Александр Бородыня - Зона поражения
Сурин прошел по свинобусу, заглядывая в щели между изоляционными листами. Улица пуста. Вокруг башни будто клубится туман, никого. Подмигивает светофор. Вернувшись по салону к водительской кабине, Сурин уже не мог держаться на ногах и опустился в водительское кресло. Перед глазами поплыла красная пелена.
«Не сейчас… Нельзя умирать… — сказал он себе. — Не сейчас…»
«Форд» был белый, и фигура в белом защитном комбинезоне только чуть-чуть выступала на его фоне. Сурин сосредоточился, хотел взять автомат и вдруг понял, что оставил оружие где-то в салоне. Как это его угораздило? Белая фигура- осторожно обогнула «Форд». Дверца машины открылась.
— Ты уехать хочешь? — удивленно спросил Сурин. — Как там тебя? Кит! Нет, Кит! — сказал он, поворачивая ключ зажигания. — Никуда ты не поедешь. Я тебя не пущу!
Двигатель свинобуса взревел с неожиданной силой, белая фигура метнулась перед капотом. Сурин надавил педаль газа и одновременно пальцем двинул передачу. При таком переключении мотор мог просто заглохнуть, но он не заглох. По ветровому стеклу хлестнула автоматная очередь. Лицо посекло осколками, пуля задела левое плечо, но все это только разбудило в Сурине ярость.
Белая фигура метнулась по двору. В свете фар комбинезон отблескивал, сиял — вожделенная точка, мишень.
— Стоять, Кит! Стоять! — хрипел Сурин. — Руки на затылок!
Руль выскальзывал из рук. Глаза заливала красно-черная тошнотворная муть. Белая фигура была уже возле проволоки. Сурин развернул свинобус. Конечно, беглый зек ошибся. Не сообразил, что проволока-то под напряжением. Воздух, врывающийся в душную кабину сквозь разбитое стекло, помог еще на мгновение оттянуть обморок. В свете фар хорошо было видно, как белая фигура повернулась. Прижатый к проволоке, Кит вскинул оружие. Еще одна автоматная очередь. Пули с грохотом рикошетили от свинцовых листов.
— Не уйдешь! — выдохнул Сурин, выдавливая педаль газа. — Не уйдешь, сука!
Он скоро очнулся, но не сразу ему удалось выбраться из автобуса. Наконец, с трудом отцепив руку от скрипящей гармошки двери, Сурин обошел машину вокруг. Нужно было убедиться, что дело сделано. Дело было сделано. Свинобус раздавил зека. Кит пытался отпрыгнуть, и колесо прошло точно по голове. Забрызганный серым веществом и кровью защитный комбинезон будто вздулся горбом, а синяя рука все еще сжимала десантный автомат. Сурин прислушался. Но ничего в воздухе, пусто. Ничего, кроме тихого пощелкивания стационарного дозиметра.
7
Надевая комбинезон, Кит снял с себя кожаный плащ, и теперь этот плащ, оказывается, аккуратно висел внутри шкафчика прямо поверх одежды сменщика. Сурин очень долго стоял и смотрел внутрь шкафчика. Он больше не терял сознание, но в голове возникла странная заторможенность. Он выключил радио и присел на табуретку. На полу рядом между двумя трупами стоял большой металлический чемодан.
Освободив рот Туманова, Сурин спросил, показывая на чемодан:
— Ты за этим сюда полез?
— Да, это контейнер со стратегическим сырьем. — Туманов помолчал и сам без всяких вопросов объяснил: — «Семерка» заседает через неделю. — Если контейнер будет обнаружен хотя бы в Киевском аэропорту, американцы выделят деньги.
— Не будет! — вздохнул Сурин. — Успокойся… Ничего теперь не будет…
Туманов сидел напротив него на топчане, и лицо Анатолия Сергеевича было неестественно розовым. Он старался говорить спокойно, но теперь у него это уже не выходило.
— Ты не понимаешь — это миллионы, — говорил он. — Это миллионы долларов! На строительство второго наружного саркофага были выделены триста двадцать миллионов. — Туманов судорожно сглотнул. — Теперь станция на волоске от теплового взрыва, понимаешь?
Сурин кивнул.
— Понимаешь! — обрадовался Туманов. — Нет, ничего ты не понимаешь. Под саркофагом сто тон радиоактивного сырья. Если будет взрыв, то ничего не останется вообще-Ничего. Развяжи меня, помоги мне, и ты сможешь уехать из этой страны. Навсегда. Хочешь, мы вместе уедем? Хочешь, я сейчас позвоню? Прямо отсюда позвоню, и на твое имя будет открыт счет.
Сурин кивнул на телефон.
— По-моему, связь не работает.
— Позвоню! — Туманов показал глазами на карман своего плаща, и Сурин вытащил оттуда черную коробочку сотового телефона. — Только скажи «да»! Мне позвонить? развяжи меня!
— Нет! — сказал Сурин. — Давай не будем никуда звонить. Ночь же.
— Ты не понимаешь! — крикнул Туманов, привставая. — Ты сможешь жить в роскоши до конца жизни. В роскоши, какая тебе и не снилась. Ты же болен. Ты облучен, тебе нужна хорошая медицина… Неужели ты не хочешь жить?
— Не знаю я… — честно признался Сурин. — Не знаю… Усталой медленной рукой он поднял автомат.
— Извини, Анатолий Сергеевич, но иначе не получается. Надоел ты мне со своей болтовней. Давно надоел.
Несколько пуль, выпущенных с очень маленького расстояния, просто разорвали пиджак на груди щеголя. В судороге руки Туманова разошлись с такой силой, что стягивающая их веревка лопнула. Как еще одна золотая пуля, золотая запонка сорвалась с белого манжета и ударилась в потолок.
Сурин бросил оружие и пальцами стер с лица забрызгавшую его чужую кровь.
— Надоел! — повторил он зачем-то. — Знал бы ты, Анатолий Сергеевич, как ты меня достал!
За простреленным стеклом в конце улицы мигал никому не нужный светофор.
«А ведь он прав… — вдруг подумал Сурин. — Действительно нужно позвонить… Вот только куда? Он сказал, что там в Киеве большая организация отмывает чернобыльские денежки. Коли уж ему удалось уговорить наше начальство выключить всю связь… Но позвонить все-таки нужно!»
— Нужно! — повторил он вслух и постучал по рычажкам мертвого телефонного аппарата. — Нужно сообщить об этом деле. Вот только кому?
Визитка, полученная от Дмитриева, лежала в ящике стола. Припомнив свою короткую встречу с журналистом, Сурин взял сотовый телефон, глянул на часы и набрал указанный на визитке домашний номер. Никого. Наверное, телефон отключили на ночь. Только длинные гудки. Было всего лишь пятнадцать минут третьего, когда Сурин набрал еще один номер. Зачем он это сделал он не смог бы и сам объяснить. Кто мог оказаться в редакции газеты в такое время? Но на втором гудке сняли трубку.
— «События и факты», — раздался совершенно несонный молодой голос. — Я слушаю вас, говорите!
8
Было десять минут третьего. Паша на мгновение отвлекся. Зажужжал факс. Напряженно сидя в кресле, он опять, не отрываясь, смотрел на экран монитора. На экране светилась надпись: «Подождите. Информация поступает».
Спустя полминуты побежали строки. Это был ответ на его запрос, список лиц, с которыми Анатолий Туманов встречался за последние полтора месяца. Именно ради этого списка Паша и остался в редакции на ночь. Он не стал делать распечатку, читал с экрана. Несколько крупных чиновников, депутаты Украинской Рады, новый главврач МОЦ известный онколог член-корреспондент Академии наук Украины Трифонов Тимур Михайлович, опять депутаты Рады…
— Стоп! — ударом пальца по клавише Паша зафиксировал изображение.
Нет никакой ошибки, под номером двадцать девять стояло знакомое имя — Самарин Михаил Львович, главный редактор газеты «События и факты». Оказалось, что Самарин три недели назад лично посетил Киев, где и встречался с Тумановым. Об этом в газете никому даже и известно не было, думали, на даче у себя главный возится, в огороде. Встреча происходила в небольшом кафе, больше никакой информации.
«Очень интересно… — Паша откинул голову назад и расслабился в кресле, он был искренне удивлен. — Похоже, мы против родного начальства копаем. Впрочем, вполне вероятно… Все сходится… Сначала Самарин снимает мою статью о задержании в Шереметьево радиоактивного груза, потом тормозит эти публикации о шубах. Не слишком ли много совпадений… Впрочем, совсем немного… Всего два совпадения!..»
Не думая, Паша снял трубку зазвонившего городского телефона.
— «События и факты». Я слушаю вас, говорите!
Глуховатый голос, возникший на том конце, заставил его напрячься. Трудно было поверить в такую удачу-
— Когда была сделана попытка вывоза контейнера? — выслушав сбивчивый рассказ Сурина, спросил Паша.
Наверное, Сурин там у себя посмотрел на часы.
— Несколько минут назад.
— Прошу вас, — взмолился Паша. — Как можно подробнее расскажите обо всем, что вы знаете.
— Хорошо. Я постараюсь подробно.
Когда Сурин дважды пересказал свой диалог с Тумановым и замолк, Паша спросил осторожно:
— И что теперь делать собираетесь?
— Не знаю. Нужно бы с начальством связаться, но есть подозрение, что у нашего начальства все рыло в пуху!
