Карин Слотер - Кровь отверженных
– Доктор Линтон?
Нелли постучала в дверь.
– Шеф на четвертой линии.
Сара пошла к столу, схватила телефон.
– Джефф? – спросила она с надеждой в голосе.
– Мы ее не нашли, – ответил он упавшим голосом.
Сара попыталась справиться со своим разочарованием.
Чем больше проходило времени, тем меньше оставалось надежды найти девочку.
– Я рада, что с тобой все в порядке, – сказала она. – Тедди не оказал сопротивления?
– Это был не Тедди.
Он сказал ей, кого они обнаружили.
Саре показалось, что она ослышалась.
– Проповедник?
– Я позвоню тебе позднее. Хорошо?
– Да.
Сара повесила трубку.
Снова оглядела комнату. Нашла фотографии двоих детей Дейва Файна – слева от Лэйси. Затем обвела глазами другие снимки. Девочки пели в церковном хоре под руководством Дейва. Он тренировал и бейсбольную команду. Трудно сказать, сколько детей было доверено Дейву Файну. Трудно сказать, доверие скольких детей он обманул.
19
Дейв Файн попросил Библию и, положив на нее правую руку, уставился на Ника Шелтона. Со стороны казалось, что он не понимает, как и почему здесь оказался.
– Я люблю детей, – сказал Файн. – Я всегда любил детей.
Ник откинулся на стуле, балансируя на его задних ножках.
– Это уж точно, святой отец.
Джеффри помалкивал, потому что Дейв Файн был клиентом Ника. У него чесались кулаки – так ему хотелось отколошматить священника. Мозг одолевала неотвязная мысль, что Дотти на свободе и делает бог знает что с Лэйси Паттерсон, а этот извращенец – один из людей, которые помогли ей удрать.
– Ну, – Ник высоко вздернул плечи, – рассказывайте свою историю.
Файн смотрел на Библию, словно набираясь от нее сил. Руки у него потели, Джеффри видел расползшееся по переплету темное пятно.
– Я проработал в церкви пятнадцать лет, – сказал Файн. – Вырос в Гранте. Меня крестили в этой же церкви.
Ник еще больше наклонил стул, ожидая продолжения.
– Венчался с женой, – продолжил он. – Здесь крестил своих маленьких мальчиков.
В комнате стало тихо. Джеффри смотрел на Дейва Файна. Он был из тех людей, про которых говорят: «столп общества». Файн выступил с инициативой раздачи бесплатной еды старикам по выходным дням. Его дети играли в бейсбол в младшей лиге, а сам Файн тренировал команду девочек.
Джеффри ослабил воротник, подумав о девочках, с которыми Файн вступал в ежедневный контакт. Снова поневоле сжались кулаки.
– Я никогда их не трогал, – сказал Файн, словно читая мысли Джеффри. – Я знаю, что это грех. Знаю.
Он провел большим пальцем по корешку Библии.
– Я молился, чтобы мне была дарована сила, и Господь дал мне ее.
Ник скрестил руки, и Джеффри представил, что творится у него в душе. Ник не был слишком религиозным, но Джеффри знал, что он посещает церковь каждое воскресенье. Среди золотых украшений на его шее висел крестик с бриллиантом.
– Я никогда не трогал своих детей, – настойчиво повторил Файн. – Не делал вреда своим мальчикам.
– Вы понимаете, что мы не можем поверить вам на слово, – сказал Ник.
Файн, казалось, был шокирован тем, что кто-то ему не верит.
– Я никогда бы не тронул своих сыновей, – сказал он. – Ни за что не позволил бы себе этого.
– Мы знаем, что мальчики вас не интересуют, – сказал Ник. – Но вы должны понять, что нам необходимо все проверить.
Файн уставился на Библию.
– Я никогда бы ничего не сделал, если бы она меня не упросила.
– Дотти Уивер? – уточнил Ник.
– Дженни была таким милым ребенком. От нее исходил свет. Настоящий свет, который зажег в ней Господь.
Губы Файна тронула улыбка.
– Она пела, как ангел. Я слышал, как ее голосом говорит Господь.
– Да, – сказал Ник. – Не сомневаюсь, вы слышали.
Файн бросил на него взгляд, говоривший, что он заслуживает к себе большего уважения. Кажется, этот человек не понимал, что он сейчас в полицейском участке и его на долгое время посадят в тюрьму.
– Как случилось, что Дотти обратилась к вам? – спросил Джеффри.
Файн вроде бы почувствовал облегчение, оттого что с ним заговорил Джеффри.
– Она не столько обратилась, сколько заманила меня, – сказал он. – Адаму никогда не пришло бы в голову съесть запретный плод, если бы его не соблазнила Ева.
– А мне казалось, что к этому имел отношение змей, – вмешался Ник.
Файн нахмурился.
– Все было не так. Секс никогда не имел для меня значения.
– Но ведь у вас был с нею секс? – спросил Ник.
Файн пожевал губу.
– Не сразу, – сказал он. – Мне просто хотелось проводить с ней время.
Он помолчал и глубоко вздохнул.
– Дотти позволила мне брать ее с собой в кино. Иногда мы ездили в Мейкон, чтобы купить ей одежду.
Он глянул на Джеффри и Ника, очевидно, ожидая одобрения.
– Ее отец бросил семью, – сказал он. – Я пытался заменить его, чтобы она почувствовала себя любимой и желанной.
Ник молчал, но Джеффри видел, как напряглись мышцы на его руках.
– Я просто хотел опекать ее, давать советы.
– И вы это делали?
Ник не скрывал своей враждебности.
– Я знаю, что вы думаете. Все было не так. Совсем не так.
Джеффри спросил, стараясь казаться спокойным:
– А как было?
– Это было…
Файн сделал широкий жест обеими руками:
– Это была любовь. Я слушаю детей, пытаюсь понять их желания и нужды.
– Она хотела вступить с вами в сексуальные отношения? – спросил Ник.
Файн уронил руки.
– Я бы никогда не притронулся к ней с такими намерениями. Мне просто приятно было с ней общаться.
– И что изменилось? – спросил Джеффри.
– Дотти.
Он выплюнул это слово, словно яд.
– Я всегда думал об этом. Всегда. При этом представлял не Дженни, а других девочек. Девочек, которых видел в городе.
Он заморгал, и Джеффри в который раз удивился тому, как такие люди жалеют себя. Они никогда не плачут по детям, которым причинили вред.
– Но мне всегда было достаточно моих фантазий, – продолжил Файн. – Этого вполне хватало.
Он заговорил громче.
– Я – женатый человек и счастлив в семье. Я люблю свою жену и сыновей.
– Да уж! – К Нику вернулся его иронический тон.
Файн покачал головой.
– Вы не понимаете.
Джеффри перегнулся через стол.
– Объясните мне, Дейв. Я хочу понять.
– Она была очень умной девочкой, у нее была прекрасная речь.
Он снова взял Библию.
– Она читала со мной Библию. Мы молились. Мы понимали друг друга.
Джеффри глянул на Библию. Хотя подсознательно Джеффри верил в добро и зло, библейского значения этим понятиям он никогда не придавал. Когда сейчас он смотрел на руку Дэвида Файна, лежащую на Библии, то его рассказ о соблазнении Дженни Уивер через молитву показался ему страшным святотатством.
– Ну ладно, вы с ней молились. Что изменилось? – спросил Ник.
Файн положил книгу на стол.
– Все изменила Дотти, – сказала она. – Она вызвала меня посреди ночи.
– Когда это произошло?
– Перед Днем благодарения, – сказал он. – В прошлом году.
– И что случилось? – спросил Джеффри, думая, что ублюдок, возможно, врет.
– Я пошел к ним домой, потому что она сказала, будто Дженни плохо себя чувствует. Сказала, что девочка расстроена и хочет со мной поговорить.
Глаза Файна снова налились слезами.
– Я был ее другом и не мог не откликнуться на зов о помощи.
Джеффри кивнул, чтобы он продолжал, пытаясь не думать о рентгеновском снимке, на котором Сара показала ему усталостный перелом лобковой кости Дженни. Девочка была грубо изнасилована. И сделал это Дейв Файн.
Дейв откашлялся.
– Раньше я у них в доме не был. Дженни всегда ждала меня на крыльце.
Он утер глаза тыльной стороной ладони.
– Когда я пришел туда, Дотти привела меня наверх, в комнату Дженни.
Файн замолчал. Джеффри и Ник не просили его продолжить. Им показалось, что прошло долгое время, когда он начал с прерванного места.
– Мы делали это, – сказал он очень тихо. – Мне стыдно признаться, но мы это делали.
– Ты это делал, – сказал Джеффри с упором на первое слово.
– Да, – согласился Файн. – Я это делал.
– Ваши сношения происходили только в комнате Дженни? – спросил Джеффри, предполагая, что только по этой причине Дотти не рискнула очистить эту комнату.
Единственное свидетельство, которое они нашли, должно было указать на Дейва Файна.
– Да, – у него дернулся кадык. – Только в ее комнате.
Мужчины снова замолчали. Файн, кажется, собирался с мыслями. Он очень умело изображал из себя беспомощную жертву. Тринадцатилетняя девочка могла бы этому поверить, но чем больше оправданий находил для себя Файн, тем сильнее Джеффри хотелось его убить.
