Джеймс Гриппандо - Легкие деньги
Норм молчал.
– Что не так?
– Просто мне кажется, что рано трубить победу.
– Норм, не лишай меня удовольствия.
– Хочешь узнать мое мнение или нет?
– Хочу. Но за все это время ты даже ни разу не предположил, что мой отец может быть невиновен.
– Это неправда.
– Правда! Ты что, завидуешь, что я могу оставить себе деньги?
– Райан, я твой друг.
– Да, друг. Но ты из тех, кто должен знать, что иногда невиновных людей признают виновными!
– Такое случается нечасто.
– Но случается.
– Очень редко.
– Да что ты, черт возьми, имеешь против моего отца?!
– Господи, Райан! Если твой старик был невиновен, почему он не посмотрел тебе в глаза и не рассказал все, как есть?
Слова Норма резанули, точно лезвие. Он будто схватил друга за шиворот и потряс хорошенько. После этого оба почувствовали, что остыли.
– Прости, Райан. Трубка дрожала в его руках.
– Нет, ты прав. Надо все обдумать. Возможно, мы чего-то не увидели, упустили.
– Да, но думать придется быстро. Утром мне звонил агент Форсайт. Они хотят встретиться вечером.
– Отложи встречу. Скажи, что мне нужно несколько дней на похороны зятя.
– Откладывать больше нельзя. Еще немного – и они начнут процедуру конфискации денег со счета в банке. Так что у нас появилась новая головная боль, трехмиллионная.
– Они что, думают, я Аль Капоне?
– Нет. Но ФБР видит, что ты не похож на горюющего семьянина. Обычно они не занимаются убийствами, но когда свидетель мертв, а адвоката избили и все это может быть связано с шантажом и отмыванием денег, они заводят дело о рэкете.
– Постой-ка, хочешь сказать, они повесили убийство Брента на меня?!
– Похоже, ты подозреваемый номер один, Райан. Особенно после того, что случилось вчера в суде. А ведь у них пока нет револьвера.
– Отлично. Коузелка даст им этот револьвер, если мы встретимся завтра с ФБР.
– Да, получается двойная ловушка. Но есть один простой выход.
– Какой?
– Объясни ФБР, что тебя хотят подставить.
– Не могу. Еще мать говорила: если я скажу, что меня подставили, придется объяснять почему – то есть выкладывать все об изнасиловании и шантаже. И знаешь что, Норм? Ты можешь сомневаться в моем отце, и вполне обоснованно, но… Если письмо от Дебби Паркенс настоящее и мой отец не совершал изнасилования, то он действительно заслужил эти деньги! Так он вершил правосудие. И отдавать деньги ФБР не просто глупо – это было бы предательство.
– Я понимаю тебя, Райан. Но когда-нибудь наступит такой момент, когда говорить, что тебя подставили, будет поздно.
– Да мне еще даже не предъявили обвинение!
– Ты прав, но чем больше времени проходит, тем туже Коузелка затягивает узел вокруг твоей шеи.
– Черт, да с чего он вообще принялся меня подставлять? Почему просто не убил меня, и дело с концом?
– Догадываюсь, что твой визит в «Кей энд Джи» спас тебе жизнь. Было бы очень странно, если бы ты умер сразу после встречи с Коузелкой.
– Логично.
Они замолчали, каждый обдумывая свое. Наконец Норм спросил:
– О чем ты думаешь?
– Я думаю о времени. Ты сказал, что Джо Коузелка и Мэрилин Гаслоу развелись двадцать лет назад. Это было до или после того, как мать Эми написала письмо моему отцу?
– После. Они развелись через год после этого, если быть точным.
– То есть они были все еще женаты, когда Коузелка начал выплачивать деньги отцу.
– Точно.
– Но почему он продолжал это делать даже после развода?
– Возможно, по той же причине, по которой они не хотят пускать тебя в ФБР.
– Если бы кто-то шантажировал Лиз, я бы не чувствовал себя обязанным платить за нее после развода. Что там могло произойти?
– Явно что-то нехорошее.
– Да уж. – Райан немного подумал. – Слушай, отложи нашу встречу с ФБР хотя бы до конца дня. Мне нужно немного времени.
– Черт побери, Райан! Когда последний раз я слышал от тебя подобное, ты чуть не очутился в панамской тюрьме!
– Не беспокойся, на этот раз я надену кроссовки. Поговорим позже.
Райан повесил трубку и пошел к машине.
ГЛАВА 54
Воскресенье было рабочим днем для протеже президента, коей являлась Мэрилин Гаслоу. Оставалось всего несколько дней до слушания по вопросу об утверждении ее на должность, и она не теряла ни минуты.
Вместе с советниками Мэрилин работала у себя дома, в Денвере. Некоторые из них были ее друзьями, некоторые – платными консультантами. Сегодня они исполняли роли членов юридического комитета, сыплющих вопросами. Мэрилин отвечала так, будто все происходило на самом деле. Друзья уверяли, что настоящее слушание окажется гораздо проще, чем ролевая игра.
Мэрилин молилась, чтобы это было правдой.
Сказать, что она всю жизнь мечтала о должности председателя ФРС, было бы не совсем верно. Мэрилин всегда смотрела на вещи трезво и не мечтала о том, что для обыкновенного человека недостижимо. Но она была одной из первых сторонниц президента в Колорадо, ее юридическая фирма заработала миллионы на двух его кампаниях. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: одна из компаньонов «Бейли, Гаслоу и Хайнц» обязана своим назначением именно тем предвыборным кампаниям. В фирме шептались о должности помощника в президентской администрации или о назначении в федеральный апелляционный суд Денвера… Но речь не шла о ФРС, тем более о должности председателя совета. Некоторые из коллег Мэрилин подшучивали, что та завела влиятельных друзей, а им ничего не сказала. Но она принимала все сплетни за дружеское перемывание косточек, улыбалась и молчала.
– Мне пора отдохнуть, – сказала Мэрилин. Было девять утра, и они занимались ролевой игрой уже полтора часа. Ее голова начинала раскалываться.
– С тобой все нормально? – спросила Фелиция Эрнандес, одна из платных консультанток. Она была молода, вынослива и жила на одном кофеине. Мэрилин про себя называла ее девочкой из группы поддержки с докторской степенью по психологии.
– Да, – ответила она, потирая виски. – Мне просто надо принять таблетку.
– Ладно. Всем пора отдохнуть.
Группа распалась, большинство направились к столу с кофе и пончиками. Мэрилин пошла в свою спальню. Ее часто одолевали головные боли, но обычно не такие сильные. Волнение по поводу назначения и утверждения ее в должности председателя ФРС сделало свое дело. Мэрилин уже проходила однажды подобную процедуру, когда ее назначили председателем Комиссии по торговле товарными фьючерсами. Но она знала: на этот раз все не так просто. Профессор Борк был судьей федерального апелляционного суда, потом Рейган пожелал перевести его в Верховный суд. Тогда враги Борка пошли в пункт видеопроката и узнали, какие фильмы тот берет, – они сделали все, чтобы накопать как можно больше грязи и не пустить его на столь высокую должность. Им это удалось.
Мэрилин пошла к аптечке и выпила две таблетки тайленола. Закручивая крышку пузырька, она услышала шум, который сначала напугал ее. В спальне заработал факс. Она направилась туда. Действительно, в лотке лежали две еще теплые страницы.
Мэрилин посмотрела на первую. Смутилась. Каждое второе слово было замазано, так что понять содержание было невозможно. Но, изучив послание внимательнее, она почувствовала, что ее головная боль усилилась. Оно было адресовано Фрэнку Даффи. Мэрилин узнала подпись внизу страницы – Дебби Паркенс.
Она быстро взяла вторую страницу. Она была короткой:
«Встретимся у „Дамбы Чизман“ в понедельник, в два часа ночи. Приезжай одна».
Ее консультант появилась в дверях.
– Мэрилин? – спросила Фелиция бойким голоском девочки из группы поддержки. – Ты идешь? У нас много работы.
Мэрилин сложила послание и сунула его в карман.
– Да, – нервно ответила она. – Работы действительно много.
Облако пыли взлетело из-под колес машины Райана. Утреннее солнце уже жарило асфальт, так что на нем не осталось и лужицы от вчерашнего дождя. Выбравшись из машины, он услышал, как хлопнула дверь: мать стояла на крыльце.
– Поговорим? – предложила она и опустилась в кресло-качалку.
Райан поднялся по ступенькам, ничего не сказав – ответ был очевиден. Он до сих пор сомневался, что вчерашний визит Джоша Колберна стал чистой случайностью. Точно так же он сомневался, что Сара действительно плакала. Все это казалось Райану спектаклем, разыгранным матерью, чтобы отложить семейный совет. И теперь его не покидало тревожное предчувствие, что она никогда не расскажет ему всего. Быть может, ей так легче: выкладывать правду по кусочкам. Что ж, надо постараться выудить из нее как можно больше.
Райан оперся на перила, стоя спиной ко двору.
– Забавная вышла ночка, – сказал он. – Мистер Колберн застал меня врасплох.
– Меня тоже.
– Странно, почему мне в это не верится?
– А стоило бы поверить.
– Хочешь сказать, ты ничего не знала о том письме, что хранилось в сейфе мистера Колберна?
