пока гараж не закрыли.
— Ну пожалуйста!
— Ты что, не слышала? Он же сказал волшебное слово. — И, с львиным рыком схватив сына, Гай высоко его подкинул, и Уилл заверещал от радости.
Сьюзен посмотрела на Кейт:
— У меня два ребенка. Маленький и большой.
— Я все слышу. — Гай властно обнял жену за плечи. — И за это, леди, вы отвезете меня домой.
— Как насчет «Макдоналдса» сегодня вечером?
— Ясно. Кто-то не хочет готовить ужин.
Помахав Кейт, Гай повел семейство к выходу. Она слышала, как он спросил Уилла:
— Хочешь большой чизбургер?
— Мороженое.
— О такой альтернативе я не подумал.
Кейт могла представить, как они проведут оставшийся вечер. Сначала «Макдоналдс», где с шутками, весело они поужинают, стараясь уговорить Уилла поесть, потом дом, пижама, сказка на ночь, детские тонкие руки обовьют родительскую шею, потребуют поцелуя на ночь.
А я что буду делать дома?
Она вздохнула. Счастливый Гай.
Покинув офис, Дэвид поехал по Нуану-авеню, повернул на проселочную дорогу, ведущую к старому кладбищу. Оставив машину в тени баньянового дерева, прошел мимо мраморных ангелов в более новый сектор, где памятников не было, лишь бронзовые таблички на земле отдавали дань усопшим. У раскидистого баобаба остановился и посмотрел на табличку у ног.
НОЙ РЭНСОМ
Семь лет
Это было хорошее место, на склоне холма, отсюда открывался вид на город. Здесь всегда дул ветерок, иногда с моря, иногда с долины. Закрыв глаза, Дэвид мог определить по запаху направление. Он не выбирал место. И не мог вспомнить, кто сделал это, может быть, просто оказалось свободное именно здесь. Встав на колени, он смел с плиты сухие листья, потом поднялся и стоял, пока не послышался шелест длинной юбки и постукивание палки.
