Джон Гришем (Гришэм) - Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист
С такими словами мистер Бун взял трубку, зажег небольшой фитиль и погрузил его в чашу трубки, а потом принялся выдувать дым. Они пристально смотрели друг на друга. Тео не вполне понимал, шутит ли его отец, но его лицо однозначно было серьезным. Вудс Бун и судья Гэнтри были старыми друзьями.
— Ты шутишь? — наконец спросил Тео.
— Отчасти. Я скорее всего забрал бы тебя из тюрьмы, но я действительно поговорил с судьей Гэнтри.
Тео принялся размышлять, как следить за процессом, чтобы не попасться при этом на глаза судье Гэнтри. Прогулять школу будет легко.
— А теперь дуй отсюда, — сказал отец. — Иди делать домашнюю работу.
— До встречи.
Входную дверь снизу охраняла женщина, почти такая же старая, как сам офис. Ее звали Эльза. Фамилия ее была Миллер, но ее запрещалось произносить как Тео, так и всем остальным. Несмотря на возраст, который точно не знал никто, охранница настаивала, чтобы к ней обращались по имени. Даже тринадцатилетние посетители. Эльза начала работать у Бунов задолго до рождения Тео. Она была администратором, секретарем, офис-менеджером и помощником юриста, если требовалось. Еще она управляла фирмой, и периодически ее вынуждали играть роль судьи, когда между юристом по фамилии Бун сверху и юристом по фамилии Бун снизу возникали мелкие ссоры и разногласия.
Эльза была очень важным человеком в жизни всех трех Бунов. Тео считал ее другом и наперсником.
— Привет, Эльза, — сказал он, остановившись у ее стола и приготовившись ее обнять.
Она вскочила со стула, как всегда живо и весело, и крепко сжала его в объятиях. Потом она его окинула пристальным взглядом и спросила:
— Разве ты не надевал эту рубашку вчера?
— Не надевал. — И он действительно не надевал.
— А я думаю, надевал!
— Простите, Эльза.
Она часто делала комментарии по поводу внешнего вида Тео, и на тринадцатилетнего мальчика это нагоняло тоску. В то же время это не позволяло ему расслабиться. Кто-то всегда наблюдал за ним и подмечал все мелочи, и он часто думал об Эльзе, когда торопливо одевался по утрам. Еще одна неприятная привычка, от которой он не мог избавиться.
О ее собственном гардеробе ходили легенды. Она была невысокая и миниатюрная и «могла позволить себе носить все», как часто повторяла мать Тео. Однако Эльза предпочитала обтягивающую одежду ярких цветов. Сегодня на ней были черные кожаные штаны и броский зеленый свитер, который навел Тео на мысли о спарже. Короткие седые волосы Эльзы блестели и, уложенные гелем, топорщились как иголки. Оправа очков, как всегда, соответствовала цвету одежды — сейчас она была зеленой. Уныло Эльза не выглядела никогда. Возможно, она и приближалась к семидесяти, но точно не собиралась стареть тихо и незаметно.
— Мама у себя? — спросил Тео.
— Да, и дверь открыта. — Она вновь села на стул. Тео устремился прочь.
— Спасибо!
— Звонил один твой друг.
— Кто?
— Представился как Сэнди и сказал, что, возможно, зайдет.
— Спасибо!
Тео прошел по коридору. Остановившись у одной двери, поздоровался с Дороти, секретарем по делам в сфере недвижимости, милой леди, которая была так же скучна, как и ее босс наверху. Затем он остановился у другой двери и поздоровался с Винсом — тот давно работал в фирме помощником юриста и занимался делами миссис Бун.
Марселла Бун разговаривала по телефону, когда Тео вошел и сел. Ее стол из стекла и хрома являл собой образец порядка: рабочая поверхность по большей части оставалась свободной, что резко контрастировало со столом мистера Буна. Аккуратно расставленные папки с текущими делами занимали полки позади стола. Каждая вещь была на своем месте, если не считать туфель, которые мать Тео сняла и оставила неподалеку. Туфли были на каблуках, а для Тео это означало, что сегодня мама ходила в суд. На ней был костюм для судебных заседаний — бордовая юбка и жакет. Миссис Бун всегда выглядела красиво и стильно, но прилагала для этого еще больше усилий в те дни, когда появлялась в суде.
«Мужчины могут ходить как неряхи, — много раз говорила она. — А от женщин ждут, что они всегда будут хорошо выглядеть. И где здесь справедливость?»
Эльза всегда соглашалась, что справедливости в этом нет.
Она знала, что миссис Бун обожает тратить деньги на одежду и уход за собой. Мистера Буна нисколько не интересовала мода и уж тем более опрятность. Он был всего на три года старше жены по документам, но как минимум лет на десять — в душе.
Сейчас мать Тео говорила с судьей, который с ней явно не соглашался. Когда она наконец повесила трубку, выражение ее лица тут же изменилось. Улыбнувшись, она сказала:
— Привет, дорогой. Как прошел день?
— Отлично, мам. А у тебя?
— Как обычно. Что интересного в школе?
— Ничего, если не считать завтрашней экскурсии в суд, чтобы посмотреть начало процесса. А ты пойдешь?
Она уже качала головой в знак отказа:
— У меня в десять слушание у судьи Сэнфорда. Я слишком занята, чтобы следить за чужими процессами, Тео.
— Папа сказал, он уже поговорил с судьей Гэнтри и они разработали план, как не пускать меня на процесс. Ты в это веришь?
— Я, конечно, надеюсь, что это правда. Школа прежде всего.
— В школе скучно, мам. Мне нравятся два предмета. Все остальное — потеря времени.
— А я бы не сказала, что твое образование — это потеря времени.
— И все же я узнаю больше в зале суда.
— Когда-нибудь у тебя появится возможность сидеть там сколько захочешь. Пока же мы сосредоточимся на учебе в восьмом классе. Ладно?
— Я подумываю о том, чтобы пройти несколько юридических курсов онлайн. Есть один классный сайт, где предлагают кое-что очень интересное.
— Теодор, солнышко, ты пока не готов для юридической школы. Мы уже говорили об этом. Восьмой класс надо закончить. Затем отправишься в старшую среднюю школу, потом дальше. Ты ведь еще ребенок, правда? Не надо спешить, просто получай удовольствие от учебы.
Он едва заметно пожал плечами и промолчал.
— А теперь иди делай домашнее задание.
Телефон миссис Бун зажужжал — это Эльза переводила очередной важный звонок.
— А теперь извини меня, Тедди. И пожалуйста, не забывай улыбаться, — сказала мама.
Тео выскользнул из кабинета. Пройдя с рюкзаком через копировальную комнату, где всегда царил беспорядок, он преодолел две кладовые, заставленные большими ящиками со старыми документами.
Тео не сомневался, что он единственный восьмиклассник в Страттенберге, у которого есть свой собственный юридический кабинет. Это был маленький, похожий на коробку чулан, который кто-то пристроил к дому пару десятков лет назад и, прежде чем его оккупировал Тео, хранил там старые, давно отставшие от жизни юридические книги. Рабочим столом Тео служил карточный столик, не такой идеально чистый, как у матери, но намного аккуратнее отцовского. Сидел он на потрепанном крутящемся стуле, который самолично спас от гибели в мусорном контейнере, когда родители обновляли мебель в библиотеке, неподалеку от поста Эльзы.
На стуле сейчас сидел его пес. Судья каждый день проводил в офисе: либо спал, либо тихо бродил вокруг, стараясь избегать людей, ведь они всегда были ужасно заняты. Со встреч с клиентами его регулярно выпроваживали, и обычно он удалялся в кабинет Тео, забирался на его стул и ждал.
— Привет, Судья. — Тео почесал псу голову. — Нелегкий выдался денек?
Судья спрыгнул на пол, виляя хвостом, как очень счастливая собака. Тео, устроившись на стуле и положив рюкзак на стол, огляделся. На одной стене он повесил большой постер с «Твинс» и расписанием игр на этот сезон. Вероятно, Тео был единственным фанатом «Твинс» в городе. Миннесота находилась в тысяче миль пути, и Тео никогда не бывал там. Он выбрал эту команду, потому что никто в Страттенберге не болел за нее. Он считал, что будет справедливо, если в их городе появится хоть один фанат. Он отдал свое предпочтение «Твинс» несколько лет назад и теперь цеплялся за них с неистовой преданностью, которая испытывалась на прочность на протяжении всего долгого сезона.
На другой стене висела большая карикатура на Тео Буна, адвоката, в костюме и с галстуком — он выступал в суде. Над его головой пролетал молоток, чудом не задевая его, а надпись гласила: «Отклоняется!» На заднем плане присяжные рыдали от смеха из-за того, что случилось с Тео. В правом нижнем углу автор шаржа нацарапал свое имя — «Эйприл Финнимор». Подруга подарила этот рисунок Тео на день рождения год назад. Она мечтала поскорее сбежать в Париж и всю жизнь делать наброски и писать картины, наблюдая за тем, что происходит на городских улицах.
В помещении была дверь, она вела к маленькому крыльцу, выходившему на задний двор, покрытый гравием. Там парковали машины.
Как обычно, Тео вытащил вещи из рюкзака и приступил к домашним заданиям, которые предстояло закончить до ужина, в соответствии со строгим правилом, установленным его родителями, когда он учился еще в первом классе. Астма не позволяла Тео участвовать в командных видах спорта, которые он так любил, зато обеспечивала отличные оценки в школе. За долгие годы он смирился с тем, что успехи в учебе с лихвой возмещают ему спортивные схватки. К тому же он мог играть в гольф, и они с отцом каждую субботу в девять утра уже выбивали мячи с первой ти.[4]
