Саймон Бекетт - Увековечено костями
— Нет времени искать. Сначала выведем всех отсюда, потом попробуем взломать клетку и перекрыть газ.
Страчана не следовало трогать, однако выбора не оставалось. Газ так сгустился, что ощущался на вкус. Скоро на кухне станет нечем дышать. Пропан тяжелее воздуха, а значит, на полу будет совсем невыносимо.
Я кивнул.
— Вынесем его с помощью стола.
Грейс продолжала плакать. Страчан молча наблюдал за происходящим. Несмотря на мучительную боль, он выглядел чрезвычайно спокойным. Практически умиротворенным.
— Оставьте меня здесь, — произнес он слабеющим голосом.
— Я же велел тебе не разговаривать.
Он улыбнулся и напомнил мне именно того человека, что встретил нас по приезде на остров. Грейс гладила ему лицо.
— Прости, прости меня…
— Ш-ш-ш, все будет хорошо. Обещаю.
Фрейзер с Броуди с трудом перевернули тяжелый стол. Я подбежал к окну в надежде, что оно не закрашено наглухо. Даже немного воздуха лучше, чем ничего. Обернувшись, я заметил, как Страчан нащупал что-то на полу.
— Уходи отсюда, Дэвид, — сказал он, приподняв руку.
В ней была газовая зажигалка.
Большой палец застыл на кнопке.
— Извини, но я остаюсь здесь…
— Опусти это, Майкл! — воскликнул я. От малой искры все тут взорвется. Подача газа шла к переносному обогревателю, клетка с баллонами находилась прямо с внешней стороны кухонной стены. Случись тут что, вся гостиница взлетит на воздух.
— Зря. — На бледном лице Страчана переливался пот. — Давайте выметайтесь. Все.
— Не глупи, идиот! — огрызнулся Броуди.
Страчан поднял зажигалку.
— Еще одно слово, и, клянусь, нажму кнопку прямо сейчас.
— Заткнись, ради Бога! — поддакнул Фрейзер.
Майкл широко улыбнулся:
— Хороший совет. Считаю до десяти. Один…
— А как же Грейс? — спросил я, чтоб выиграть время.
— Мы с Грейс останемся вместе. Правда, Грейс?
Она заморгала заплаканными глазами, будто только что поняла, что происходит.
— Майкл, что ты хочешь сделать?
— Доверься мне.
И тут Страчан резко вытащил из живота нож.
Закричал, схватил Грейс за руку, из раны хлынула кровь. Я бросился вперед, но он заметил и поднял зажигалку.
— Валите отсюда! Сейчас же! — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — О Боже!..
— Майкл!
Броуди схватил меня.
Фрейзер уже побежал к двери. Я бросил последний взгляд на Страчана: тот мучился в агонии, не выпуская зажигалки и руки сестры. Грейс будто не верила своим глазам. Посмотрела на меня, открыла рот, но тут Броуди подтолкнул меня к выходу.
— Нет, постой…
— Беги! — крикнул Броуди.
Таща меня за собой, он понесся по коридору. Фрейзер добрался до «рейнджровера» и рылся в карманах.
— За мной! — на ходу приказал Броуди.
Ближайшие дома были слишком далеко, зато поблизости находилась каменная стена. Мы спрятались за ней, Фрейзер свалился рядом секундой позже. Тяжело дыша, мы ждали.
Ничего не происходило.
Я посмотрел на отель. В сумрачном свете он казался столь близким. Входная дверь заброшенно раскачивалась на ветру.
— Прошло больше десяти секунд, — пробурчал Фрейзер.
Я поднялся.
— Какого черта? — спросил Броуди.
— Пойду… — начал я, и тут раздался взрыв.
Все озарилось ярким светом, волна едва не сбила меня с ног. Я пригнулся, закрыл голову. Вниз полетели осколки кирпича и черепицы. Когда грохот убавился, я осмелился взглянуть на холм.
Над отелем повисла пыль и дым. Крышу снесло, из разбитых окон уже выглядывали ярко-желтые языки пламени.
Из домов высыпали люди. Отель пылал. Даже издали я ощущал тепло огня.
— Я мог остановить его! — заявил я рассерженно.
— Нет, не мог, — возразил Броуди. — Даже если так, он был не жилец, как только вытащил нож.
Я отвел взгляд, понимая, что он прав. Отель превратился в геенну огненную. Горели полы и стены и все внутри.
— А как же Грейс? — спросил я.
Броуди смотрел на пламя:
— Что Грейс?
28
Два дня спустя небо над Руной прояснилось. Около полудня мы с Броуди вышли из машины на дороге и направились на вершину утеса с видом на Стэк-Росс. Над высокой черной башней парили чайки, о подножие разбивались волны, поднимая высоко в воздух стены брызг. Я вдохнул свежий соленый воздух, подставляя лицо едва теплому солнцу.
Домой.
Накануне утром на Руну прибыла полиция. Словно пресытившись учиненным хаосом, шторм быстро утих после того, как сгорел отель. Еще до наступления рассвета, угли перестали тлеть и дымиться, восстановилась телефонная связь. Мы наконец-то связались с Уоллесом. Залив оставался слишком неспокойным для навигации, зато рассветное небо дружелюбно приняло береговой вертолет, который доставил на остров первые полицейские команды.
Руна оказалась в эпицентре следственной деятельности, а я дозвонился до Дженни. Разговор был не из легких, но я заверил ее, что со мной все в порядке, пообещал вернуться домой в кратчайший срок. Пусть остров кишел полицейскими, я не мог уехать сразу. Надо было выдержать допросы и написать отчеты, а главное, у меня остались незавершенные дела. Уйдет много дней или даже недель, чтобы разгрести тела Страчана, Грейс и Камерона, хотя там вряд ли уцелело нечто опознаваемое. Зато следовало заняться останками Мэгги и Дункана, чтобы предоставить экспертное мнение следственной команде.
Зайдя так далеко, я хотел проследить все до конца.
Что и сделал. Тело Мэгги отправили в Сторпоуэй, Дункана перенесли из фургона. Фонарик в целлофановом пакете дожидался лабораторного анализа. Он был как раз подходящей формы, чтобы нанести травму черепа, к тому же следственная команда обнаружила на каркасе следы крови и ткани. Пусть проверяют, хотя я на все сто убежден, что Грейс убила полицейского его собственным фонариком.
Я сделал все, что мог. Больше у меня не было причин оставаться на Руне. Попрощался с жителями, пожал руку Фрейзеру, навестил Эллен с Анной. Они временно поселились у соседей и держались на удивление хорошо после столь трудных событий.
— От отеля остались одни кирпичи. А Майкл… — Под глазами Эллен были круги. Анна играла неподалеку. — Мне так жаль, что он умер. И все же я благодарна судьбе, что она оставила мне дочь.
Через час береговой вертолет должен был привезти очередную группу полицейских и забрать меня в Сторноуэй. Оттуда я полечу в Глазго, а затем в Лондон, завершив наконец путешествие, начатое неделю назад.
Особой радости я не испытывал. С нетерпением ждал встречи с Дженни, но чувствовал печаль за Броуди. Провожая меня, он молчал, погрузившись в собственные размышления. Хоть я и ночевал у него, по приезде полицейских мы почти не виделись. Бывший детектив снова превратился в гражданское лицо, и его вежливо отстранили от расследования. Мне было жаль его. После всего, через что мы прошли, неприятно оказаться на обочине.
Добравшись до вершины утеса, сели отдохнуть. Неподалеку стоял каменный монолит Бодах Руна — старик продолжал ждать заблудшего ребенка. Углубление, где мы нашли машину Мэгги, скрылось из виду, хотя «мини» с тех пор перегнали. В ярком зимнем свете кружили и кричали чайки. Дул ветер, но уже не так сильно, рассеялся покров туч, сменившись пухом кучевых облаков, безмятежно разбросанных по голубому небу.
В некотором смысле день будет прекрасным.
— Отсюда открывается мой любимый вид, — сказал Броуди, глядя на бурлящее море. Ветер трепал седые волосы, напоминавшие движение волн за сто метров внизу. Погладил собаку. — Давно Бесс не выпадал шанс размять здесь лапы.
Я потер плечо. Болело, но я почти привык. Сделаю рентген и пройду лечение, когда вернусь в Лондон.
— Что будет дальше? С Руной? — спросил я.
Остров пережил настоящую встряску. За несколько дней он потерял четырех жителей, включая своего покровителя. Ужасный характер насильственных смертей только сгущал трагедию. Внес свою лепту и ураган, потопивший в заливе рыбацкую лодку и сорвавший с цепи яхту Страчана. Обломки красивого судна найдут позже, но это меньшая из потерь. Руна не скоро оправится.
У Броуди опустились уголки рта.
— Как знать? Поживут первое время. Но ни рыбацкой фермы, ни новых рабочих мест, ни инвестиций — ничего не будет. А без этого острову не выжить.
— Думаете, его ждет участь Сент-Килды?
— Ближайшие пару лет вряд ли. В итоге — да. — Губы дрогнули в улыбке. — Будем надеяться, уходя, жители не станут топить своих собак.
— А вы здесь останетесь?
Броуди пожал плечами:
— Посмотрим. У меня нет причин стремиться куда-то еще.
У ног Броуди лежала колли, положив голову на лапы, и молча смотрела на хозяина. Довольный, он достал из кармана теннисный мяч и забросил. Собака сорвалась с места, принесла мяч, виляя хвостом.
— Жаль, что мы не смогли поговорить с Грейс, спросить, зачем она все это делала, — сказал я, когда Броуди снова забросил мяч.
