Майкл Бернс - Чума в раю (в сокращении)
— Извините, что беспокою вас, Рэнди.
— Что такое, Ванесса?
— Мистер Роселли настаивает на встрече с вами…
— Дай мне минутку, затем впусти его.
Стоукс снова заглянул в письмо и удалил профиль номер четыре, помеченный «РОСЕЛЛИ, ФРЭНК». В последний раз проверив содержимое, он запустил команду, которая зашифровала сообщение и отправила его в эфир. Он откинулся назад и задумался над тем, как ему быть с нежданным гостем. Пока он смотрел в открытую дверь в задней стене кабинета, ему в голову пришла идея.
Пятнадцать секунд спустя в комнату ворвался Роселли. Дородный менеджер проекта раскраснелся больше обычного.
— Фрэнк, — обратился к нему Стоукс немного высокомерно, — какая неожиданность! Что стряслось?
Роселли пристроился на краю кожаного кресла для посетителей, уперев локти в колени. На его лбу, по которому пролегли параллельные морщины, говорившие о глубокой озабоченности, блестели капли пота.
— Разве ты не слышал? — сказал он. — О тревоге в пещере?
— Слышал, — ответил Стоукс спокойно.
— Я говорил тебе, что это может случиться! — Роселли ткнул пухлым указательным пальцем в Стоукса. — Нам следовало наглухо запечатать вход.
— И как, по-твоему, можно было бы выпустить то, что находится в пещере, без двери?
Закатив глаза, Роселли ничего не ответил.
— Позволь мне напомнить тебе, что это была ракета, Фрэнк. Ракета, которая случайно отклонилась от курса. К сожалению, такого мы не предусмотрели. — Стоукс встал. — Давай поговорим там, где нас никто не сможет подслушать, — сказал он и, сделав Роселли знак, чтобы тот следовал за ним, прошел первым в открытую дверь в задней части кабинета.
Роселли приостановился на пороге, оценивая клавиатуру на дверном проеме. Он наклонил голову, прикидывая толщину двери — пять, возможно, шесть дюймов. Затем он заглянул внутрь:
— Что это за место?
— Моя личная галерея.
Просторная галерея без окон вмещала внушительную коллекцию древних артефактов, помещенных в солидные витрины, — главным образом с Ближнего Востока, насколько мог судить Роселли. И это неудивительно, поскольку Стоукс был одержим всем, даже отдаленно связанным с Месопотамией или Персией, как в прошлом, так и в настоящем. Вдоль стен шли полки от пола до потолка; за толстыми стеклянными дверями было аккуратно разложено множество небольших глиняных табличек.
На широком гранитном постаменте была установлена огромная известняковая плита — примерно шесть футов в высоту и четыре в ширину, прикинул он. На ее лицевой поверхности были вырезаны замысловатые фигуры двух крылатых зверей, духов, изображенных в профиль, стоящих лицом друг к другу, как будто они собирались танцевать — каждый наполовину человек, наполовину лев. Это была каменная печать, которую они удалили из входа в пещеру и заменили сверхпрочной металлической дверью.
В витринах рядом с печатью Роселли заметил некоторые из артефактов, которые они извлекли из глубин лабиринта: красивое ожерелье из блестящих раковин и раскрашенный символами глиняный кувшин, чье загадочное содержимое было запечатано окаменевшей смолой. Но самая главная витрина была закрыта тканью.
Стоукс подошел к каменной плите:
— Когда Бог изгнал Адама и Еву из Эдема, у входа в него были поставлены херувимы, чтобы люди никогда не смогли вернуться в рай. Священные стражи…
— Теперь не время цитировать Библию, — сказал раздраженно Роселли. — Что мы будем делать?
Стоукс пожал плечами и начал анализировать ситуацию:
— То, что пещеру обнаружили таким образом… что ж, это можно считать Божьим Промыслом, тебе не кажется?
— Ерунда.
— Я принесу нам чего-нибудь выпить. Затем что-нибудь придумаем. Скотч?
Это было одно из слабых мест Роселли. Роселли облизнул губы, как собака Павлова.
— Это было бы здорово.
Стоукс похлопал его по спине.
— Все будет хорошо. Обещаю. Вернусь через минуту. — Он повернулся на здоровой ноге и вышел наружу.
Роселли возвратился в центр комнаты и стал смотреть на закрытую витрину. Свободные концы шелкового покрывала шевелились в потоках воздуха, закачиваемого через расположенные в потолке отверстия. А может быть, шевелилось что-то под покрывалом. Любопытство взяло над ним верх, и он осторожно двинулся к витрине. Как-то съежившись, он протянул руку и начал снимать покрывало. Но внезапный звук закрывающейся двери заставил его в испуге подскочить.
— Стоукс!
Запорный механизм двери с глухим лязгом повернулся.
Роселли разбил кулаки, стуча в дверь. Вентиляционные отверстия в потолке загудели. Однако климатическая система вместо того, чтобы очищать воздух от загрязнений, теперь высасывала из комнаты кислород.
Наконец он, признавая свое поражение, прислонился спиной к двери, затем соскользнул на ковер. Он ослабил узел галстука, расстегнул воротник рубашки. Каждый вдох становился все менее глубоким и более болезненным. Казалось, что кто-то медленно душит его невидимыми руками.
— Бесчестный ублюдок, — сказал он хрипло.
Возможно, он заслужил такой конец с учетом всего того, что он сделал, помогая Стоуксу все эти годы — превращая в реальность его амбициозный план Армагеддона.
Не желая уходить без борьбы, Роселли попытался придумать, как можно предупредить всех тех, кого Стоукс мог считать угрозой. Вынув из кармана пиджака телефон «Блэкберри», он убедился, что сигнал в это помещение не проходит.
Роселли покопался в адресной книге и начал составлять электронное письмо для массовой рассылки — предупреждение всем, кто работал на проекте, плюс признание в своем участии в этом чудовищном деянии, последствия которого потенциально угрожали существованию человечества. Это должно привлечь их внимание, подумал он. Возможно, тогда они объединятся и обратятся за защитой к властям.
Затем он подготовил второе письмо, но назначил для его доставки более поздний срок. Оно было адресовано Стоуксу. Когда он закончил писать и прочитал письмо в последний раз, то не мог не улыбнуться, несмотря на безысходность своего положения.
Роселли запрограммировал процедуру доставки писем, обеспечивающую выполнение двух задач: пытаться доставлять письма каждую минуту до тех пор, пока не появится сигнал и доставка не будет подтверждена, автоматически удалить письма после передачи.
Дышать стало тяжелее, а в глазах появились черные пятна.
Он вынул из кармана крошечный стеклянный пузырек, заполненный белым порошком. С предельной осторожностью он осыпал липкими гранулами клавиатуру и кнопки управления своего телефона. Затем он убрал пустой пузырек обратно в карман.
Он позволил рукам мягко скользнуть на пол. Комната, казалось, давила на него. Минуту спустя из уголков глаз стала наползать темнота. Затем наступило забвение.
— Не торчи перед входом, — напомнил Джейсон Джему. — Ни к чему тебе ловить пулю в лоб.
— Да, мамочка, — ответил Джем.
Взобравшись на самый верх кучи щебня, блокировавшей вход в пещеру, Джем раскидал часть обломков и камней с тем, чтобы Кэмел мог протолкнуть на другую сторону пятифутовый кусок трубы толщиной три дюйма.
Джейсон без труда представил себе, как кто-то с другой стороны пытается выпустить несколько пуль через трубу.
— Все готово, — доложил Кэмел. — Запускайте камеру.
Окрашенный в песочный цвет бронированный гибкий кабель, свернутый большими петлями, висел на согнутой в локте руке Хазо. Курд передал Кэмелу рабочий конец кабеля, где находился защищенный объектив камеры. Другой конец кабеля был подсоединен к портативному блоку управления размером с тостер, большую часть которого занимала литиевая батарея.
Кэмел начал просовывать «змею» через трубку из ПВХ.
— Пока проходит, — сказал он. — Продолжай подавать, Хазо.
Мясо защелкнул крышку устройства, которая одновременно являлась жидкокристаллическим монитором, и включил прибор. Его архитектура была подобна компактному ноутбуку: полноразмерная клавиатура, сенсорная панель-мышь и некоторые другие простые органы управления. Из футляра он извлек нечто похожее на джойстик для видеоигр и подсоединил его к порту на задней стороне прибора. Нажав на кнопку, включил галогенную лампу, находившуюся на головке «змеи». На экране появилось яркое и отчетливое видеоизображение.
— Есть картинка, — доложил Мясо. Он снова залез в футляр, схватил наушники от прибора и надел их.
Джейсон присел около него.
По мере того как Кэмел проталкивал гибкий кабель через трубу, камера перемещалась все дальше вниз по неровному каменистому склону, пока не достигла гравия.
— Погоди-ка, — сказал Мясо. Он потянул на себя джойстик, одновременно нажав большим пальцем на одну из кнопок управления. Тут же появилось изображение — яркое и четкое.
