Монс Каллентофт - Осенний призрак
Форс смотрит в избитое, все в синяках лицо Марии Мюрвалль.
Фотография жертвы изнасилования лежит перед ней на паркетном полу гостиной. Малин поворачивает ее, разглядывая то с одной стороны, то с другой, как одержимая.
Так что же случилось, Мария?
Немота надежно хранит эту тайну, хотя все твое тело — словно беззвучный крик в белой комнате психиатрической больницы города Вадстены. Завтра мне предстоит посетить другую больницу и другого человека, который тоже ничего мне не скажет.
Часы на башне церкви Святого Лаврентия бьют десять, и инспектор криминальной полиции спрашивает себя, спит ли сейчас Мария или нет, и если спит, то что ей снится.
Туве сейчас, конечно, в автобусе с каким-нибудь новым приятелем.
Она не приедет сюда. «Я вела себя ужасно, — думает Малин. — Я умоляла ее, а она в глубине души такая же, как и все: стоит ей заметить мою слабость — и она не упустит шанса показать свою власть надо мной.
И так я думаю о собственной дочери?»
Малин замирает, задумавшись. Ей становится стыдно, и она отгоняет эту мысль прочь.
С кем она собиралась в кино? С парнем? Как я могу ей позволить такое после того, что случилось? Со временем многое забылось, мой ужас прошел. Остался только какой-то смутный страх, будто электрический разряд в теле. Страх, которым можно оправдать все.
«Я больше ничего не понимаю. Я перестала понимать саму себя».
И Янне. Он исчезает из памяти, словно давнишний сон. Малин не собирается говорить с ним и не думает просить прощения. «Что я за человек? — спрашивает она себя. — Как я могу презирать тех, кого люблю?»
Малин идет на кухню и достает текилу из шкафчика над холодильником. Осталось полбутылки.
Она пьет прямо из горлышка.
Что делает с тобой эта осень, Малин Форс? Что делает она со всеми вами?
Куда она заведет тебя?
Посмотри, куда она завела меня.
Я хочу сказать тебе одну вещь: иногда мне кажется, что Андреас где-то совсем близко, я чувствую его дыхание. Оно не холодное и не теплое, и совсем не имеет запаха. Я не вижу и не слышу Андреаса, но знаю, что он где-то близко и в то же время невероятно далеко.
Ясмин тоже здесь, по крайней мере, отчасти.
Стоит ли мне бояться их?
Захотят ли они мне отомстить?
Мой мир совсем белый. А их, вероятно, черный или серый, и холодный, какой та ночь запомнилась им, живой и мертвому.
Не пытайся разгадать свою тайну, Малин. Даже если у тебя получится, это не поможет тебе. В тайне заключена особая сила.
Занимайся лучше моей тайной, если тебе так хочется. Иди по следу навстречу одиночеству и страху. Может, тогда Андреас и Ясмин простят меня.
Если только найдется из-за чего прощать.
Прощение.
Вот слово, засевшее в голове Янне, когда он готовит бутерброды для Туве и смотрит в сторону кухонного стола, туда, где всего неделю назад стояла Малин. Тогда она кричала на него, а потом ударила. «Сможем ли мы со временем простить друг друга? Как нам это сделать, мне и Малин? Ведь это все равно что понять одну вещь: то, что оба мы виноваты друг перед другом и вся наша совместная жизнь не более чем недоразумение, нечаянная обида, ошибка, за которую надо просить прощения.
Или мы просто состарились, Малин? И когда же нам придется просить друг у друга прощения в следующий раз? Через двенадцать лет? Через тринадцать?
Туве любит бутерброды с печеночным паштетом и маринованным огурцом.
Сейчас она наверху. Сидит, поджав ноги, и смотрит телевизор. Здесь, дома. Ты ведь, наверное, хочешь, чтобы я попросил прощения за ее выбор, Малин, ведь так?
Она была в кино со своей подругой Фридой. Похоже, она сторонится парней. Еще не совсем оправилась после Маркуса и Финнспонга».
— Бутерброды готовы, Туве. Тебе травяного чаю или имбирного?
Молчит.
Может, заснула?
Туве откидывается на спинку дивана и переключает каналы. «Отчаянные домохозяйки», реалити-шоу, футбольный матч. Она останавливается на документальном фильме о каком-то скульпторе, изваявшем фигуру человека, бросающегося вниз из окна Всемирного торгового центра как раз в момент обрушения башен. Скульптуру планировали установить на том месте, где стоял ВТЦ, однако проект признали неудачным, а саму идею скульптуры — слишком надуманной и пугающей. Люди словно отказываются верить в то, что человек действительно был вынужден выпрыгнуть из окна небоскреба.
Туве откусывает от своего бутерброда.
Она не поедет к маме сегодня вечером. Ей хочется сидеть в темноте, смотреть телевизор и слушать, как папа возится на кухне.
На экране скорчившаяся фигура в бронзе. Такая маленькая во встречном потоке ветра, совсем как в реальной жизни. «Ты похожа на нее, мама», — думает Туве. Ей хочется спуститься вниз, к папе, и уговорить его съездить к маме вместе, посмотреть, как она там, может, остаться у нее на ночь. Но папа, конечно, не захочет. Да и мама, наверное, рассердится, если они приедут просто так.
Телефон сигнализирует о получении СМС. От Сары. Туве немедленно отвечает, в то время как на экране телевизора появляется крупным планом испуганное лицо скульптуры и ее бронзовые волосы, растрепавшиеся на ветру.
44
30 октября, четверг
Харри Мартинссон смотрит на часы в верхнем углу монитора. 8:49. В здании полицейского участка довольно спокойно, народ, должно быть, сейчас спешит на работу. Сегодня нет утренней планерки, вчера они обо всем договорились и знают, чем сегодня заняться.
Малин Форс давно пора прийти. Уже сейчас они должны быть на пути в Седерчёпинг.
Где ты, Малин?
Внизу, в тренажерном зале? Вряд ли.
Может, всплыло что-нибудь новое, и ты неожиданно отправилась куда-нибудь? Тоже маловероятно.
Вчера тебе явно нездоровилось. Ты хотела выпить?
Гунилла поинтересовалась, почему Харри задержался, несмотря на то что он звонил ей. Мартинссон ответил, что работал. Он стоял на кухне и лгал ей прямо в лицо, нисколько не смущаясь и не чувствуя стыда. Скорее он жалел ее, женщину, обманутую мужем вот так, после стольких лет брака. Харри уснул быстро, вспоминая бедра Карин Юханнисон.
Сейчас он обводит взглядом своих коллег, в форме и без. Таких решительных и в то же время растерянных. Чего вы хотите, собственно говоря?
Малин не знает, чего она хочет в конечном итоге добиться; тем не менее она работает каждый день. Она пытается убедить людей, находящихся там, за стенами полицейского участка, в том, что они под надежной защитой.
Так где же ты, Малин? Харри звонил ей три раза, два раза на мобильный и один на домашний телефон, и нигде не дождался ответа. Может, она у Янне? Но и там никто не берет трубку.
У Хёгфельдта?
Это слишком сложно для Харри. Он ничего не знает об их отношениях.
— Куда ты подевал Форс? Разве вы сейчас должны быть не в Седерчёпинге? — раздается усталый голос выходящего из лифта Свена Шёмана.
Харри поднимается и смотрит на комиссара, а тот хмурит брови. «Похоже, она действительно увязла, нам следует ответственнее отнестись к ее проблеме», — вот какие мысли читает Мартинссон на лице своего начальника.
Они встречаются в середине комнаты и глядят друг другу в глаза.
— Думаю, она дома, — говорит Харри.
— Едем туда немедленно, — командует Свен.
Харри нажимает кнопку звонка и слышит пронзительный сигнал по ту сторону двери.
Свен в темно-синей утепленной форменной куртке молча ждет рядом с ним.
В машине они не сказали друг другу ни слова. О чем им было говорить?
Харри звонит еще раз. Потом еще.
Свен приподнимает крышку почтовой щели и заглядывает вовнутрь. И тут до них доносится тяжелое сонное сопение и возня под дверью.
— У тебя есть отмычка? — спрашивает Свен.
— Целая связка, — отвечает Харри.
— Малин лежит на полу в прихожей.
Харри качает головой, быстро стряхивая с себя инстинктивное беспокойство, от которого у него холодеет внутри, и сосредотачивается на происходящем.
Она дышит.
Спит.
А может, она ранена?
— Дай мне отмычку, — говорит Свен, и через несколько секунд они видят Форс на полу прихожей. Белая майка задрана, так что виден пупок, выглядывают трусы с узором из маленьких розовых сердечек.
Крови не видно. Никаких синяков, ран, только слышно дыхание крепко спящего человека.
До Свена и Харри доходит запах перегара.
Они замечают пустую бутылку из-под текилы.
Свежий номер «Коррен» под головой вместо подушки.
Харри и Свен опускаются на колени по обе стороны Малин и смотрят друг на друга. Им нет необходимости задавать вслух вопрос, застывший на губах каждого из них.
