Колин Маккалоу - Неприкрытая жестокость
— И я не должна ограждать Джулиана от игр с оружием? Так? — Дездемона совершенно сникла.
— Когда он станет играть с детьми Черутти и Балдучи, боюсь, что нет. Мы не сможем запретить ему играть с ровесниками. Иначе изолируем его. И не говори мне, что английские дети не играют с игрушечным оружием. Конечно, играют! Насилие вошло в нашу жизнь.
— И у всех этих детей есть шанс обнаружить в своем дворе вооруженного человека?
— Ты несправедлива. Ни у английских, ни у американских детей такого шанса практически нет.
— Если только их отец не американский полицейский.
— И даже в этом случае. Случившееся с нами — не закономерность, а скорее превратность судьбы.
Дездемона резко встала и пошла на кухню. Кармайн не стал допускать банальной ошибки и не пошел за ней следом, чтобы ее умаслить. «Господи Иисусе, не дай моей второй жене покинуть меня из-за работы!»
Когда были объявлены результаты выборов, Ричард Никсон стал президентом, а Хьюберт Хамфри — проигравшим.
— Все дело в имени Хамфри, — стонал Ник, являвшийся ярым демократом. — Хьюберт! Оно не помешало ему стать кандидатом от демократов, но помешало выиграть выборы у соперника по имени Ричард.
— Но все-таки Коннектикут голосовал за демократа, — сказала Делия.
— Все это теперь в прошлом, — заметил Кармайн. — Нас больше должен волновать тот факт, что очередной план Додо наконец провалился.
Казалось, новые детали в поведении Додо обязательно должны были куда-то вывести, но никуда так и не вывели.
— Нам некуда двигаться, и мы не знаем, где искать, — сказал капитан своей команде в понедельник, 11 ноября. — Преступления происходят исключительно в Кэрью, ничто никогда не указывало на какие-либо места за пределами этого района. Додо, «джентльменский патруль» и все жертвы находятся в Кэрью. Последнее нападение пришлось на день выборов, что, вероятно, на его взгляд, было идеальным. Его провал поставил нас в тупик: когда теперь состоится следующее нападение? Прежде он нападал каждые три недели, но выдержит ли он этот интервал теперь, отложив следующее нападение до двадцать шестого ноября, или сократит его до двух недель — до девятнадцатого ноября, а может, нападение состоится уже завтра, всего через неделю? Если завтра, то мы по уши в дерьме, ребята. Капитан Васкес не согласится наводнить Кэрью полицейскими так скоро после предыдущего явления Додо; и я не уверен, что нам следует просить его об этом вообще, даже на двадцать шестое ноября. У Додо, несомненно, есть список жертв, который еще не скоро подойдет к концу. А из случившегося в день выборов следует сделать вывод: если мы будем отлавливать его, тупо прочесывая местность, то не преуспеем. Его действия на случай непредвиденных обстоятельств гораздо лучше, чем наши. Он скрылся, а мы опростоволосились.
— Может, нам стоит поразмышлять над тем, как он теперь захочет выпустить пар? — спросил Ник.
— Да, в этом есть какой-то смысл, — ответил Кармайн, когда все остальные промолчали. — У него до сих пор не было ни одной осечки, и он вроде бы должен испытывать сильнейшее разочарование. Но думаю, Додо слишком хладнокровен для такой реакции. На мой взгляд, он скорее спрячется в свою раковину и не будет предпринимать никаких попыток в течение нескольких месяцев. Попытается уверить нас, что уехал в другой эквивалент Кэрью в другом штате.
— Он не станет возвращаться в свою раковину, Кармайн, — вставил Ник.
— Почему?
— Потому что Кэрью и есть его раковина. Он живет здесь давно, знает каждую женщину в лицо. Я, правда, не думаю, что женщины, не посещавшие вечеринки Шугамена, находятся в опасности. Но слишком сильные страсти одолевают его после целого месяца бездействия. Он наверняка нападет на следующую жертву — вероятно, через три недели, двадцать шестого.
— Мы можем устроить ему подсадную жертву? — спросила Хелен. — Я живу в Кэрью и хотела бы стать наживкой.
— Спасибо за предложение, — ответил Кармайн, — но Додо работает исключительно по собственному списку. Мы уже обсуждали это прежде, помнишь?
— А если попытаться вычислить его жертв? — спросила Делия. — Мы должны попытаться, Кармайн!
— Слишком много возможных вариантов. Ему нравятся женщины образованные, приличные, но не давшие обет безбрачия, — ответил Ник за Кармайна. — Этнические корни, вероисповедание, внешность у них различны. Слишком много вариантов.
— Хорошо, пока отодвинем Додо на задний план, — сказал капитан. — Со слов Кори, «Черная бригада» упорствует, и склад оружия в средней школе Тафта стал камнем преткновения между Маршаллом и Баззом. Кори говорит, что оружия в школе больше нет, а Базз считает, что оно может там быть. Подчеркиваю: может. Поэтому Эйб с командой приступают к своим обычным обязанностям, а Ник и Делия отправляются к Кори. Самое главное — узнать точно, ликвидирован склад оружия или нет?
— У Кори есть связи с людьми из «Черной бригады», — заметил Ник. — Почему Базз с ним не согласен?
— Все зависит от того, какая группа действует в школе Тафта, — ответил Кармайн. — Если отколовшаяся от бригады и действующая самостоятельно, то информаторы Мохаммеда могут всего не знать. Пару лет назад Мохаммед был настоящим бойцом, но даже тогда не поддерживал насилия. Я знаю, что некоторых членов «Черной бригады» злит его бездействие, которое они считают неуверенностью. Когда конфронтация с Уэсли Леклерком ни к чему не привела, Мохаммед несколько сдал свои позиции. Вот почему я не удивлюсь образованию новой группы, отделившейся от «Черной бригады».
— Вы все же думаете, что оружие в школе? — спросила Делия нахмурившись.
— Не знаю. Помогите Кори и Баззу это выяснить.
После этого Кармайн, который сегодня был в форме, объявил:
— Мне нужно уйти, я сегодня на работе не появлюсь.
— А чем мне заняться, сэр? — спросила Хелен.
— Просмотрите всю информацию, полученную от жертв Додо, начиная с Ширли. Может, найдете что-то новое или какую-нибудь общую черту, которую мы упустили. — Расправив мундир с серебряной отделкой, Кармайн провел пальцем по высокому воротничку: — Как я ненавижу этот воротничок! Тебе надо только перечитать, Хелен. Если устанешь, пересмотри свои записи. — И капитан вышел из кабинета.
— Он так шикарно смотрится в форме — у меня просто сердце замирает, — со вздохом сказала Делия.
— Огромное тебе спасибо! — прорычал Кори, встретив Кармайна двумя днями позже.
— Прости?
Кори помахал перед его носом листком бумаги.
— За это! Ты меня обманул. Я думал, ты согласился оставить обсуждение формы тысяча триста тринадцать между нами.
— Что заставило тебя так решить? — с удивлением спросил Кармайн.
— Когда мы говорили с тобой об этой форме в первый раз, я решил, что ты предложил ее оформить, чтобы выяснить отношение к Морти. Я тогда сказал тебе, что у него нет никаких признаков депрессии или суицидальных наклонностей, и отказался подписать форму. В конце концов, вышестоящий полицейский не может оформить ее в обход — должно стоять две подписи, быть два заявления!
— Пока ты не скажешь, Кори, я не смогу понять, к чему ты клонишь.
Тот снова помахал листом бумаги.
— Хотел бы я назвать это благодарственным письмом, — не унимался Кори, дрожа от ярости. — Но увы. Передо мной письменный выговор! — Дальше Кори заговорил голосом судьи Твайтеса, когда тот делал кому-либо презрительные замечания: — Не позволяйте кому-либо еще под вашим командованием кончать жизнь самоубийством, лейтенант Маршалл, слышите меня? На сей раз я ограничиваюсь предупреждением, но в следующий раз на вас обрушится вся мощь закона! — Кори уронил лист. — Выговор! Мне!
— Смерть Морти не может быть предметом для саркастических шуток, особенно когда речь заходит о судье Твайтесе. Внутреннее расследование велось публичным должностным лицом, а потому его результаты совершенно беспристрастны, — заметил Кармайн.
— Ну конечно! — фыркнул Кори.
— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь. Скажи это вслух, не разглагольствуй вокруг да около.
— У тебя и Сильвестри связей больше, чем у любого другого полицейского в Коннектикуте, да и во всех, вместе взятых, штатах. Ты и твой кузен Сильвестри позаботились, чтобы мне сделали выговор. Для этого вам достаточно было снять трубку да сделать несколько звонков.
— Господи, Кори, ты становишься параноиком! Это было расследование по поводу смерти Морти Джонса, а не с целью обвинения тебя или кого-то еще в нерадивом отношении, — ответил ошарашенный Кармайн. — И ты прав насчет формы тысяча триста тринадцать. Она обсуждалась и была отвергнута из-за возникновения несогласий между двумя старшими полицейскими. Комиссию же насторожило твое собственное поведение, Кори. Ты слишком много говорил о своей невиновности.
