Краски - Ковезин Павел

Как только я снова задумалась о вчерашней ночи, то услышала короткий звук сирены. Через окно было видно, как полицейская машина остановилась напротив, из неё вышли двое копов и направились к крыльцу. Я вбежала в комнату, сжимая в руках Кубика.

– Грет! – крикнула я, переводя испуганный взгляд то на неё, то на дверь. – Там полиция.

Она бросила джойстик и рванула к окну.

– Твою мать, – выругалась она полушёпотом. – Скотт! Ты нас не видел!

А после резко схватила меня за рукав и прижалась спиной к стене кухни.

– Что мне делать? – Скотт вскочил с дивана и не находил себе места.

– Импровизируй.

В этот момент постучали. Ноги Скотта дрожали, но, собрав волю в кулак, он пошёл открывать дверь.

– Здравствуйте, – заикаясь, сказал он.

– Добрый день, – услышали мы грубый мужской голос за стенкой. – Я прошу прощения. Дело в том, что в нескольких кварталах отсюда было совершено преступление. Мы только хотели спросить, не видели ли вы этих людей?

Послышался шелест бумаг.

– Нет, – сказал Скотт дрожащим голосом. – А что за преступление?

– Убийство, – ответил один из полицейских после короткой паузы.

В этот момент телефон Грет зазвонил. Она выругалась шёпотом, достала телефон и сбросила звонок. На дисплее я успела заметить надпись – «отец».

Я почувствовала, как за стенкой повисло напряжённое молчание.

– Я не видел их, – ещё раз сказал Скотт.

– В таком случае, всего доброго. Позвоните в 112, если увидите кого-нибудь из этих людей.

Входная дверь закрылась, мы аккуратно выглянули в окно и увидели, как копы садятся в машину и уезжают. Когда обернулись, перед нами стоял перепуганный Скотт с двумя листками бумаги в руках.

– Грет! – воскликнул он, махнув ими в воздухе. – Здесь её фотография!

Грет выхватила у него из рук листы. Я увидела свою черно-белую фотографию, на другом – Йохана.

– Что случилось? – не унимался Скотт. – Она убила кого-то?

– Рут? – Грет оглянулась на меня и улыбнулась. – Девочка, которая боится тебя не меньше, чем ты её, стоит в пижаме с мишками и гладит в ладошках крысёныша? Ты сам-то в это веришь?

– Но…

– Не забивай себе голову, Скотт, – Грет с силой опустила руку ему на плечо, – пойдём лучше ещё раунд сыграем.

Так прошли ещё несколько часов. Грет пыталась забыться с помощью компьютерных игр и пива вместе со Скоттом, а я сидела с ними в комнате и залипала в экран, абсолютно не вникая в происходящее. Иногда включала телевизор – в ожидании хороших или плохих новостей – не знаю. Я надеялась, что Йохана и Лейлу не успели найти, а сами они в каком-нибудь безопасном месте.

Ближе к вечеру раздался звонок в дверь. Я подскочила на месте, Грет испуганно оглянулась, а Скотт выключил звук на телевизоре.

– Копы же не могут прийти дважды? – с опаской в голосе спросила Грет.

Скотт, стараясь не шуметь, подошёл к двери и посмотрел в глазок.

– Всё нормально, это Илса!

В коридоре появилась девушка в милом красном пиджаке, сумкой через плечо и двумя хвостиками. Она настолько контрастировала со Скоттом – этим полноватым затюканным мальчишкой, что я удивилась, как она может быть его девушкой. Скотт и Илса молча уставились на нас.

– Поняла, поняла, – Грет улыбнулась, натянула на лоб кепку и выскочила в коридор, – уже уходим.

Уже потом я поняла, что Грет старалась не смотреть девушке в глаза и как могла прятала лицо, чтобы она, в случае чего, не смогла её опознать. В отличие от меня. У меня понятие безопасности просто выскочило из головы.

Мы снова оказались в холодном гараже. Я, Грет, Кубик и бутылка пива, которую Грет прихватила с собой. Мы сидели на матрацах и думали, что делать дальше.

Напряжённое молчание снова прервал звонок её телефона.

– Что надо-то? – выругалась Грет, сбросив вызов.

– Отец звонит?

В ответ она лишь промычала, тыкая пальцем в экран телефона.

– Твой часто поднимал на тебя руку? – вдруг спросила Грет.

Я сняла куртку, обнажив ещё не зажившие синяки и ожоги от сигарет. В камере у неё уже было время их рассмотреть.

– Ты никогда не думала научиться драться?

– Драться? – усмехнулась я. – Ты серьёзно?

– Да.

– Если бы я дала отцу сдачи, он бы потом избил меня ещё сильнее.

– Так надо уметь не дать ему этого сделать, – Грет сделала глоток из бутылки, – прости, но он был тем ещё отморозком. И, к сожалению, он такой не единственный. В мире полно психопатов, которые только и ждут возможности сорвать на ком-нибудь злость. Те же одноклассники, которых ты чуть не изуродовала в баре. Я уверена, ты бы покалечила их, если бы я тебя не остановила.

– И что ты предлагаешь?

Она поставила на пол бутылку и встала с ящика.

– Вставай.

Я послушно поднялась с места.

– Ударь меня, – серьёзно сказала она.

– Что? Я не буду этого делать.

– Ударь! Влепи пощёчину.

Я замерла на месте, открыв рот. Я никогда никого не била. Даже одноклассникам боялась дать отпор, не то, что замахнуться на подругу.

– Рут, не будь тряпкой! – прикрикнула Грет. – Долго тебя все пинать будут?!

– Я… я не…

В следующую секунду Грет ударила меня в плечо. Несильно, но достаточно, чтобы я поняла серьёзность её намерений. Я собрала всю злость, скопившуюся во мне за последние несколько дней. Вспомнила и несостоявшееся покушение на Гарольда, и вчерашнюю ночь. Грет перехватила мою руку и перевела за спину. Я вскрикнула от боли.

– Нужно быстрее. Быстрее и резче, – сказала Грет, стоя за моей спиной и не отпуская руки. – Так у тебя ничего не получится.

И с каждой секундой боли, которую причиняла мне Грет, ненависть росла. Ненависть к отцу, к несправедливости, к самой себе, в конце концов. Я крикнула и со всей силы наступила ей на ногу. Грет отпустила руку, а я развернулась и дала ей смачную пощёчину. Ладонь обожгло болью.

– Ну, – в глазах Грет отразились восхищение и азарт, – так-то лучше.

Она словно голодный волк накинулась на меня. Я упала на спину, приземлившись на матрац. Грет села сверху и одной рукой прижала запястья.

– …лучше, но есть куда расти.

Мы замерли в неловком положении. Я дернула ногами, пытаясь дать хоть какой-то отпор Грет, но скинуть её у меня всё равно бы не вышло. Она смотрела на меня и по-доброму улыбалась. Я не знала, что сказать, а она и вовсе не собиралась ничего говорить. Держа меня за руки, она наклонилась и поцеловала в губы. Как тогда, в клубе. Только в этот раз мы не были ни пьяными, ни под наркотой. Я ответила на её поцелуй, мне удалось поймать этот момент блаженства и на мгновенье забыть всё то, что так тревожило ещё минуту назад.

Но грохот, раздавшийся с той стороны гаража, заставил меня вернуться обратно в реальность. Мы обе замерли и уставились на дверь. Кто-то настойчиво долбил в неё.

– Открывайте! – раздался грубый мужской голос. – Открывайте! Мы знаем, что вы там!

Грет слезла с меня, взяла с пола деревянный ящик и, подойдя к двери, занесла его над головой.

Ну вот и всё. Это конец. Через секунду полицейские ворвутся в гараж и скрутят нас обеих. Больше я не увижу ни Грет, ни свободы. Но я не могу просто сдаться. Не это пыталась донести до меня Грет. Только не сейчас. Я схватила второй ящик и встала с противоположной стороны. Грет, словно солдат на задании, кивнула мне.

И в этот момент грохот затих, а дверь медленно начала подниматься.

18

ЗНАЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ ТОРНАДО?

Семь лет назад я приехала в Берлин ни с чем. Всё, что взяла с собой – разочарование в собственной семье, разрывающее изнутри чувство одиночества и мысли о том, что у меня мог быть ребёнок. Мысли, которые мне до сих пор не дают спать. Я устроилась на работу в бордель, и там было не так плохо, как казалось сначала. Заработок там позволил снимать квартиру на окраине города и ни в чём себе не отказывать. Первый год я днями напролёт гуляла по городу, наслаждалась долгожданной свободой, а по ночам продавала своё тело. О новых отношениях я не хотела и думать. Да, в Берлине нет моего отца. Больше никто не будет против моих отношений, никто не будет угрожать моему парню, и никто насильно не сделает мне аборт. Но от самой мысли о том, что я буду с кем-то помимо Леона, бросало в приступы отчаяния и грусти.