Брайан Фриман - Казино "Шахерезада"
– Кстати, ты меня сейчас не узнаешь. Я блондинкой стала, груди увеличила. Импланты вставила.
Страйд почувствовал, что должен прижаться к обочине и остановить свой «бронко».
– Ну, Мэгги, ты даешь! – рассмеялся он. – Знаешь, а я ведь действительно по тебе соскучился.
– По мне все скучают, – отозвалась Мэгги. – У меня есть несколько новостей. Не самых хороших.
Страйд посерьезнел.
– Что стряслось?
– Я ребенка потеряла, – произнесла она надтреснутым голосом.
– Сочувствую.
– Вот так… – Она вздохнула. – Две недели назад. А молчала, потому что не было сил позвонить тебе.
– Черт побери! Мэгги, нужно было сразу сообщить мне.
– И чем бы ты помог?
– Как чувствуешь себя? – спросил он и, поморщившись, покачал головой, осознав идиотизм своего вопроса. Такие обычно задают беспардонные тележурналисты жертвам преступления в выпусках вечерних новостей.
– Более-менее ничего. Врачи говорят, что подобное случается и нам нужно попробовать еще раз. В общем, ерунду всякую болтают, чтобы как-то утешить. Эрик сильно переживает. Не уверен, что хочет детей. Намекнул на руку Божью.
– Он не рехнулся?
– Неизвестно. – Мэгги немного помолчала. – Собираюсь вернуться в полицию. Я же и не хотела уходить, это Эрик настоял.
– Значит, желаешь вернуться, – задумчиво произнес Страйд.
– Но без тебя работать будет неинтересно.
Страйд не знал, как ответить, поэтому решил отмолчаться. К тому же он не догадывался, куда Мэгги клонит. Она была влюблена в него и вскоре после смерти его первой жены, Синди, попыталась его соблазнить. Он оттолкнул ее, но Мэгги не обиделась. Она ни слова не сказала ему, когда на авансцене появилась Серена. Вышла замуж за Эрика. Правда, однажды намекнула, что стоит ему захотеть, и она разведется с ним. Или наставит ему рога.
– Ты рад, что уехал в Город греха? – поинтересовалась Мэгги.
– Да. По-моему, вписался в местную жизнь. Наверное, сам такой.
Мэгги пропустила его иронию мимо ушей.
– Как работается? Начальство не досаждает?
– Нормально, – ответил Страйд. – Выполняю те же функции, что и ты в свое время. На лейтенанта ворчу иногда.
– Замечательно. А Серена?
– Она в порядке.
Мэгги долго молчала. Она все поняла. «Хитрая девушка, ее не проведешь», – подумал Страйд.
– Значит, у вас проблемы все-таки имеются, – догадалась Мэгги.
– Если честно, я не знаю, что у нас есть.
– У твоей Серены в шкафу скелетов слишком много. И тебе это известно.
– Да не скелеты, – отозвался он и, вздохнув, рассказал Мэгги о Серене и Клэр. О своих тайных страхах, признаваться в которых не осмеливался даже самому себе, и о том, что опасается потерять ее.
– Она все еще любит тебя?
– Говорит, что да.
– А ты ее? Что чувствуешь?
Страйду припомнился старенький анекдот. «Спроси миннесотца, жена которого убежала с любовником, собака издохла, дом сгорел, а машину угнали, как он чувствует себя и тот ответит: „Все о'кей“».
– Да нормально.
– Забавно.
– Мэгги, я люблю ее.
– Тогда в чем проблема, шеф? Считай, что ты вытянул счастливый лотерейный билет.
– Конечно, – рассмеялся Страйд и добавил: – Как я сам до такого раньше не додумывался.
– Мир вокруг нас значительно сложнее, чем мы представляем, – изрекла Мэгги тоном, показавшимся ему очень странным. На секунду даже голос ее стал незнакомым, чужим.
– Ты о чем, Мэгги? – тревожно спросил он.
– Да ладно, шеф. Не будем, – отрезала она.
Он почувствовал, что временами она его попросту не слышит, и решил сменить тему:
– Значит, возвращаешься на работу?
– Окончательно не решила. Пока мало времени прошло.
– Понимаю, – отозвался Страйд. Он привык думать о Мэгги как о скале, не представлял себе, что и она может страдать.
– Прости, Мэгги. Я очень тебе сочувствую.
– Спасибо. А я ведь позвонила тебе, не только чтобы пожаловаться на судьбу.
– Да? Что еще?
– Связаться с тобой меня попросил Два-К.
Заместитель начальника управления полиции Кайл Кинник был шефом Страйда в Дулуте.
– И что же он от меня хочет? – Он ощутил, как екнуло в груди.
– Ищет нового лейтенанта для отдела расследований, – ответила Мэгги. – Наш уходит на пенсию. Кинник хотел бы знать, не думаешь ли ты вернуться сюда?
– Библиотеки! – воскликнула Аманда. – Это единственный наш шанс.
Она стояла у открытого окна в кабинете Сохилла. День был кошмарным – удушающая жара, и ни ветерка с гор. На столе лейтенанта жужжал небольшой вентилятор, гнал воздух прямо в лицо Сохиллу. В части центрального района после полудня отключили электричество, и хотя полицейское управление имело собственный генератор, на кондиционеры его энергии не хватало. Духота в кабинете была неимоверная.
– Ведь откуда этот парень узнал об Амире? – в который раз спросила Аманда. – Сорок лет прошло. Конечно, он мог облазить весь Интернет, но уверена, что начал он с библиотек. Там прочитал старые газеты и журналы и составил список жертв.
– Проверь, – отозвался Сохилл. Его лицо блестело от пота, но галстук был, как всегда, туго завязан. Страшной жаре он сделал лишь одну уступку – снял пиджак. – Мы передали его портрет в газеты. Его показывали по телевизору. И никаких результатов. Никто его не узнает. А он чуть не под носом у нас, в центре Стрипа, убивает Джино Риччи и его телохранителя. Как вы это объясните?
– Нам известно, что он умеет менять внешность, – ответил Страйд. – Он профессионал. Если он не хочет, чтобы его опознали, его не опознают. Мы направили во все казино полицейских, в форме и штатском. Есть показания людей, видевших его вчера вечером за рулем коричневого седана, но номера никто не запомнил.
– По телефону доверия звонит кто-нибудь?
– Звонят многие, но ничего стоящего не сообщают, – ответил Страйд.
– Что еще о нем известно? – допытывался Сохилл.
– Опасный человек. Безликий, с десятком фамилий и без биографии, – отозвалась Серена. – В Рино до шестнадцати лет его называли Майклом Бертоном. Джей Уоллинг раскопал кое-какие сведения в школе, где он учился. Обычные сведения. После поджога он исчез из города. Кем был и где обретался – неясно.
– Я связался с военными, с двумя парнями, служившими под началом Дэвида Камена в Афганистане. Один вспомнил Уайлда и подтвердил все, что Камен нам рассказал. Блейк действительно был наемником, но где, помимо Афганистана, выяснить не удалось.
– Мы пока не связываем его убийства с Амирой. Может, имеет смысл сказать об этом? – предложила Серена.
В голове Сохилла завертелись, заскрежетали политические шестеренки.
– А как это нам поможет?
– Вероятно, он говорил с кем-нибудь об Амире или о «Шахерезаде». Его вспомнят те, с кем он встречался.
– Неубедительно, – покачал головой Сохилл. – Как только всплывет название казино, в газетах замелькают огромные заголовки. Начнется шумиха. Нет, не надо.
«Ну конечно, посыплются вопросы, всплывет имя Бони Фиссо», – подумала Аманда и сказала:
– Так или иначе, но все равно свяжут. Или утечка произойдет, или какой-нибудь пройдоха типа Рекса Тиррелла догадается.
– Нас их фантазии не касаются! – отрезал Сохилл. – Будем заниматься своим делом. Нам необходимо поймать Уайлда, пока он еще кого-нибудь не убил. – Он вытянул из кармана рубашки платок и вытер мокрый лоб. – Как будем предотвращать следующее преступление?
Серена, повернувшись, взглянула на Корди.
– Список с собой? – спросила она.
– Да. – Корди, кивнув, заговорил: – У нас есть еще десять человек, которые работали в то время в «Шахерезаде» и имели отношение к Амире и ее шоу. Танцовщицы, хореографы. Уайлд вполне способен заподозрить их в том, что они имели на нее крепкий зуб. Ну, вы понимаете. Мы связались с ними, посоветовали быть предельно осторожными и предупредить родственников, чтобы те внимательнее поглядывали по сторонам.
– Уайлд, похоже, имеет определенную цель и двигается точно к ней, – заметил Страйд.
– Кого ты имеешь в виду? – спросил Сохилл.
– Бони. Уайлд не дал бы нам свой портрет, если бы не был уверен, что партия подходит к финалу. Он хочет, чтобы Бони знал об этом.
– Зачем оповещать о своих намерениях?
Страйд пожал плечами.
– Гордость. Самомнение. Уверенность. Ему важно, чтобы Бони занервничал.
Сохилл откинулся на спинку стула и нахмурился.
– Скорее всего нацелился он не на Бони, а на кого-то из его родственников. На дочь. Вот кто под номером один в его списке. Правильно?
– Абсолютно, – подтвердил Страйд.
Сохилл наклонился и ткнул пальцем в Серену.
– Ты знаешь Клэр. Вот и займешься ее охраной. Глаз с нее не спускай.
– Я не нянька, – возразила Серена.
