Крейг Расселл - Кровавый орел
Как Фабель и ожидал, криминальдиректор Ван Хайден отреагировал на новость очень бурно. То, что первый бургомистр Шрайбер вдруг оказался подозреваемым в таком громком деле, настолько потрясло Ван Хайдена, что он совершенно растерялся. И кончил тем, что почти с мольбой уставился на своего подчиненного:
– Что будем делать?
– Договоритесь с ним о встрече, – предложил Фабель. – Другого я бы просто вызвал в управление, но в данном случае немного… э-э… дипломатии не помешает.
– Когда вы хотите встретиться с ним?
– Шрайбер – или кто-то очень похожий на него – был в квартире Ангелики Блюм за полтора часа до убийства… Плюс Шрайбера и покойную связывали давние отношения. Это два таких вопиющих факта, что можно не деликатничать. Я должен встретиться с бургомистром немедленно. Ждать «удобного окна» в его расписании я не намерен.
– Ладно, положитесь на меня.
Ван Хайден позвонил в ратушу, обругал секретаря, который не хотел соединять его с бургомистром, и добился цели. Разговор со Шрайбером вышел краткий и по существу. Он сразу же согласился встретиться с ними, и притом немедленно.
Ван Хайден повесил трубку и сказал:
– Похоже, он ждал нашего звонка. И даже испытал облегчение, что мы наконец позвонили. Да, Фабель, круто все поворачивается…
Ратуша – одно из красивейших зданий Гамбурга, с часами на башне и шпилем. Но и внутри оно чудесно, и в будни, в часы работы, туристам разрешен вход в огромный холл с высоким потолком и колоннами. Фабеля и Ван Хайдена в холле уже поджидал сотрудник бургомистра – наметанным взглядом он сразу же выделил их из толпы туристов и провел в юго-восточный угол здания, где на первом этаже находился кабинет первого бургомистра.
Шрайбер встретил полицейских сдержанно, но приветливо. Когда все трое сели, Фабель демонстративно вынул свою записную книжку.
– Вы сказали, ваш визит как-то связан со смертью Ангелики Блюм? – спросил Шрайбер.
Фабель переждал несколько секунд, на случай если Ван Хайден захочет взять инициативу ведения разговора на себя. Но Ван Хайден молчал, поэтому Фабель сказал:
– Герр первый бургомистр, вы в свое время выражали глубокую озабоченность этой серией ужасных убийств…
– Да, конечно.
– И желали следствию скорого и успешного завершения.
– Да, разумеется.
Фабель решил сразу брать быка за рога.
– Отчего же вы, герр доктор Шрайбер, забыли рассказать нам, что находились в квартире Ангелики Блюм в тот вечер, когда она была убита?
Он блефовал. Это было только подозрение.
Шрайбер спокойно выдержал взгляд Фабеля. В глазах его не было ни страха, ни враждебности, ни беспокойства. Он вздохнул.
– Извините меня. Да, умолчал. Не хотел огласки и скандала. Вы понимаете, для журналистов это был бы праздник, они бы меня с кашей сожрали… – Шрайбер посмотрел на Ван Хайдена в поисках поддержки. Тот сидел молча и насупившись.
– Герр доктор Шрайбер, вы по образованию юрист, – сказал Фабель, – поэтому свои права знаете. Вы имеете право молчать, ответы на наши вопросы с этого момента могут быть использованы против вас.
Широкие плечи Шрайбера осели.
– Да, я понимаю. Однако, надеюсь, мы обойдемся без адвоката и прочих формальностей.
Фабель наклонился вперед, опираясь ладонями на львиные лапы – подлокотники дубового кресла. В кабинете все было массивно, добротно – подлинные предметы девятнадцатого века.
– То, что вы боялись скандала и средств массовой информации, как вы понимаете, мне глубоко безразлично. Вы скрыли важную информацию, которая могла помочь при расследовании серии убийств. И в данный момент вы быстро вырастаете в главного подозреваемого. По улицам Гамбурга ходит потрошитель женщин, а вы волнуетесь единственно за свой имидж?
– Я думаю, герр бургомистр уже понял свою ошибку, герр Фабель, – примиряюще вставил Ван Хайден.
– Если ваши ответы не удовлетворят меня, герр доктор Шрайбер, – продолжал Фабель, – то я арестую вас прямо здесь и сейчас. И поверьте, я не постесняюсь вывести вас из ратуши в наручниках. Поэтому отныне вам следует быть с нами откровенней, чем прежде. – Фабель откинулся на спинку кресла и небрежно бросил: – Это вы убили Ангелику Блюм?
– Господь с вами… Нет, конечно же!
– Тогда что вы делали в ее квартире незадолго до убийства?
– Ангелика была моим старым другом. Мы виделись время от времени.
С еще более жестким видом Фабель сказал:
– Неужели я неясно выразился, герр доктор Шрайбер? Нам нужна полная откровенность. Или разговор продолжится уже в управлении полиции. Пока мы идем вам навстречу, но не испытывайте наше терпение. Итак, что значит «старый друг»? Давайте формулировать четче. Как долго длилась ваша связь с фрау Блюм?
Шрайбер кусал губы. Все попытки уйти от неприятных вопросов оказались напрасными. Он понимал, что полуправда его уже не спасет.
– Мы встречались примерно год. Может, немного дольше. Думаю, вам уже известно, что в молодости мы любили друг друга. Я даже делал Ангелике предложение, но она не решилась соединить свою жизнь с моей… Многие годы мы оставались просто хорошими друзьями, потом старое пламя вдруг вспыхнуло вновь…
– Фрау Шрайбер знала, что вы ей изменяете? – спросил Ван Хайден.
– Упаси Бог! Карин ни о чем не догадывалась. Мы с Ангеликой не хотели ее травмировать.
– Значит, вы не собирались оставить свою жену? – спросил Фабель.
– Нет. Или по крайней мере не сейчас. Когда мы с Ангеликой снова сошлись, я сам заговорил о разводе, однако Ангелику устраивало такое положение вещей – она не собиралась терять независимость. Поэтому вопрос о моем разводе больше не возникал. Повторяю, мы оба щадили мою жену и детей и не желали осложнений.
– Не похоже на пылкие чувства, – заметил Фабель.
Шрайбер наклонился над столом и, нервно поигрывая шариковой ручкой, возразил:
– Нет, мы были дороги друг другу. Просто обстоятельства требовали более… более взвешенного подхода к нашим отношениям. Я не мог уйти из семьи, и Ангелика это прекрасно понимала… С другой стороны, в наших отношениях было какое-то нездоровое напряжение…
Шрайбер осекся. Фабель рискнул закончить фразу за него:
– …и однажды фрау Блюм решила послать вас к черту?
Шрайбер так и взвился:
– А поделикатнее нельзя?!
Фабель, игнорируя его ярость, давил дальше:
– Поэтому вы и пришли к ней тем вечером? Пытались упросить не расставаться с вами? И потеряли контроль над собой?
– Ничего подобного! Мы уже за несколько дней до того мирно договорились больше не видеться.
– Полагаю, вы периодически ночевали у фрау Блюм?
Шрайбер кивнул:
– Когда обстоятельства позволяли.
– Иными словами, когда находилось подходящее алиби для супруги.
Это уточнение не требовало комментария, и Шрайбер только передернул плечами.
– Значит, в квартире фрау Блюм были какие-то ваши вещи. И в тот вечер вы пришли их забрать. Так?
– Совершенно верно. Рубашки, запасной костюм, туалетные принадлежности и тому подобное… А как вы догадались?
– Спортивная сумка. Вы или хотели что-то забрать, или что-то принесли с собой – к примеру, орудия убийства. И когда же вы ушли из ее квартиры?
– Примерно без четверти девять.
– Вы пробыли там всего лишь четверть часа?
– Вряд ли больше. Ангелика только вышла из душа и спешила засесть за работу. Поэтому я быстро собрал вещи и ушел.
– Вы ссорились? Кричали друг на друга?
– О нет… конечно же, нет. Мы оба весьма ценили нашу многолетнюю дружбу. Хотели и дальше оставаться друзьями. Поэтому не было никакой ссоры, никакой разборки на повышенных тонах. Мы расстались очень цивилизованно.
– А выходя, вы никого не встретили? На лестнице, в подъезде, на улице?
Шрайбер искренне задумался, затем помотал головой:
– Нет, не помню, чтобы я кого-то встретил на выходе или возле подъезда.
– Вы сразу поехали домой? – спросил Фабель.
– Да.
– И когда там были?
– Приблизительно в девять десять – девять пятнадцать.
– Ваша жена это подтвердит?
– Неужели нельзя обойтись без Карин? – В голосе Шрайбера было не раздражение, а мольба.
– Боюсь, нам придется обратиться к ней, если она – единственный человек, который может свидетельствовать, что вы в тот день вернулись домой в девять пятнадцать. Вскрытие тела фрау Блюм показало, что она была убита около десяти часов вечера.
На Шрайбера было жалко смотреть. В последнее время он явно радовался тому, что привел в порядок свою личную жизнь. И вот все на его глазах расползалось по швам.
– И еще, герр доктор Шрайбер, – добавил Фабель. – Нам понадобятся отпечатки ваших пальцев.
– Думаю, наш сотрудник мог бы сделать это прямо в вашем кабинете… – сказал Ван Хайден, покосившись на Фабеля и словно спрашивая одобрения у подчиненного, – дабы не привлекать внимания.
