Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись
Я свернул направо, как только заметил вдали синее «Н». Нашел больничную парковочную площадку и вошел в здание через приемное отделение. В комнате для ожидания сидели человек шесть: родители с плачущим ребенком, подросток с коленом, замотанным окровавленной тряпкой, престарелая пара. Я прошел мимо них, мимо сестринского поста, где заметил объявление, гласившее, что приемные часы закончились в восемь, нашел лифт и поднялся на третий этаж.
Меня вполне могли остановить, но я полагал, что если все же доберусь до палаты Клейтона Слоуна, все будет в порядке.
Двери лифта разошлись на третьем этаже как раз напротив поста медсестры. Но там никого не было. Я вышел из лифта, осмотрелся и повернул налево, глядя на номера палат. Нашел триста двадцать второй, обнаружил, что номера увеличиваются, и повернул в противоположную сторону. Причем мне снова пришлось пройти мимо сестринского поста. Там, спиной ко мне, стояла женщина и читала график, так что я старался ступать как можно тише.
Коридор свернул налево и на первой же двери я увидел цифру 309. Дверь была приоткрыта, в полутемной палате горели лишь небольшая лампа дневного света рядом с кроватью.
Это была одноместная палата. Из-за занавески виднелась только спинка кровати с картой в металлической рамке. Я зашел за занавеску и увидел лежащего на спине человека, который крепко спал. Лет за семьдесят, как мне показалось. Истощенный, редкие волосы. Наверное, в результате химиотерапии. Дыхание хриплое. Пальцы длинные, белые и костлявые.
Я перешел в угол палаты, откуда мог следить за коридором. В изголовье стоял стул, и, когда я сел, заметить меня из коридора стало еще труднее, даже если бы кто-то прошел мимо.
Я изучал лицо Клейтона Слоуна, разыскивая то, чего не нашел в Энид Слоун. Что-то в форме носа, ямочке на подбородке. Я протянул руку и легонько коснулся пальцев больного, он в ответ всхрапнул.
— Клейтон, — прошептал я.
Он втянул воздух, бессознательно подергав носом.
— Клейтон, — снова прошептал я, проводя рукой по его высохшей коже. От вены около локтя тянулась трубка. Какое-то внутривенное вливание.
Его веки затрепетали, и он снова втянул носом воздух. Увидел меня, моргнул пару раз, присмотрелся.
— Что…
— Клейтон Бидж? — спросил я.
Это не только помогло ему сфокусировать взгляд, он резко повернул голову. Складки на шее сжались.
— Кто вы такой? — прошептал он.
— Ваш зять, — ответил я.
ГЛАВА 41
Он сглотнул. Я смотрел, как дергается его кадык.
— Мой кто? — переспросил он.
— Ваш зять, — повторил я. — Муж Синтии.
Он попытался заговорить, но я понял, что у него во рту пересохло.
— Попить не хотите?
Рядом с кроватью на столике стояли кувшин и стакан. Я налил ему воды. Он взял стакан с неожиданной уверенностью, облизнул губы и напился.
— Который час?
— Около десяти, — ответил я. — Простите, что разбудил. Вы довольно крепко спали.
— Ничего страшного. Тут тебя все равно постоянно будят, днем и ночью.
Он глубоко вдохнул через нос и медленно выдохнул.
— Итак, — сказал он, — по-вашему я должен знать, о чем вы говорите?
— Думаю, да. Вы ведь Клейтон Бидж.
Еще один хриплый вдох.
— Я Клейтон Слоун.
— Охотно верю, — кивнул я. — Но также и Клейтон Бидж, который был женат на Патриции Бидж и имел сына по имени Тодд и дочь Синтию. Вы жили в Милфорде, штат Коннектикут, пока в одну прекрасную ночь восемьдесят третьего года не случилось нечто ужасное.
Он отвернулся и уставился на занавеску. Сжал в кулак пальцы, разжал их, сжал снова.
— Я умираю, — произнес он. — Не знаю, как вы меня нашли, но позвольте мне умереть спокойно.
— Тогда, может быть, самое время сбросить с души груз, — заметил я.
Клейтон повернул голову и снова взглянул на меня:
— Как вас зовут?
— Терри. Терри Арчер. — Я поколебался. — А вас?
Он опять сглотнул.
— Клейтон. Меня всегда звали Клейтон. — Он уставился на складки больничного белья. — Клейтон Слоун. Клейтон Бидж. — Он помолчал. — Зависело от того, где я в тот момент находился.
— Две семьи? — догадался я.
Он едва заметно кивнул. Я вспомнил, как Синтия рассказывала, что ее отец все время ездил. Взад-вперед по стране. Несколько дней дома, несколько дней в поездке, затем снова дома. Половину своей жизни он проживал в другом месте.
Внезапно он повеселел, будто в голову ему пришла светлая мысль.
— Синтия, сказали вы. Она здесь, с вами?
— Нет, — ответил я. — Я… точно не знаю, где она в данный момент. Может быть, вернулась домой, в Милфорд. С нашей дочкой Грейс.
— Грейс, — повторил он. — Моя внучка.
— Да, — прошептал я, поскольку мимо двери мелькнула тень. — Ваша внучка.
Клейтон на мгновение закрыл глаза, словно почувствовал боль. Но вряд ли это было что-то физическое.
— Мой сын, — сказал он. — Где мой сын?
— Тодд? — уточнил я.
— Нет-нет. Не Тодд. Джереми.
— Мне кажется, он в данный момент возвращается из Милфорда.
— Что?
— Ваш сын на пути к дому. По крайней мере я так думаю. Клейтон несколько взбодрился, глаза широко раскрылись.
— Что он делал в Милфорде? Когда туда уехал? Он из-за этого не приходил сюда вместе с матерью? — Его глаза закрылись, и он забормотал: — Нет, нет, нет.
— В чем дело? — забеспокоился я. — Что-то не так?
Клейтон устало поднял руку и попытался от меня отмахнуться.
— Оставьте меня, — попросил он, все еще не открывая глаз.
— Я не понимаю. Разве Тодд и Джереми не одно и то же лицо?
Его веки медленно поднялись, словно занавес над сценой.
— Это не должно случиться… Я так устал.
Я наклонился ближе. Мне претило давить на старого, больного человека, точно так же, как неприятно было видеть обращение Винса с женщиной-инвалидом, но существовали вещи, которые я должен был знать.
— Скажите мне, — попросил я, — Джереми и Тодд один и тот же человек?
Его голова снова медленно повернулась на подушке.
— Нет. — Он помолчал. — Тодд умер.
— Когда? Когда умер Тодд?
— В ту ночь, — обреченно признался Клейтон. — Вместе со своей матерью.
Значит, это все же были они. В машине на дне карьера. И это обязательно подтвердится в результате сравнения анализов на ДНК, взятых у Синтии и двух трупов в машине.
Клейтон с трудом поднял руку и показал на маленький столик.
— Еще воды? — догадался я.
Он кивнул. Я протянул ему стакан, и он напился.
— Я не так слаб, как выгляжу. — Он держал стакан с таким видом, будто это большое достижение. — Когда приходит Энид, я притворяюсь, будто я в коме, чтобы с ней не разговаривать. Я даже могу немного ходить. Добраться до сортира. Иногда успеваю дойти до него вовремя. — Он показал на закрытую дверь в другой части комнаты.
— Патриция и Тодд, — произнес я. — Значит, они оба мертвы.
Клейтон снова закрыл глаза:
— Вы должны мне сказать, что Джереми делает в Милфорде.
— Я не уверен, — признался я. — Но мне кажется, следит за нами. За нашей семьей. Думается, он побывал в нашем доме. Похоже, он убил Тесс, тетю Синтии.
— Господи, — прошептал Клейтон. — Сестру Патриции? Она умерла?
— Ее зарезали, — уточнил я. — И детектив, которого мы наняли, чтобы кое-что выяснить, тоже убит.
— Этого не может быть. Она же сказала, что он нашел работу. Где-то на западе.
— Кто?
— Энид. Сказала, что Джереми устроился на работу в… Сиэтле или где-то еще. Что ему повезло. Но вскоре он вернется и навестит меня. Именно поэтому он давно ко мне не приходил. Я думал… ему просто наплевать. Это тоже основательная причина. — Казалось, его мысли куда-то уплывают. — Джереми, он… он ничего не может с собой поделать. Энид его таким сделала. Он полностью ей подчиняется. Она настраивала его против меня с самого рождения. Просто не верится, что она меня навещает. Все время говорит: «Держись, продержись еще немного». То есть ей наплевать, что я помру. Она просто не хочет, чтобы я умер сейчас. Что-то задумала. Я догадывался. Она мне врала. Врала постоянно, и про Джереми тоже. Она не хотела, чтобы я знал, куда он уехал.
— Почему она этого не хотела? Зачем Джереми поехал в Милфорд?
— Наверное, она его видела, — прошептал он. — Каким-то образом узнала.
— Что? Что она видела?
— Милостивый Боже, — слабым голосом произнес он и, снова откинувшись на подушку, закрыл глаза. Затем покачал головой из стороны в сторону. — Энид знает. Милостивый Боже, если Энид знает…
— О чем вы говорите?
— Если знает, представить невозможно, что она может сделать.
Я наклонился к Клейтону Слоуну, или Клейтону Биджу, и прошептал ему в ухо:
— Что знает Энид?
— Я умираю. Она… она наверняка позвонила адвокату. Я ни в коем случае не хотел, чтобы она увидела мое завещание до моей смерти… Я об этом специально побеспокоился. Наверное, он меня подставил… Я все так тщательно продумал…
