Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью
Я пришпорил ее. Схватил за волосы, как бы натягивая удила. С подъемом нахлестывал ее по заду. Она вскрикивала и постанывала, начиная задыхаться.
И неожиданно рухнула, просто свалилась ничком на пол. Я остался сидеть, не в силах подняться на дрожащих от напряжения ногах.
— Вам никогда не приходит мысль обратиться к специалисту? — спросила она.
— Частенько, — сказал я.
Глава 124
Мы с Мартой долго думали, как извлечь доход из банкетного зала на втором этаже. Он был большой, хороших пропорций, на тридцать сидячих мест или на семьдесят пять — сто стоячих для закусывающих в буфете или собравшихся на коктейль. Мы разослали по почте всем нашим членам извещения, уведомляющие о возможности аренды за разумную плату «Масленичного зала» для частных приемов.
Такие же извещения были направлены в женские клубы, всевозможные общества, университетские клубы, ассоциации и организации, расположенные вблизи от Нью-Йорка, с предложением аренды помещения для проведения встреч, деловых совещаний, семинаров, лекций, собраний и т. п.
Первые же поступившие заявки были обнадеживающими. Марта регистрировала их и заботилась о соответствующем оформлении зала, цветах, сувенирах, музыкантах и пр. Мы установили электронную звукоусилительную систему, соорудили небольшой помост с кафедрой. Соответственно пополнились ряды членов нашего клуба.
В конце января «Масленичный зал» арендовала профессиональная ассоциация, и на коктейль явились около пятидесяти женщин, агентов по недвижимости. Судя по производимому ими шуму, вечеринка имела успех.
Когда около семи вечера я поднялся на второй этаж, компания расходилась и женщины спускались по лестнице, смеясь и весело болтая. Потом большая часть ушла, а примерно с десяток отыскали дорогу в бар.
Заглянув туда через полчаса, я насторожился. Женщины заняли все столики, некоторые пристроились у стойки. А на четырех табуретах сидели Михаэль Гелеско, Антони Каннис и еще двое мужчин.
Уже из дверей я заметил, что эти головорезы щебечут со своими соседками. Я подошел к Каннису и похлопал его по плечу.
— Можно вас на минутку? — сказал я. — По секрету.
Он удивленно взглянул, но соскользнул с табурета и двинулся за мной в холл.
— Послушайте, — сказал я, — это частный женский клуб. Мы впускаем мужчин, только если они гости наших членов.
Он пожал плечами.
— Что тут такого? Мы просто хотели показать новое заведение паре приятелей.
— Вы пристаете к женщинам, — сказал я. — Это не клуб знакомств и не танцплощадка. Если женщина хочет трахнуться, у нас есть жеребцы. Так мы зарабатываем деньги.
— Ладно, ладно, — сказал он, отмахиваясь. — Сейчас допьем и отчалим.
Минут через пятнадцать все четверо вышли из бара. Здоровущие, разнаряженные, налощенные, шумные. В ухе у каждого по серьге, от каждого несет массажными лосьонами и одеколоном «Шива Регаль».
Они ушли, не дав себе труда попрощаться. Я был расстроен. Меня терзали плохие предчувствия после стычки с Каннисом. Я мог сказать ему, что одно лишь его присутствие делает «Питер-Плейс» классом ниже — но что он знал о настоящем классе?
Глава 125
Меня ждала встреча с Дженни Толливер. Она только что открыла новый счет и собиралась отметить это событие. Был чудесный вечер.
Я заехал за ней в новом «датсуне». Четырехместная модель с прорезью в крыше. Потрясающий интерьер со всеми удобствами. Дженни получила надлежащее впечатление.
Обедать поехали к «Лелло». Белонские устрицы и ребрышки ягненка, полбутылки шабли для Дженни и полбутылки молодого божоле для меня. В завершение суфле «Гран-Маринье». Я расшвыривал деньги направо и налево, словно завтра наступит конец света.
— Очень важно, — глубокомысленно заметил я, — иметь возможность на все плевать.
— Ты напился, — гневно воскликнула Дженни.
— Пытаюсь, — признался я. — Как ты?
— Поплыла, — хихикнула она. — Поехали куда-нибудь танцевать.
Мы проехали деловую часть города, направляясь в дискотеку в Гринвич-Виллидж. Я давно не танцевал, но с помощью пары рюмок водки вновь обрел былую ловкость.
Дженни заметно пошатывало, она пыталась выделывать па, но все время сбивалась с такта. Не надо было приводить ее сюда. Все же говорить ей об этом я не стал. Возвращаясь к столику, я пыхтел, как кашалот.
— Только не говори, что я разжирел. Сам знаю.
Мы оглядели заполнившую зал толпу в дурацких костюмах, с размалеванными лицами.
— А знаешь, — сказала Дженни, — мы тут старше всех.
Я еще раз оглядел присутствующую публику. Да, Дженни была права.
— Пошли отсюда, — сказал я.
Мы медленно двигались вверх по Шестой авеню. Было холодно, но ясно. Бриллиантовая ночь.
Я включил запись Ноэля Коуарда,[33] и мы послушали «Однажды я найду тебя», наверно, лучшую песню в мире.
— Ты просто гад. Ведь знаешь, что я от нее всегда плачу.
— Плачь, — подбодрил я ее. — Ты ведь еще не хочешь домой?
— Нет, — ответила она, словно сама себе удивляясь. — Действительно, не хочу.
— А знаешь, чего я хочу?
— Знаю.
— Нет, не знаешь, — выпалил я. — Я хочу проехать в коляске через парк.
— С ума сошел! — рассмеялась она. — Ну, ладно, мне это нравится.
— Остановимся на минутку, — попросил я.
Выскочив у первого открытого винного магазина, я купил полбутылки коньяку.
— Думаю, пригодится.
Но в коляске оказалась толстая полость из искусственного меха, которую мы натянули на колени, закутав ноги. Было холодно, коньяк оказался кстати. Мы передавали бутылку из рук в руки, делая маленькие глотки.
— Я тебе не сказала, — заговорила Дженни. — Кажется, Артур пристроил свою пьесу. В тот самый театрик.
— Как замечательно! — с энтузиазмом вскричал я.
Сыграно великолепно.
— Если он внесет поправки, каких они требуют, она может пойти уже летом.
Мне не хотелось говорить об Артуре. Об Артуре, добившемся удачи.
— Чудесный вечер, Дженни, — сказал я. — Все наши с тобой вечера были чудесными.
— Не все, — тихо сказала она.
— Почти все, — сказал я. — Кроме последнего.
— Да, — сказала она. — Питер, ты счастлив, что делаешь то, что ты делаешь?
— Может, поговорим о нас?
— Что — о нас?
Где еще может возникнуть такая близость, как не в ночном путешествии в закрытом экипаже? Я ловил блики света на лице Дженни, проплывающие по нему тени. Я узнавал эту ясность и цельность. И ниспадающие мягкими кольцами каштановые волосы, которые я так любил.
— Что нужно сделать, чтобы мы вновь были вместе? — спросил я. — Чего ты требуешь?
— Перестать делать то, что ты делаешь, — твердо сказала она.
— И что — снова актер-неудачник?
— Питер, ты умный человек. Есть масса вещей, которыми ты можешь заниматься.
Демонстрировать у «Вулворта» ножи для чистки картошки, продавать шарфики в «Королевских дланях», водить машину, подавать грибные котлетки в вегетарианском ресторане, профессионально выгуливать собак — масса вещей.
— Знаешь, — мягко сказал я, — пожалуйста, не сердись, но вот что я скажу тебе, Дженни. Если бы ты — прости, Господи, — стала шлюхой, я все равно любил бы тебя, оставался с тобой. И если бы ты пристрастилась к наркотикам или заболела какой-нибудь жуткой болезнью, никогда бы с тобой не расстался.
Она повернулась ко мне, взяла за руку.
— Верю, Питер. Но если ты готов на такие жертвы, то почему не хочешь отказаться от мерзости, которой ты занимаешься?
— Если бы ты действительно любила меня, — сказал я, припоминая слова Марты, — тебе не было бы никакого дела до моих занятий. Я мог бы быть вором, даже убийцей, и ты все равно любила бы меня.
— Нет, — покачала она головой. — Я не могу отделить мужчину от его занятий. Я никогда не полюблю ни вора, ни убийцу.
— Ни сводника, — резко заметил я. Она молчала. — Я зарабатываю столько денег, — жалобно сказал я, пытаясь подкупить ее, — мне не на кого их тратить.
Она не ответила.
— Слушай, а может случиться, что ты передумаешь?
— Едва ли, Питер.
— Так будем встречаться время от времени? — допытывался я. — Ведь сегодня все было хорошо.
— Сегодня великолепно.
Подавшись вперед, она поцеловала меня в щеку. И все.
Оставшееся время я рассказывал ей новые шутки, которые услышал в «Дружеской компании».
Они доконали ее.
Я забрал «датсун» со стоянки рядом с «Плазой» и повез Дженни домой. Там мы остановились, прикончили коньяк, выкурили по сигарете.
— Что с тобой будет, Питер? — задумчиво проговорила она.
— Не надо загадывать наперед. Одного желания мало. Два года назад мне и в страшном сне не могло присниться, что я стану тем, кем стал. Такое с каждым может случиться, Дженни. Остается только плыть по течению.
