Джеймс Гриппандо - Легкие деньги
Обзор книги Джеймс Гриппандо - Легкие деньги
Джеймс Гриппандо
Легкие деньги
Тиффани, тебе одной посвящается
Никогда не говорите, что знаете человека, если вы не разделили с ним наследство.
Иоганн Каспар Лаватер, «Афоризмы о человеке», 1778, № 157.Благодарности
Cпасибо вам…
Тиффани, я люблю твою честность и все в тебе. Каролин Марино и Робин Стамм действительно подняли книгу на новый уровень не без помощи, любезно оказанной Джессикой Лихтенштейн. У автора не могло и не может быть лучших друзей, чем Ричард и Арти Пайн: вы заботились обо мне так, как не заботился я сам. Джоан Санджер, как всегда, оставила свои долгожданные комментарии. И критики, все без исключения, становятся лучше и лучше с каждой книгой: Элеанор Райнер, Карлос Сире, Дженнифер Стерне, доктор Глория М. Гриппандо, Джуди Расселл.
Несколько друзей поделились своим бесценным опытом: Джеймс У. Холл, помощник шерифа округа Йекима; Ф. Клэй Крейг, опытнейший адвокат по наследственным делам и любитель бейсбола; Джеральд Д. Хоулиэн и Рон Хайнс, два талантливейших адвоката.
Часть описаний Колорадо в книге правдива, остальное же – чистый вымысел (прошу вас, не пытайтесь найти кафе «Зеленый попугай» или кафе «Напополам»). Выражаю благодарность управлению жилищного хозяйства города Боулдер, школьному округу Боулдера, торговой палате города Ламар, Джейн Ил, менеджеру по связям с общественностью, службе водоснабжения города Денвер (так называемой Богине воды), публичной библиотеке Денвера, в особенности Гвендолин Креншо, старшему библиотекарю, и Дону Дилли, профессору кафедры истории Запада и генеалогии. Благодарю кафедру астрофизических и планетарных наук, планетарий Фиске и обсерваторию Соммерса-Боша, а также Университет Колорадо в Боулдере. Кит Глисон заслуживает особой благодарности за увлекательные и познавательные рассказы об умирающих звездах и жизни астронома. (Надеюсь, я вас не обидел.)
ПРОЛОГ
Июль, 1979 год
Она умирала. Уже ничто не могло ее спасти. А Эми Паркенс, по-детски зачарованная приближением смерти, сидела и наблюдала.
Ночь выдалась замечательная – ни городских огней, ни луны, которая озаряла бы ясное ночное небо за окном спальни. Миллиарды звезд усыпали бесконечное черное пространство, именуемое космосом. Объектив шестидюймового зеркального телескопа Эми был нацелен на Кольцевую туманность, умирающую звезду в созвездии Лиры. Эми любила ее больше всего. Туманность напоминала девочке о кольцах дыма, которые любил пускать дедушка, попыхивая сигарой, – бледное зеленовато-серое кольцо, выпущенное кем-то в Открытый космос. Смерть медлила: туманности предстояло жить еще тысячи и тысячи лет. Но гибель была неизбежна. Астрономы говорили, что звезде не помог бы никакой геритол.[1]
Эми была высокой худой девочкой восьми лет, с волосами цвета соломы, которые то и дело лезли ей в глаза. Она частенько слышала, как взрослые предсказывают ей судьбу Твигги[2] восьмидесятых, но это ее не заботило. Интересы девочки сильно отличались от увлечений большинства третьеклассников. Телевидение и видеоигры давно набили оскомину, поэтому она проводила время в обществе книг, карт звездного неба и телескопа – то есть всего того, что ее сверстники называли уроками. Эми никогда не видела своего отца. Его убили во Вьетнаме еще до того, как она научилась ходить. Мать (вечно занятая – профессор физики Колорадского университета) и дочь жили в Боулдере. Так что любовь к астрономии досталась девочке по наследству. До того как у нее появился первый телескоп, Эми могла часами любоваться звездным небом и видеть там нечто гораздо большее, чем просто сверкающие огоньки. К семи годам она знала наизусть все созвездия и даже придумала несколько собственных – находившихся за пределами возможностей сильнейших телескопов, но доступных ее фантазии. Остальные дети могли хоть целую ночь таращиться в телескоп и так и не найти Орион или Сириус, ведь звезды не выстраивались для них в идеально ровные ряды. Эми же видела во всем этом глубокий смысл и понимала, что к чему.
Она включила фонарик – в каком-либо другом свете не было необходимости. Потом взяла цветные карандаши и зарисовала туманность в самодельном блокноте. Из всего класса она одна не боялась темноты – правда, до тех пор, пока рядом был телескоп.
– Солнышко уже зашло, дорогая! – из коридора голос мамы.
– Но светить не перестало, мам.
– Ты знаешь, о чем я!
Дверь открылась, и мама зашла в комнату. Включила лампу рядом с кроватью Эми. Девочка жмурилась, пока глаза не привыкли к слабому желтому свету лампы. Улыбка матери была ласковой, но какой-то меланхоличной. Глаза выдавали усталость. В последнее время она постоянно выглядела утомленной. И… как будто взволнованной. Эми это замечала и даже спрашивала, что случилось. Но мама неизменно отвечала: «Ничего».
Эми приготовилась ко сну несколько часов назад, задолго до того, как были прерваны ее астрономические наблюдения. Она надела желтую летнюю пижаму, умылась и почистила зубы.
Девочка забралась в кресло и обняла маму.
– Ну, можно я еще немножко посижу? Пожалуйста!
– Нет, милая. Ты уже давно должна быть в постели. На лице малышки отразилось разочарование, но она слишком устала, чтобы спорить. Вместо этого Эми скользнула в кровать. Мать подоткнула одеяло и пожелала спокойной ночи.
– Расскажи мне сказку!
– Дорогая, мамочка очень устала сегодня. Я расскажу тебе сказку завтра.
Эми нахмурилась, но ненадолго.
– Хорошую? – спросила она.
– Обещаю, я расскажу самую лучшую сказку из всех, какие ты когда-нибудь слышала!
– Тогда ладно.
Мама поцеловала Эми в лоб и выключила лампу.
– Сладких снов, малыш!
– Спокойной ночи, мам.
Эми смотрела, как мама прошла к выходу из комнаты, немного постояла там, будто тихо прощаясь, и закрыла за собой дверь.
Эми перевернулась на бок и уставилась в окно. На сегодня больше никаких телескопов, подумала она. Но эта ночь была из тех невероятно ясных ночей, когда небо изумляет и манит даже без телескопа. Эми смотрела в окно еще несколько минут, пока взор не затуманился, а звезды не закружились в сияющем водовороте. Девочка начинала дремать. Прошло двадцать минут. Может, чуть больше. Ее глаза закрылись, потом открылись снова. Полоска света внизу двери исчезла – мама, наверное, легла спать. Это окончательно успокоило девочку, ведь последние ночи та совсем не спала.
Эми снова посмотрела в окно. Из-за деревьев было видно, как в соседнем доме выключили свет. Закрыв глаза, девочка представила, как дом за домом весь город, а потом вся страна погружаются в сон, и вот уже по всему миру выключили свет. Эми засыпала.
Громкий треск, подобный глухому раскату грома, пронзил ночь. Только это был не гром.
Эми подскочила в кровати, будто ее со всего размаху пнули в живот.
Треск раздался внутри дома.
Ее сердце бешено забилось. Эми прислушалась, но никаких звуков больше не было. Она была слишком напугана, чтобы кричать. Хотелось позвать маму, но слова будто застряли в горле. Грохот был просто ужасен, настолько ужасен, что мог вселить в нее страх темноты на всю дальнейшую жизнь. В считанные секунды Эми разгадала его источник. Она вспомнила этот звук. Ошибки быть не могло. Девочка слышала такой треск однажды, когда мама взяла ее с собой в лес, чтобы показать, как она тренируется.
Это был выстрел из пистолета матери.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Лето, 1999 год
Эми сокрушалась, что не может повернуть время вспять. Ну не совсем вспять – не так, чтобы попивать коктейли с Аристотелем или купаться в море с Линкольном. Хватило бы и пары недель, лишь бы только избежать того компьютерного кошмара, в котором ей приходилось сейчас жить.
Эми была начальником отдела компьютерных и информационных систем в «Бейли, Гаслоу и Хайнц» – самой крупной юридической фирме в районе Скалистых гор. Ее работа заключалась в том, чтобы конфиденциальная информация могла свободно и надежно курсировать между офисами фирмы в Боулдере, Денвере, Солт-Лейк-Сити, Вашингтоне, Лондоне и Москве. Изо дня в день ей предоставлялась замечательная возможность наблюдать, как две сотни адвокатов в ужасе рвут на себе волосы. Пользовалась она и другой своей привилегией – регулярно оценивать их вокальные данные. Свои способности они демонстрировали при помощи крика. Кричали одновременно. На нее.
«Будто я вам вирус подкинула, честное слово», – она, сочиняя ответ очередному разъяренному юристу. И хотя тот был уже далеко, Эми все еще не могла успокоиться после встречи с ним. Машина, скорость, дорога – лучшие условия для того, чтобы расставить все точки над i.
Для очистки системы потребовалась почти целая неделя. Эми вкалывала по восемнадцать часов в сутки, объездила шесть офисов фирмы. Везде, где бы она ни появилась в эти дни, сотрудники вдруг начинали бегать и суетиться с необыкновенным усердием сутки напролет. Зато удалось спасти девяносто пять процентов данных. И все же мало приятного в том, чтобы сообщать нескольким многострадальным адвокатам о кончине их компьютеров и всей информации «по дороге в реанимацию».
