Михаил Март - Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2
— Наконец-то ты что-то сказал от своего имени. Колычев махнул рукой и потянулся за чайником.
19
Спустя двое суток в лаборатории раздался телефонный звонок. Страхов снял трубку:
— Слушаю вас.
— У тебя все готово, Филипп?
— Еще вчера все сделано.
— Отлично. Бери папку, выходи на улицу, перейди на другую сторону и жди меня у магазина запчастей.
— Хорошо, Евгений Лазаревич.
Дрожащей рукой Страхов положил трубку на рычаг. В его глазах застыл испуг. Наташа подошла к нему и тихо сказала:
— Возьми себя в руки. Не так страшен черт, как его малюют.
— Вы мне так его размалевали, что у меня от одного его голоса поджилки трясутся.
— Соберись, Филипп. Тебе ничего не грозит. Все пройдет гладко.
— Он что-то заподозрил. Всегда сам сюда заходил, а тут вызывает на улицу. Вы же знаете, какая там толчея. Центр, вечная давка, сплошные магазины.
— Иди и ни о чем не думай. Только не озирайся по сторонам и не дергайся. Все обойдется. Я пойду за тобой.
Раздался звонок Наташиного сотого телефона.
— Слушаю.
— Он где-то здесь, Наталья Пална. Сигнал исходил из этого района.
— Не спугните его. Наверняка он воспользовался машиной, стар уже по проходным дворам бегать. Подготовьте машины на всех перекрестках.
— Уже готовы.
— Только не спугните. Он должен взять папку.
— Все поняли.
Наташа вышла на улицу вслед за Страховым. Пешеходов в разгар дня действительно было много. Стрельбу открывать нельзя. Правда, и задачи такой не ставилось.
Она шла медленно, вглядывалась в лица прохожих, понимая, что за ней тоже могут наблюдать. Страхов шел впереди шагов на двадцать, не больше. Парень был высокого роста, она видела его шапку, возвышающуюся над толпой. Он спустился в подземный переход. Наташа следом. Ее интересовала каждая деталь, она старалась запомнить все, что видела. Перед глазами мелькали сумки, портфели, шляпы, кепки, газетный киоск, лотки с дисками.
Перейдя на другую сторону улицы, они прошли десять-двенадцать метров. До магазина оставалось столько же. Вот тут все и произошло. Парень из толпы, шедшей навстречу, подскочил к Страхову. В его руках блеснул нож. Удар. Страхов покачнулся. Парень вырвал папку из его рук, подбежал к обочине, бросил ее в открытое окно машины, а сам бросился в супермаркет. Там три этажа с торговыми залами и десяток выходов.
Страхов упал на землю. Машина сорвалась с места. Наташа успела увидеть шофера. Это был молодой парень. Кроме водителя, в салоне никого.
Оперативники в штатском ринулись в магазин. Двое подбежали к Страхову.
Вся операция длилась несколько секунд. Что-то она не учла, где-то просчиталась. Зудов здесь. Он должен был видеть, как сработала его схема. От этого зависит его решение, как действовать дальше.
Наташа закрыла глаза. Прохожие толкали ее в спину, будто натыкались на столб. В мыслях отматывалась пленка в обратную сторону: лотки с дисками, журналами, серая плитка на полу, кепка, мелочь, сотовый телефон… Наташа резко развернулась и спустилась в подземный переход. Шла против движения и на середине остановилась. На полу лежала кепка с мелочью. Она достала десятку, наклонилась и положила деньги в кепку. Из рукава выскользнули наручники, Наташа ловко накинула браслет на руку нищего, второй браслет застегнула на своем запястье и, довольная собой, села на землю, опершись о стену.
— Ну, здравствуйте, Евгений Николаич. Только не шумите. У меня в кармане удостоверение московской прокуратуры. И резать меня не надо. С трупом на плече далеко не уйдешь. Я знала, что вы очень талантливый человек, но то, что вы прекрасный актер, для меня стало открытием. Надо же, как вы загримировались… Старый больной бомж. Вас небось и милиция не трогает. Слишком жалостный вид у вас.
Старик с приклеенной лохматой бородой откашлялся:
— Красиво сработано, мадам. Вы талант. Мне бы такую партнершу. Горы бы своротили. Вот вы меня назвали Евгением Николаевичем. А как вы это докажете? Я бездомный сумасшедший без документов и лишенный памяти. Чему же вы радуетесь? Арестовали юродивого, просящего подаяние, и торжествуете?
— Хотите доводы? Пожалуйста. Любовница Муллера Надежда Поликарпова приехала в Москву. Вы ее помните, и она вас помнит.
— Мало.
— Эксгумировали труп настоящего бомжа, которого вы взорвали вместо себя. У вашей покойной дочери взяли анализы на ДНК и их сравнят с вашими. Вот тут уже ошибки быть не может. На ее новом паспорте и письмах, которые вы писали в Израиль и Ташкент, остались ваши отпечатки пальцев. Мало? И наконец, в
Туле задержан ваш человек. У него найден второй чемоданчик с документами для вашей персоны.
Зудов промолчал.
— А как же ваши коллеги из МИДа, неужели они вас не признают? И еще. Филипп Страхов. Вы что, думаете, его и вправду прирезали? Нет, конечно. На нем был бронежилет. Парня даже не поцарапали. Ваших сообщников сейчас поймают. Район блокирован. Кстати, в папке лежат утренние газеты, а не спецификация сыворотки. Так что и здесь ничего у вас не вышло.
— Все рассчитали. Неплохо. Стар стал, уже не те мозги. Ну а чем ваше внимание нищий в переходе привлек?
— Вы же сами сказали: «Не те мозги». Сидит нищий бомж, собирает гроши, а из оттопыренного кармана телогрейки торчит дорогой сотовый телефон. Неувязочка. И вы забыли снять с руки швейцарские часы, Евгений Николаевич. Вы арестованы. Обвинение займет страниц тридцать, так что я его зачитывать не буду.
Наташа осмотрелась по сторонам. Вокруг собралась огромная толпа зевак. В переходе, на полу сидел нищий, а рядом с ним красивая женщина в дорогой дубленке и сапогах из белой замши. Но самое удивительное, что их руки скрепляли наручники, а они очень мило беседовали. Видали вы что-нибудь похожее? То-то!
20
Наташа вышла из своей машины и направилась к дому. Возле подъезда на скамеечке ее ждал Трифонов. Увидев полковника, она не удивилась. Рано или поздно, но это должно было случиться.
— Добрый день, Александр Иваныч. В прокуратуре я вас сегодня не видела, а вы, оказывается, меня возле дома ждете. Ну выкладывайте, с чем пришли. Покорно готова вас выслушать и подчиниться.
— Присядьте, Наталья Пална.
— А может, мы ко мне зайдем? Здесь холодно.
— У вас гости. И я недолго вас задержу.
Наташе полегчало.
— Гости? У меня не бывает гостей. В доме домработница. Помогает мне по хозяйству.
— Это неважно.
Наташа присела на край скамейки.
— Зудов заговорил? — спросил Трифонов.
— Он запел. Такое впечатление, будто диктует мне свои мемуары. А то как же! Свободы он уже не увидит, выходит, о таком таланте никто никогда не узнает. Обидно. Предлагает мне купить у него права на издание книги о его жизни. Считает, что эти мемуары станут бестселлером.
— Все правильно. Чего бы он стоил без своего тщеславия и амбиций? Поздравляю вас. Вы многим из нас утерли нос.
— Не преувеличивайте.
— Ну почему же. Во всяком случае, я не смог собрать на вас нужное количество улик.
— Или не захотели?
— Сегодня я не был в прокуратуре, — сменил тему Трифонов. — Я ездил в МИД. Консул Иордании доложил, что в его стране идут поиски пропавших женщин. Многих из списка уже нашли. Против владельцев притонов возбуждены уголовные дела, подпольные лагеря для содержания рабынь находят и ликвидируют. Одни словом, арабы напуганы не на шутку и очень боятся огласки. Но вопрос в другом. Я обещал консулу еще в первую нашу встречу найти и вернуть им Абу аль
Фар Харима. И у меня к вам единственный вопрос. Мы сможем сдержать свое обещание?
— Несомненно. Как только сочтете нужным, Абу аль Фар Харим будет в Москве. В прокуратуру позвонят и скажут, где он находится. Приедете и заберете его целым и невредимым.
— Хорошо. Теперь я спокоен. Вечером мы с Куприяновым уезжаем в Санкт-Петербург. Так что заканчивать дела придется вам. Мы свою работу сделали. Прощайте, и удачи вам.
Трифонов встал и, прихрамывая, медленно направился к арке. На секундочку он остановился, посмотрел на трансформаторную будку и пошел дальше.
Наташа все поняла. В глазах стояли слезы.
На пятый этаж она поднималась пешком, ей не хотелось, чтобы горничная видела мокроту на ее глазах. Ключи искать не стала, а позвонила в дверь.
Ей открыла Маша, на лице домработницы сверкала улыбка.
— Вас ждут гости.
— О чем вы? Сговорились, что ли?
Наташа, не раздеваясь, прошла в комнату и застыла на пороге.
У окна стоял Арон. Он держал за руку мальчика лет трех, с зелеными, как у Наташи, глазами.
— Ты нас не выгонишь, Наташа? — тихо спросил Арон.
— Бог мой, дождалась!
Арон склонился к ребенку и сказал:
— Мишутка, это и есть твоя настоящая мама.
Наташа упала в обморок. Мальчик засмеялся. А чего же вы хотели?
