Джон Гришем (Гришэм) - Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист
Как обычно, Тео вытащил вещи из рюкзака и приступил к домашним заданиям, которые предстояло закончить до ужина, в соответствии со строгим правилом, установленным его родителями, когда он учился еще в первом классе. Астма не позволяла Тео участвовать в командных видах спорта, которые он так любил, зато обеспечивала отличные оценки в школе. За долгие годы он смирился с тем, что успехи в учебе с лихвой возмещают ему спортивные схватки. К тому же он мог играть в гольф, и они с отцом каждую субботу в девять утра уже выбивали мячи с первой ти.[4]
Раздался стук в заднюю дверь. Судья, дремавший под столом, негромко зарычал.
Сэнди Коу тоже учился в восьмом классе средней школы, но в другом потоке. Тео знал его не очень хорошо. Сэнди был добродушным мальчиком, но не особенно разговорчивым. Он явно хотел пообщаться, и Тео пригласил его сесть в «кабинете». Сэнди занял единственный дополнительный стул, складной, который Тео держал в углу. После появления гостя в комнате сразу стало тесно.
— Мы можем поговорить наедине? — спросил Сэнди. Он стеснялся и явно нервничал.
— Конечно. Что случилось?
— Ну, мне, наверное, нужен совет. Я не совсем насчет этого уверен, но мне хочется с кем-то поговорить.
Тео, как профессиональный консультант, сказал:
— Обещаю: все, что ты скажешь, останется между нами.
— Хорошо. Моего отца уволили пару месяцев назад, и дома у нас, так сказать, плоховато идут дела. — Он замолчал, ожидая реакции Тео.
— Сочувствую.
— Прошлым вечером мои родители завели на кухне один важный разговор, и я не должен был его слушать, но не удержался. Ты знаешь, что такое потеря права выкупа?
— Да.
— И что это?
— В последние время многие теряют право выкупа заложенного имущества. Это означает, что человек, которому принадлежит дом, не может платить ипотечный кредит и банк хочет забрать дом.
— Я ничего в этом не понимаю.
— Ладно. Вот как это работает. — Тео схватил книгу в бумажном переплете и положил в центр столика. — Предположим, что это дом и ты хочешь его купить. Он стоит сто тысяч долларов, а поскольку у тебя нет таких денег, ты идешь в банк, чтобы занять их. — Он положил блокнот рядом с книжкой. — Это банк.
— Понятно.
— Банк одалживает тебе сто тысяч, и теперь ты можешь купить дом, кто бы его ни продавал. Но при этом ты соглашаешься платить банку, скажем, пятьсот долларов в месяц в течение тридцати лет.
— Тридцати лет?!
— Да. Это обычная сделка. Банк получает дополнительное вознаграждение за выдачу кредита. Это называется «проценты», так что каждый месяц ты возвращаешь часть из ста тысяч плюс небольшую сумму в счет уплаты процентов. Такая сделка выгодна для всех. Ведь ты получаешь дом, который хотел, а банк делает деньги на процентах. Все идет хорошо, пока что-нибудь не случается и ты больше не можешь вносить ежемесячные платежи.
— А что такое ипотека?
— Такая сделка и называется ипотекой. Дом остается в залоге у банка, пока кредит не выплачен. Если ты задерживаешь ежемесячные платежи, банк получает право забрать дом. Банк вышвыривает тебя из дома и становится его владельцем. Вот это и есть потеря права выкупа заложенного имущества.
— Мама плакала, когда разговор зашел о переезде. Мы жили там, с тех пор как я родился.
Тео открыл ноутбук и включил.
— Это ужасно, — заметил он. — И сейчас такое происходит очень часто.
Сэнди опустил голову, он был страшно расстроен.
— Как зовут твоего отца?
— Томас. Томас Коу.
— А мать?
— Эвелин.
Тео постучал по клавишам.
— Какой у тебя адрес?
— Восемь четырнадцать по Беннингтон-стрит.
Опять стук по клавишам. Они подождали немного, потом Тео произнес:
— О Боже!
— Что такое?
— Кредит был выдан банком «Секьюрити траст» на Главной улице. Четырнадцать лет назад твои родители взяли в долг по ипотеке сто двадцать тысяч долларов на тридцать лет. Они не вносили платежи уже четыре месяца.
— Четыре месяца?
— Да.
— И все это есть в Интернете?
— Да, но не всякий может найти эту информацию.
— А ты как нашел?
— Есть разные способы. Многие юридические фирмы получают платный доступ к определенным данным. К тому же я знаю, как копнуть глубже.
Сэнди совсем поник и покачал головой:
— Значит, мы потеряем наш дом?
— Пока рано об этом говорить.
— Что ты имеешь в виду? Мой отец не работает.
— Есть способ остановить процесс лишения права выкупа, так сказать, связать банку руки и на время сохранить дом. Возможно, до тех пор пока твой папа не найдет новую работу.
Сэнди молчал. Он явно был озадачен.
— Ты когда-нибудь слышал о банкротстве? — спросил Тео.
— Наверное, только я не понимаю, что это.
— Это для вас единственный вариант. Твоим родителям придется подать заявление о защите от кредиторов и признать себя банкротами. Это значит, что они должны нанять юриста, который подаст документы в суд по делам о банкротстве от их имени.
— Сколько это стоит?
— Не думай об этом сейчас. Пока самое важное — отправиться на встречу с юристом.
— А ты не можешь это сделать?
— Нет, извини. И мои родители не занимаются делами о банкротстве. Но есть один парень, буквально в двух домах отсюда, зовут его Стив Мозинго, и он отличный специалист. Мои родители отправляют таких клиентов к нему. Он им очень нравится.
Сэнди записал имя юриста.
— И думаешь, у нас есть шанс сохранить дом?
— Да, но твоим родителям нужно встретиться с этим парнем как можно скорее.
— Спасибо, Тео. Не знаю, что еще сказать.
— Не стоит благодарности. Рад помочь.
Сэнди поспешил к выходу, словно жаждал скорее примчаться домой с хорошими новостями. Тео смотрел из окна, как он вскочил на велосипед и исчез, буквально пролетев по задней стоянке.
Отлично. Еще один клиент доволен.
Глава 4
Без пятнадцати пять миссис Бун вошла в кабинет Тео, держа папку в одной руке и какой-то документ в другой.
— Тео, — произнесла она, и при этом ее очки для чтения сползли до середины носа, — можешь отнести эти бумаги в семейный суд и проследить, чтобы их зарегистрировали до пяти?
— Конечно, мам.
Тео вскочил и потянулся за рюкзаком. Он как раз ждал, что кому-нибудь в этой юридической фирме понадобится что-нибудь зарегистрировать в Доме правосудия.
— Ты выполнил домашнее задание, правда?
— Да. Задали не много.
— Хорошо. Сегодня понедельник. Ты ведь заглянешь к Айку? Для него это много значит.
Всю свою жизнь каждый понедельник Тео получал напоминание от матери о том, что сегодня, кстати говоря, понедельник. Это означало следующее: во-первых, Тео проведет по крайней мере полчаса с Айком, и, во-вторых, на ужин они отправятся в итальянский ресторан «Робилиос». Визит в «Робилиос» был намного приятнее, чем визит к Айку.
— Да, мэм, — кивнул он, убрав документы в рюкзак. — Увидимся в «Робилиос».
— Тогда, дорогой, в семь.
— Договорились. — Открыв заднюю дверь, он объяснил Судье, что вернется через пару минут.
Ужин всегда начинался в семь. Когда ужинали дома (что случалось крайне редко, поскольку его мама не особенно любила готовить), они садились за стол в семь. Когда семья отправлялась в ресторан, они тоже садились за стол в семь. Когда находились в отпуске — неизменно в семь. Когда собирались в гости и невозможно было проявить бестактность, предлагая удобное им время ужина, семье Бун шли навстречу, так как все друзья знали, насколько большое значение для них имеет семь часов. Периодически, оставаясь на ночь у друга, или отправляясь в поход, или по какой-то причине уезжая из города, Тео получал несказанное удовольствие, поедая ужин до или после семи.
Пять минут спустя он поставил велосипед у стойки рядом с Домом правосудия и закрыл цепь на замок. Семейный суд располагался на третьем этаже, по соседству с судом по делам о завещаниях и наследствах и дальше по коридору от уголовного суда. В здании находилось много других судов — дорожный, по имущественным спорам, малым искам, по делам о наркотиках, по правам животных, гражданский, по делам о банкротстве и, возможно, еще один или два, которых Тео пока не обнаружил.
Он рассчитывал увидеть Эйприл, но ее там не оказалось. В зале суда было пусто. В коридорах — ни души.
Он открыл стеклянную дверь кабинета клерка и вошел. Дженни Прекрасная уже ждала его.
— Ну что ж, здравствуй, Тео, — широко улыбнулась она, оторвавшись от компьютера, стоявшего на длинном столе.
— Привет, Дженни, — ответил он.
Она была очень красива и молода, а Тео был влюблен по уши. Он женился бы на Дженни хоть завтра, если бы мог, но его возраст и ее муж все осложняли. К тому же она была беременна, и это очень беспокоило Тео, хотя он никому об этом не говорил.
