Ли Чайлд - Гость
— Но?
— Но мне хотелось быть в постоянном движении. Всю свою жизнь я провел в движении, в самом прямом смысле. Я боялся остановиться. Я не знал, что почувствую, застряв на одном месте, но у меня было предчувствие, что я возненавижу такую жизнь.
— И?
Он пожал плечами.
— И вот я застрял на одном месте.
— И? — снова спросила Харпер.
Пожав плечами, Ричер промолчал. В машине было тепло. Тепло и уютно.
— Говори, Ричер, — не отставала от него Харпер. — Высказывайся до конца. Ты застрял на одном месте, и что?
— А ничего.
— Не криви душой. И что?
Он шумно вздохнул.
— И у меня возникли с этим проблемы.
В машине стало тихо. Харпер понимающе кивнула.
— Полагаю, твоя Джоди не хочет болтаться по всему земному шару.
— А ты бы захотела?
— Не знаю.
Ричер кивнул.
— Вся беда в том, что Джоди знает. У нас с ней было одинаковое детство, мы были в непрерывном движении, с одной базы на другую, по всему миру, месяц здесь, полгода там. И вот сейчас Джоди живет такой жизнью, потому что сама создала ее такую для себя, потому что именно этого хочет. Она знает, чего хочет, потому что ей прекрасно известна альтернатива.
— Она тоже может переезжать с места на место. Она ведь адвокат. И может время от времени менять работу.
Ричер покачал головой.
— Так не получается. Тут все дело в карьере. В самое ближайшее время Джоди станет младшим партнером, и после этого, скорее всего, уже не уйдет из этой фирмы до конца жизни. И, к тому же, я имел в виду не пару лет тут, три года там, купить дом, продать дом. Я имел в виду, что если я завтра проснусь в Орегоне и мне захочется отправиться в Оклахому, Техас или еще куда-нибудь, я просто отправлюсь туда. Не имея понятия о том, куда поеду послезавтра.
— Скиталец.
— Для меня это имеет большое значение.
— Насколько большое?
Он пожал плечами.
— Я точно не знаю.
— И как ты собираешься узнать?
— Вся беда в том, что я как раз сейчас это и выясняю.
— И что ты намереваешься сделать?
Ричер молчал на протяжении еще одной мили.
— Не знаю, — наконец сказал он.
— Возможно, ты к этому привыкнешь.
— Возможно. А может быть, и не привыкну. Это у меня в крови. Вот например сейчас мы с тобой едем в разгар ночи куда-то туда, где я не был ни разу в жизни, и мне очень хорошо. Я даже не могу объяснить, насколько хорошо.
Харпер улыбнулась.
— Может быть, все дело в попутчике.
Ричер улыбнулся в ответ.
— Может быть.
— Скажи мне еще одну вещь.
— Какую?
— Почему мы ошибаемся насчет мотива убийства?
Ричер покачал головой.
— Подожди до тех пор, пока мы не приедем в Портленд.
— А что мы увидим в Портленде?
— Я думаю, картонную коробку, наполненную банками с краской, и абсолютно никаких намеков на то, откуда она появилась и кто ее прислал.
— И?
— И тогда мы сложим два и два и получим четыре. А так, как считаете вы, четыре у вас не получается. У вас получается какое-то большое необъяснимое число, которое совсем не похоже на четыре.
* * *Отодвинув сиденье еще дальше назад, Ричер продремал почти весь последний час, проведенный Харпер за рулем. Предпоследний этап привел их к северо-восточным предгорьям горы Маунт-Худ. «Бьюик» переключился на третью передачу, готовясь преодолеть подъем, и резкий толчок разбудил Ричера. Открыв глаза, он посмотрел на шоссе номер 35, взбирающееся серпантином на гору. Отыскав шоссе номер 26, Харпер свернула на запад, вниз в долину, к Портленду.
Ночная панорама города была очень живописной. Высоко в небе висели рваные облака, ярко светила полная луна. В высокогорных ущельях белел снег. Раскинувшийся внизу мир казался сияющей гравюрой на серой стали.
— Красотища какая! — восторженно промолвила Харпер. — Теперь я понимаю привлекательность скитаний.
Ричер кивнул.
— Мы живем на очень-очень большой планете.
Проехав через сонный городок с красивым названием Рододендрон, они увидели впереди дорожный знак, указывающий в сторону поселка, в котором жила Рита Симека, расположенного в пяти милях дальше по склону. Когда они добрались туда, было уже почти три часа ночи. На главной улице была заправка и магазин товаров первой необходимости. Оба заведения были наглухо закрыты. На север отходила поперечная улочка. Харпер свернула на нее. Улочку пересекали переулки. Дом Симеки стоял в третьем из них, ведущем на восток вверх по склону.
Найти дом Симеки оказалось очень просто. Он был единственным в переулке, в котором горел свет. И единственным, перед которым стоял седан Бюро. Остановив машину рядом с седаном, Харпер погасила фары. Двигатель, дернувшись, заглох, и наступила полная тишина. Заднее стекло «Бьюика» запотело от дыхания; за ним виднелась одинокая голова. Голова пошевелилась, открылась дверь, и из машины вышел молодой мужчина в темном костюме. Ричер и Харпер, потянувшись, отстегнули ремни безопасности и открыли двери. Вышли из машины и остановились в прохладном воздухе, выпуская с выдохами облачка пара.
— Она дома, жива и здорова, в полной безопасности, — доложил сотрудник местного отделения. — Мне было приказано дождаться вас.
Харпер кивнула.
— А что потом?
— Потом я останусь здесь, — сказал парень. — Говорить будете вы. Я отвечаю только за охрану до тех пор, пока в восемь утра меня не сменит местная полиция.
— Полиция будет дежурить двадцать четыре часа в сутки? — спросил Ричер.
— Только двенадцать, — уныло ответил парень. — Ночи останутся за мной.
Ричер кивнул. Неплохо. Дом представлял собой большое квадратное сооружение, обшитое вагонкой, развернутое к переулку боком, так, что фасадом оно смотрело на запад. Перед входом просторное крыльцо с резными перилами. Склон горы позволил разместить спереди под домом гараж. Ворота гаража смотрели в бок, в край крыльца. К ним вела короткая дорожка. Затем местность круто уходила вверх, поэтому подвал, судя по всему, был врыт в землю. Крошечный участок был обнесен высокой изгородью, защищающей от ураганов. Дворик был ухоженный; повсюду росли цветы, лишенные красок серебряным лунным светом.
— Она не спит? — спросила Харпер.
Сотрудник местного отделения кивнул.
— Она ждет вас.
Глава 17
От дороги влево отходила тропинка, она петляла в темноте между обложенными камнями клумбами и вела к широкой деревянной лестнице, которая поднималась к крыльцу. Харпер бесшумно взлетела по ступеням, но под весом Ричера они заскрипели в ночной тишине. Не успело отраженное эхо вернуться от склонов гор, как входная дверь открылась, и на крыльцо вышла Рита Симека. Одну руку она держала на дверной ручке; у нее на лице было написано недоумение.
— Привет, Ричер.
— Рад видеть тебя, Симека. Как поживаешь?
Свободной рукой она смахнула волосы со лба.
— Удовлетворительно, если учесть, что времени сейчас три часа ночи, и ФБР только что известило меня о том, что я попала в список какого-то маньяка вместе со своими десятью сестрами, четверо из которых уже мертвы.
— Как можешь убедиться, ты не зря платишь налоги, — заметил Ричер.
— А какого черта ты болтаешься вместе с федералами?
Он пожал плечами.
— Обстоятельства не оставили мне выбора.
Симека задумчиво посмотрела на него. На улице было холодно. Ночная роса усеяла каплями крашеные доски крыльца. В воздухе низко висел туман. За плечом Симеки в доме горел теплый желтый свет. Молодая женщина задержала взгляд на Ричере.
— Обстоятельства? — повторила она.
Он кивнул.
— Выбора у меня не осталось.
Симека тоже кивнула.
— Ну, как бы то ни было, я рада снова видеть тебя.
— И я тоже.
Она была высокая. Ниже ростом, чем Харпер, но это можно было сказать про большинство женщин. Накачанная мускулатура, не компактная, как у Элисон Ламарр, а скорее поджарая, как у бегуна-марафонца. На Симеке были чистые джинсы и бесформенный свитер. На ногах теплые тапки. У нее были довольно длинные каштановые волосы, челкой спускающиеся к карим глазам. Вокруг губ залегли глубокие складки. Прошло уже почти четыре года с тех пор, как Ричер видел Симеку в последний раз, и за это время она постарела на целых четыре года.
— Это специальный агент Лиза Харпер, — представил свою спутницу Ричер.
Симека поздоровалась сдержанным кивком. Ричер следил за ее глазами. Агента-мужчину Симека спустила бы с лестницы.
— Здравствуйте, — сказала Харпер.
— Что ж, пожалуй, заходите, — пригласила Симека.
Она по-прежнему не выпускала дверную ручку. Стоя на пороге, подавшись вперед, не желая выходить на крыльцо. Харпер вошла в дом, Ричер последовал за ней. Входная дверь закрылась. Они оказались в прихожей, затем прошли в дом, свежевыкрашенный, обставленный со вкусом. Вокруг чистота и порядок. Везде чувствовался домашний уют. Самое сокровенное, что есть у человека. На полу ковры из натуральной шерсти. Антикварная мебель из сверкающего полированного красного дерева. На стенах картины. Повсюду вазы с цветами.
