Фредерик Форсайт - Поводырь
«Вампир» остановился. Я обнаружил, что обеими руками обнимаю колонку штурвала, прижав к ней рычаг тормоза. Трудно сказать теперь, как долго я находился в таком положении, прежде чем поверил, что самолет остановился. Наконец, убедившись в этом полностью, я включил стояночный тормоз и отпустил основной. Затем выключил двигатель — двигаться по рулежной дорожке с его помощью в таком тумане было бесполезно; они отбуксируют истребитель на стоянку «Ленд-Ровером». Да собственно и выключать двигатель не было нужды, топливо кончилось уже тогда, когда «Вампир» катился по посадочной полосе. Отключив остальные системы — топливную, гидравлическую, электрическую и наддув, я начал не спеша освобождаться от кресла и парашюта вместе с упаковкой аварийной шлюпки. В этот момент движение слева привлекло мое внимание. Сквозь туман на удалении не более пятидесяти футов низко над землей с поднятыми шасси, ревя двигателем, мимо пронесся «Москит». Я уловил взмах руки пилота в боковом окне, и он исчез в тумане прежде, чем я успел помахать ему в знак благодарности. Впрочем, я уже решил связаться с базой Королевских ВВС в Глочестере и лично поблагодарить его.
Так как система наддува была отключена, остекление кабины быстро запотевало, поэтому я открыл люк и подал его вверх и назад, пока он не встал на замок. Только после этого, встав во весь рост, я понял, насколько силен мороз. Он сразу проник к моему разгоряченному телу сквозь легкий нейлоновый лётный костюм. Тягач от вышки управления полетами должен был прибыть с минуты на минуту, так как при аварийной посадке, даже в канун Рождества, вокруг места посадки должны быть пожарная машина, машина скорой помощи, не считая полдюжины прочих автомобилей, которые всегда собираются поблизости. Ничего подобного. Прошло десять минут, и никого.
Я уже начал основательно замерзать, когда из тумана показались огни фар. Огни остановились в двадцати футах от неподвижного «Вампира» и казались крошечными рядом с громадой истребителя. Голос позвал:
— Эй, там.
Я вылез из кабины, спрыгнул с крыла на землю и побежал в сторону огней. Они оказались потрепанным старым грузовичком «Джовет Джавелин». Нигде на нем не было видно эмблемы ВВС. За рулем машины была опухшая подвыпившая личность с висячими густыми усами. Успокаивало то, что на ней была фуражка офицера ВВС. Он уставился на меня, внезапно появившегося из тумана.
— Это твой? — Он кивнул в сторону расплывчатого очертания «Вампира».
— Да, — ответил я. — Я только что посадил его.
— Невероятно, — пробормотал он. — Просто невероятно. Давай-ка залезай. Поедем в офицерскую столовую.
Я был благодарен судьбе за тепло кабины даже, наверное, в большей степени, чем тому, что остался жив.
Двигаясь на нижней передаче, он медленно повел грузовичок обратно по рулежной дорожке в сторону контрольной вышки и дальше к столовой-клубу. Когда мы отъехали от «Вампира», я увидел, что он остановился всего в двадцати футах от вспаханного поля на самом конце взлётно-посадочной полосы.
— Тебе чертовски повезло, — сказал, а вернее, прокричал он, стараясь перекрыть рёв двигателя, работающего на первой передаче, к тому же он с трудом управлялся с педалями. Что, впрочем, не было удивительно, если принять во внимание запах виски, чувствующийся в его дыхании.
— Чертовски повезло, — согласился я. — У меня кончилось топливо прямо в момент посадки. А радиостанция и всё электрооборудование отказали почти пятьдесят минут назад над Северным морем.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы переварить услышанное.
— Невероятно, — произнес он наконец. — Без компаса?
— Без компаса. Летел по луне, на глазок. До побережья, вернее, до того места, где, я думал, было побережье. А потом…
— Без радио?
— Без радио, — ответил я. — Мертвая тишина на всех каналах.
— А как же ты нас нашел? — спросил он.
Я начинал терять терпение. Этот парень был, видимо, одним из тех вечных лейтенантов ВВС, которые не отличаются высоким интеллектом, и, скорее всего, без опыта лётной работы, несмотря на лихие усы. Наземная служба. Да еще пьян. В строевой части в такое время суток — его бы следовало немедленно снять с дежурства.
— Меня привели, — терпеливо объяснил я. Методика поведения в экстренных ситуациях, которая так прекрасно сработала, теперь начинала казаться какой-то заурядной и скучной вещью. Такова юность. — Я летел по небольшим треугольникам, все время поворачивая налево, в соответствии с инструкцией, и они выслали мне самолет-поводырь, который и привел меня на посадку. Никаких проблем.
Он пожал плечами, как бы говоря «будь по твоему» и, помолчав, произнес:
— Всё равно, тебе чертовски повезло. Я не пойму, как этот второй парень умудрился отыскать нас.
— Всё очень просто, — ответил я, стараясь сохранять терпение. — Это был один из самолетов, которые вылетают на разведку погоды с базы ВВС в Глочестере. Естественно, у него работала радиостанция. Сюда мы с ним вышли строем по приводу с земли. А потом, когда я увидел огни посадочной полосы, я приземлился самостоятельно.
Совершенно очевидно, что мой спутник был не только пьян, но и глуп.
— Невероятно, — произнес он, слизнув со своих лихих усов случайно набежавшую каплю воды. — У нас нет системы привода. У нас вообще нет никакого навигационного оборудования, даже маяка.
Теперь была моя очередь попытаться переварить такую информацию.
— Так это не база ВВС Мерриэм-Сент-Джордж? — спросил я пришибленным тоном. Он покачал головой. — Мерхем? Чиксендз? Лейкенхит?
— Нет, — ответил он. — Это база Королевских ВВС Минтон.
— Никогда не слышал о такой, — выдавил я наконец.
— Неудивительно. Мы давно уже не строевая часть. Минтон — это базовый склад. Подожди-ка.
Он остановил машину и вышел. Мы остановились в нескольких футах от расплывчатого силуэта вышки управления, к которой примыкали длинным строем типовые бараки, совершенно очевидно бывшие когда-то классами для летчиков, штурманов, постановки задач. Над узкой дверью в основании вышки, через которую в нее вошел офицер, висела одинокая лампочка без плафона. Свет ее позволял различить разбитые окна, двери с висячими замками. Во всем чувствовались заброшенность и запустение. Водитель вернулся и втиснулся на свое место за баранкой.
— Огни на взлётной выключил, — сказал он и громко рыгнул.
Мысли мои метались. Это было абсолютно алогично. От этого можно сойти с ума. Тем не менее, должно существовать какое-то разумное объяснение.
— Почему ты включил их? — спросил я.
— На звук твоего самолета — ответил он. — Я был в офицерской столовой, сидел за кружечкой, когда старина Джо что-то там услышал. Мы пошли к окну, а там ты кругами летаешь, да так низко, что вот-вот сядешь. Тут я и вспомнил, что когда демонтировали станцию, посадочные огни не отсоединили, побежал на вышку и включил их.
— Понятно, — пробормотал я, хотя, естественно, ничего не понял. Но все же должно быть какое-то объяснение.
— Поэтому я и задержался к самолету. Мне надо было вернуться к столовой, взять машину, после того как ты приземлился. Да потом еще нужно было найти тебя на поле. Чертов туман!
С последним выражением я был полностью согласен, но оно не приблизило меня к разгадке. После нескольких секунд раздумья я спросил:
— Где точно расположена база Минтон?
— В пяти милях от Кромера вглубь побережья. Именно здесь мы и находимся.
— А где находится ближайшая действующая база Королевских ВВС, оснащенная системами слепого привода?
Он задумался на минуту.
— Должно быть, в Мерриэм-Сент-Джордж, — был ответ. — Наверное, у них есть все это. Ты знаешь, я ведь просто тыловик.
Это уже что-то объясняло. Мой неизвестный друг на самолете-разведчике погоды вел меня от побережья прямо на базу Мерриэм-Сент-Джордж. Совершенно случайно по курсу полета оказалась заброшенная база Минтон с ее еле тлеющими посадочными огнями и полупьяным командиром. Диспетчер из Мерриема дал нам команду сделать два круга, пока он включал посадочные огни за десять миль впереди, этот старый осел в Минтоне тоже зажег свои. В результате, выходя на последнюю десятимильную прямую, я посадил свой «Вампир» не на тот аэродром. Я уже собрался сказать ему, что, не понимая современную технику полетов, незачем совать туда свой нос, но в последний момент сдержался. Топливо у меня кончилось прямо на половине взлётно-посадочной полосы, так что не было и речи о том, чтобы лететь еще десять миль до Мерриема. Я бы разбился где-нибудь в полях, не долетев до аэродрома. Мне просто чертовски, потрясающе повезло.
Пока у меня в голове выстраивалось более или менее рациональное объяснение моего присутствия на этом практически заброшенном аэродроме, мы уже подъехали к офицерской столовой. Мой хозяин припарковал машину у входа, и мы вылезли наружу. Над входом в здание горела лампа, которая, рассеивая туман, освещала расположенную над дверью резную эмблему Королевских ВВС. С одной стороны двери на шурупах была прикреплена табличка с надписью «База Королевских ВВС Минтон». С другой стороны была вторая табличка — «Офицерская столовая». Мы зашли внутрь.
