Дэвид Вилтц - Дар сопереживания
– Я доложу, что рекомендую взять вас и через неделю вернусь за вами. Нам нужно время, чтобы уладить финансовую сторону.
Дребезжание оловянных тарелок в коридоре стало громче.
– Можно передать с вами записку? – спросил Бахуд.
Хольцер заколебался, он сам мог передать любое сообщение, но затем сказал:
– Разумеется.
Бахуд взял у него блокнот с ручкой и проговорил как бы невзначай:
– Поражаюсь, как вас пропустили сюда с оружием.
Хольцер с удивлением уставился на него.
– У меня нет никакого оружия... – начал он, но закончить ему не удалось. Бахуд сильно ударил его в горло согнутыми пальцами левой руки, затем вогнал шариковую ручку в ухо немца.
– Откуда мне знать, что ты действительно вернешься, – пробормотал убийца, опустив тело на пол и начиная раздевать его.
Глаза Хольцера остались открытыми, губы двигались, с них срывались нечленораздельные звуки. Левая рука конвульсивно сгибалась и разгибалась, мешая стаскивать рукав.
Облачившись в одежду Хольцера и натянув на него свои тюремные обноски, Бахуд усадил немца в углу ухом к стене, чтобы не была видна вытекающая струйка крови. Глаза Хольцера следили за Бахудом, пока тот дожидался около двери камеры, когда раздатчик выпустит его.
Переступая порог, Бахуд в последний раз взглянул на свою работу и остался доволен видом открытых, двигающихся глаз, бормочущих губ и шевелящейся руки немца. Хольцер смотрелся вполне живым и здоровым. При удаче, он просидит в этом углу несколько дней.
2
На первом этаже знаменитого здания в Лэнгли, штат Вирджиния, есть комната с подвижными стенами, которая за считанные минуты может быть превращена в помещение любых размеров и предназначения – от уборной до бального зала или гигантского суперсовременного офиса с кубическими отсеками для работников. Стены эти настоящие, управляются они с помощью компьютера и гидравлики. Для создания этой чудо-комнаты приглашался специальный дизайнер экстра-класса по интерьерам, а имеющимся здесь запасам мебели и прочих аксессуаров позавидовал бы любой крупный театр страны. Четверо госслужащих являлись одновременно и подсобными рабочими, и актерами в маленьких драмах, разыгрываемых на этой аморфной сцене.
На бюрократическом языке комната называлась ПВП – помещение с варьируемыми пропорциями. Среди людей, повышавших в этих стенах свое профессиональное мастерство, она была известна как «Комната По», вероятно, получив такое название в честь рассказа писателя о комнате со сдвигающимися стенами, в конце концов раздавившей свою жертву.
Джона Беккера ввел в «Комнату По» человек, одетый дворецким. Сегодня она являла собой точную копию приемного зала лондонского посольства одной крошечной и очень богатой страны третьего мира. «Прием» был в самом разгаре. Более двух десятков «гостей» толклись между накрытым столом и передвижными барами. Беккер взял с подноса прошмыгнувшего мимо «официанта» бокал шампанского и принялся за работу: отметил позиции «посла»; постоянно оглядывающих помещение «охранников из службы безопасности посольства»; новоявленного «технического представителя», медленно вращавшегося в толпе; и множество других деталей, которые его тренированный глаз успел воспринять за минуту, прежде чем погас свет.
Как и подобает профессиональным актерам, «гости» сразу завопили, слепо натыкаясь друг на друга во внезапно наступившем мраке. «Охранники» тут же стали пробиваться к своему «подзащитному», двигаясь крайне неуклюже сквозь мешанину людей.
В управляющем центре ПВП несколько человек наблюдали за происходящим на инфракрасном экране. Все находящиеся в «Комнате По» были им отчетливо видны. Несколько действующих лиц – участников задания, – носили на одежде специальные отличительные знаки, ярко светившиеся в инфракрасных лучах. «Посол» был помечен буквой «X», «технический представитель» – буквой «О», Беккер – крестом весьма похожим на мальтийский – по-видимому, чьим-то ироническим намеком, что он действует в духе крестовых походов, хотя в данном контексте Беккер рисовался непобедимым и довольно кровожадным рыцарем.
Нервный молодой человек по фамилии Финни стоял, поднявшись на носочки, позади сгрудившихся у экрана агентов, стараясь через их головы разглядеть происходящее.
– Он двигается с легкостью кошки, – сказал один из зрителей.
– Больше похоже на летучую мышь, – возразил второй.
– Тогда уж на летучую мышь-вампира, – насмешливо отозвался первый.
Спектакль в «Комнате По» завершился. Техники перематывали запись, чтобы запустить ее снова. Финни попытался пробиться поближе к экрану.
– По-моему, с ним незаслуженно сурово обошлись, – негромко проговорил второй агент. – Он всего-навсего делал то, что ему положено.
– Хм, – невнятно откликнулся первый.
– Это опасная работа.
– О, да! Особо опасная для тех, по чьему следу пустили Беккера.
– Но, согласись, это часть его работы.
– Да, и он ее не гнушается. Скольких он уже прикончил? Троих? Четверых?
– Он был вынужден.
– Во всех случаях?
– В тех ситуациях у него не оставалось иного выбора.
– После четырех трупов невольно задумаешься, не создавал ли он себе специально безвыходные ситуации.
Диалог прервался. Техники запустили пленку, и все с благоговением уставились на экран. Повтор длился менее тридцати секунд.
– Боже, он просто великолепен, – пробормотал первый агент с невольным восхищением.
– Прокрутите еще раз. Я моргнул.
Финни как раз пробился в первый ряд, когда фигурки на экране вновь ожили. Зрелище оказалось прелюбопытным. Все выглядело так, словно один человек двигался с нормальной скоростью, а остальные как при замедленной съемке. Едва погас свет, помеченная мальтийским крестом фигурка сорвалась с места с реакцией прекрасно тренированного спринтера. Пока остальные адаптировались к темноте, Беккер не терял времени даром. Стоявший позади него «охранник» шагнул вперед и сыпанул из пакетика флюоресцирующим веществом в то место, где Беккер находился секундой раньше. Попади оно на Беккера, тот мгновенно «вышел бы из игры», а так рука «охранника» пролетела через пустоту, и он потерял равновесие от резкости движения.
По мнению Финни и первый, и второй агенты ошиблись, сравнивая Беккера с кошкой и летучей мышью. Животные перемещаются в пространстве беспорядочно, Беккер же двигался быстро и целенаправленно, по ему одному видимому пути. Он изящно проскользнул между «гостями», обогнул стол и еще одного «охранника», который только-только тронулся с места в слегка неверном направлении, вытянув перед собой руки. Пока он пытался нащупать нужного человека, Беккер зажал сзади локтем горло «технического представителя», что в реальной обстановке вызвало бы у того шок, и выволок его из зала через боковую дверь.
– Он видит в темноте, – неожиданно для самого себя выпалил Финни.
Остальные агенты с улыбками взглянули на юношу. У всех у них тоже на какое-то время возникало подобное подозрение.
Почувствовав себя по-дурацки под понимающими взглядами и усмешками, Финни ухватился за первое попавшееся разумное объяснение.
– Наверное, у него специальные светочувствительные контактные линзы. Может быть... Не знаю.
– Лично я думаю, у него повышенная чувствительность к инфракрасному излучению, как у змей, – высказался первый агент.
– Просто он хорош, Финни, – не согласился второй.
– Просто?
– Ну, разумеется, не просто, а очень хорош, превосходен, бесподобен, так тебя больше устраивает? Похоже, он чувствует себя в темноте, как рыба в воде. Может она ему нравится, черт его знает. Но здесь нет никакого подвоха, никаких спецприспособлений. Он просто запомнил, где находился каждый человек, и начал двигаться раньше их всех.
Финни не был удовлетворен ответом.
– Он же шел сквозь толпу.
– По крайней мере, он никого не убил, – подал голос первый агент.
– Я читал его личное дело, – сказал Финни. – По-моему, его дурная репутация излишне раздута.
– Как и его слава.
Пошел очередной повтор. Теперь зрители отмечали ошибки других участников «драмы». На взгляд Финни все они действовали достаточно хорошо, а то, что они натыкались друг на друга, было делом случая. Однако, всех их объединяло одно – они не могли видеть в темноте.
Когда Финни покидал центр управления, его окликнул первый из агентов.
– Будешь разговаривать с Беккером, не смотри ему в глаза, – посоветовал он. – Он как волк, посмотришь ему в глаза, и он на тебя набросится.
– Все это ерунда, парень, – успокоил молодого человека второй агент. – В жизни он очень приятный человек.
– Точно, – подтвердил первый. – Я просто пошутил. Беккер такой же как все... пока не почует запах твоей крови.
