Джон Тренейл - Свиток благоволения
Женщина на фотографии отличалась прекрасной фигурой – нефритово-зеленое платье от Кардена превосходно сидело на ней. Ее грудь натягивала ткань платья. В ту пору у женщины было две груди, как и у ее дочери.
Диана поставила фотографию на место и взглянула в зеркало. Поправила волосы, носовым платком стерла с подбородка пятнышко грима и пошла к лестнице, ведущей вверх. Она должна была пройти мимо Цю, что она и сделала, не отрывая глаз от коврового покрытия. Уже у лестницы она остановилась, вернулась и, к его удивлению, положила руку ему на плечо.
– Мне очень жаль, – тихо сказала она. – Я имею в виду Линьчунь.
Прежде чем он успел как-то отреагировать на ее слова, Диана убрала руку и побежала вверх по лестнице. Она заставила себя успокоиться, сделала несколько глубоких вдохов и вошла в спальню к матери – образ с фотографии все еще стоял в ее памяти.
Реальность оказалась совсем другой.
– Сбили! – Голос Сунь Шаньвана прозвучал почти шепотом, настолько старик был взбешен.
– Именно так. Сюда, пожалуйста…
Они быстро шли по коридору, находившемуся глубоко под землей, в Пекинской военной академии, к северу от Летнего дворца. Сунь потряс головой в тщетной попытке прийти в себя. Руководителю Центрального управления разведки Китая исполнился уже семьдесят один год, и он только что провел на работе шестнадцать часов без перерыва, пытаясь держать руку на пульсе Китая, в то время как сам был не уверен, что сердце страны еще бьется. Потом, когда он уже собрался было поехать домой и отдохнуть хотя бы несколько часов, зазвонил телефон, и Ван Гоин, начальник штаба Народно-освободительной армии, одарил его еще несколькими неприятными известиями.
– В эту дверь… – сказал Ван Гоин.
Они оказались в большой аудитории в форме раковины. Единственная лампа, горевшая в помещении, освещала подиум лектора и какого-то человека, который там находился, одетого в военную форму; все остальное было погружено в темноту. Ван застучал каблуками вниз по центральному проходу, Сунь следовал за ним по пятам. Двое мужчин, сидевших в первом ряду, встали при их приближении.
– Инспектор, это Сюн Цилай – политический комиссар. Он из Государственного комитета обороны, отвечает за науку, технологию и промышленность… Министр аэрокосмической промышленности, он занимается спутниками, вы уже знакомы… – Ван Гоин указал на подиум. – А этот офицер – генерал-майор Ло Бин, бывший командир Шеньянского военного округа, сейчас руководит отделом расчетов в оборонной академии. Он эксперт по космическим вопросам. – Ван Гоин умолк и облизнул губы. – Он объяснит нам, как случилось, что кто-то сбил спутник телекоммуникаций «ТЦС-семь» «Форд эйркрафт компани», на котором, возможно, была установлена аппаратура США для слежения и разведки.
В аудитории все замерло – собравшиеся словно перестали дышать. Сунь ощутил приступ головокружения.
Ло Бин положил руки на кафедру.
– В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году, – начал он, – мне было приказано разработать программу по созданию лазерного оружия, которое могло бы служить одновременно наступательным и оборонительным целям.
Усилители легко доносили его тихий голос во все уголки аудитории.
– Мне было сказано, что фактор времени имеет огромное значение и что за три года я должен разработать модель оружия. Это оказалось не так трудно, как предполагалось вначале. Мы получали массу сведений от наших людей в Советском Союзе, которые участвовали в разработке лазерного оружия в Семипалатинске, и многие из заморских китайцев, занятых в американском военно-промышленном комплексе, регулярно поставляли нам сведения о ходе работ в США в этой области.
Сунь обратил внимание на то, как тщательно Ло Бин следит за тем, чтобы докладывать беспристрастно: на лице офицера не было никаких эмоций.
– Мне было сказано, в каком направлении вести работы дальше. Спутники. Новое оружие необходимо разместить в космосе для использования против спутников; мы должны были постоянно помнить об этом.
Сунь помрачнел, заметив, как «я» внезапно превратилось в «мы».
– Мы решили сосредоточить свои усилия на разработке образцов оружия, поражающего по принципу облучения – пучком заряженных частиц. Мы использовали ту информацию, которую предоставляли перебежчики и другие осведомители. О них я уже упоминал. Мы добились значительного продвижения. Фактически мы создали технологию, эквивалентную той, которой располагают две сверхдержавы, Россия и Америка, но никто из них и не подозревал о наших возможностях в этой области.
Сунь, хорошо знакомый со всеми этими фактами, начал терять терпение.
– Мы перейдем наконец к сути дела? – резко спросил он.
– Суть дела очень проста, инспектор: у нас есть достаточные возможности для того, чтобы разобраться в том, что произошло сегодня.
– Дальше.
– Сейчас наши средства вывода объектов на орбиту привлекают внимание многих стран, желающих осуществлять запуск спутников.
– Ракеты-носители «Великий поход»?
– Да, они вполне конкурентоспособны на международном рынке. Определенные клиенты достигли с нами соглашения о том, что оборудование на спутниках будет устанавливаться ими самими, без контроля над выводимыми на орбиту аппаратами с нашей стороны. Иногда… иногда мы подозревали, что на спутники устанавливается аппаратура для ведения разведки, хотя это и не было предусмотрено соответствующими соглашениями. Но, поскольку к нам спутники всегда поступали уже запечатанными, мы не могли знать это наверняка.
– И что?
– У нас есть обоснованная уверенность в том, что на спутник телекоммуникаций, разработанный и созданный в Соединенных Штатах Америки по запросу консорциума нескольких стран Юго-Восточной Азии, без нашего на то согласия, была установлена аппаратура слежения и разведки. Американцы могли испытывать особую заинтересованность в этом, поскольку данный спутник регулярно с определенными интервалами должен был пролетать над территорией Советского Союза.
– Из чего, в свою очередь, вытекает, что часть его орбиты пролегает над Китаем, насколько я понимаю?
– Да.
– Значит, Америка без хлопот пристроила свое оборудование на этот спутник в качестве третьей стороны для того, чтобы шпионить за Советским Союзом и за нами?
– Да.
– Без нашего согласия?
– Да. Политбюро проинформировали об этом в свое время. Очевидно, там решили, что коммерческие выгоды от продажи ракет-носителей перевешивают любые недостатки.
Сунь уставился на него.
– Конечно, они так решили. Политическое решение, которое, в свете вашего рассказа, может подвергнуться пересмотру? Ладно, что же случилось сегодня?
– Сегодня этот спутник был сбит.
– Кем?
– Мы считаем, что это сделал советский спутник-убийца, известный под названием «АСАТ».
– Почему вы обвиняете в этом Советский Союз?
– Потому что наша станция слежения в Лобноре зарегистрировала выброс энергии со стороны «АСАТа» точно в тот момент времени, когда спутник был уничтожен. Кроме того, это не лишено смысла, ибо русские тоже могли узнать, что на этом спутнике установлена аппаратура слежения, и пришли к выводу, что с этим надо что-то делать.
Сунь понял, что проблема представляет собой очень запутанный клубок. Ему все еще необходимо было задать множество вопросов, но прежде он отчаянно нуждался в том, чтобы посидеть и спокойно обдумать все происшедшее. Он посмотрел на собеседников.
– Полагается ли немедленно что-нибудь предпринять?
– Нет. – Это ответил комиссар. – Однако все произошло в неподходящий момент. У нас есть о чем беспокоиться и без того, чтобы мы позволили себе вмешаться в свару сверхдержав.
– Вы недооцениваете ситуацию. Я изучу проблему и сообщу вам. До свидания.
Ван проводил Суня по коридору к лифтам. Пока они ждали лифта, у него было достаточно времени, чтобы как следует рассмотреть своего коллегу. То, что он увидел, не утешало. Инспектор, когда-то высокий и прямой, начинал сутулиться. Сунь, долгое время бывший страстным курильщиком, дышал теперь тяжело, с усилием. Его желтые зубы напоминали клыки, рассаженные во рту кое-как, а десны отошли, обнажив потемневшие основания зубов. Глаза инспектора поблекли и едва видны были за стеклами очков в прямоугольной оправе; зрачки превратились в булавочные головки, а радужка почти выцвела. Он представлял собой реликвию времен «культурной революции», человека, сделавшего неверный шаг в расцвете сил. За это его заставили мыть туалеты и тротуары. Сегодня, подумал Ван, он выглядит сильно утомленным. Сунь прошел мимо большой латунной астролябии, выставленной в вестибюле факультета тактики, даже не взглянув на нее, спустился по лестнице и уселся на заднее сиденье лимузина с красным флагом на капоте. Ван не отставал ни на шаг.
