Эндрю Пайпер - Проклятые
Одна нога на дальнем берегу реки, а другая – у тебя на горле.
Непроизвольно всплыло в памяти, но я не мог вспомнить, откуда.
Невозможно вытолкнуть ее назад. Ее можно только втащить обратно.
Я миновал невыразительную площадку для гольфа в парке «Пальмер». Несколько игроков, собравшихся на поле, искали потерянные мячи в сорняках, заполонивших засохший пруд. Оттуда направился по Макниколс-роуд к Вудворд-авеню, где она теряет среднюю полосу и к ней выходит дорога, идущая с севера на юг. Там трасса вновь расширялась, однако находилась в еще более ужасном состоянии. Несколько бетонных блоков вздымались в небо, напоминая древнюю стену. По обеим сторонам авеню – долларовые магазинчики, торгующие всякой дешевкой, островки фастфуда, сменяющиеся парковками. На последних теперь было заметно большее количество машин, останков американского промышленного производства, как недавнего выпуска, так и раритетных. «Кадиллак Эскалада» соседствовал с каким-нибудь «Паккардом», а «Форд F-150» приткнулся к бамперу «Студебеккера» 40-х годов выпуска. Все раскуроченные.
Через несколько кварталов, в северных районах, ситуация выглядела несколько лучше. Собор Святых Таинств стоял в целом неповрежденным и служил своеобразным якорем для массивных домов на Бостонском и Чикагском бульварах. Понадобилось долго присматриваться, чтобы заметить перемены, произошедшие с этой частью города. Где-то сквозь крышу пробивался тополь. В углу теннисного корта мужчина в смокинге тискал женщину в униформе служанки.
Потом снова начались следы жуткого запустения. Однако хуже стало не столько от разрушений, которые теперь были видны повсюду. Казалось, шлакобетонные блоки сами излучают холодный воздух, который с каждым пройденным кварталом становился все тяжелее. Словно за то время, которое я прошел оттуда, где начался мой путь, и до этого места, изменилось время года. И унылая осень сменилась такой же безрадостной зимой. С каждой милей, приближавшей меня к центру города, температура падала градусов на десять. Туман сгущался.
Пока я доберусь до Альфред-стрит, если, конечно, когда-нибудь мне это удастся, земля окончательно промерзнет. Как, впрочем, и я.
Я пересекал Гранд-бульвар, когда вновь услышал громоподобное рычание.
Прячься!
Голос Эдди. Он донесся до меня оттуда, где сейчас находился Эдди. А это означало, что он значительно ближе к этому миру, чем должен был быть.
Что-то приближается…
Нет! Эдди! Назад!!!
Мой голос эхом отразился от железнодорожной эстакады. Местные мертвецы, искавшие спасения от холода в картонных коробках, высунули головы, чтобы посмотреть, кто это тут тащится мимо и шумит.
Прячься!
Слева я заметил автостоянку. Подержанные автомобили. Случайные магазинчики тут и там вперемежку с кусками металла. Ограда из металлической сетки еще сохранилась и отделяет стоянку от улицы. Сквозь ее отверстия проросли ветви каких-то вьющихся растений, создающих дополнительную преграду.
Ограда – это проблема. Перелезть через нее или поискать ворота? Времени не оставалось ни на то, ни на другое.
Я уже собирался бежать, как вдруг заметил в одном из пролетов забора дыру. Достаточно большую, чтобы в нее мог протиснуться человек, если он не боится порезаться о края сетки.
Опять рычание, уже совсем близко.
Пора!
Металлические иглы впились мне в грудь, ноги, живот. Но я пролез и тут же огляделся в поисках укрытия. Если звери настолько близко, насколько громко раздается их рычание, то торговые здания – слишком далеко. Направо, в тридцати футах, перед забором странная конструкция из железных прутьев и листов да куски автомобилей.
Я упал на четвереньки и попытался заползти за пирамиду металлолома, и тут же из-под железнодорожной эстакады вновь донеслось рычание красноглазой твари. Его голос звучал громче и страшнее, чем голоса двух других хищников. Он переливался и погружал в гипнотический ступор.
Я не мог знать, увидел меня тигр или нет. У меня не было возможности это понять. Для этого следовало передвинуться, но он мог тогда меня услышать.
Даже думать об этом опасно. Поскольку, если я чувствую его мысли, значит, и он может почувствовать мои. А я их чувствовал. Еле различимые, как радиосигналы далекой станции.
Спокойно…
Этого тоже не было раньше. Весь Детройт погрузился в безвоздушную, космическую тишину.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я решился выползти из своего убежища и посмотреть на улицу. Судя по тому, как затекли у меня руки и ноги, довольно много. Извиваясь в пыли, я пролез под низкой металлической балкой и посмотрел по сторонам. Никого.
Может, зверь решил, что я убежал дальше, чем на самом деле. Или догадался, что я за ним слежу, и сам затаился где-нибудь. Не имеет значения. Нужно идти дальше, иначе замерзну.
Я выбрался из-под груды металла и направился к дыре в заборе. И тут же почувствовал, что на меня смотрят.
Я замер, оглянулся.
Волки.
Скорее, сторожевые псы. Неизвестно, какой породы они были изначально, но теперь, в этой реальности, они увеличились в размерах в результате какой-то мутации. Волки в образе тех уродливых персонажей, маски которых продаются для Хэллоуина. Глубокие глазницы черепов. Одна зверюга коричневая, другая пятнистая, третья – черная. Вышли из здания, когда-то служившего офисом компании по продаже подержанных авто.
Я еще только начал лихорадочно соображать, что теперь делать, как они разделились и начали меня окружать, отрезая от металлического хлама, в котором я только что прятался. Через пару секунд один из псов стал между мной и отверстием в ограде.
Вперед спасаться некуда. Путь к отступлению оставался только у меня за спиной.
Не раздумывая, я повернулся и побежал, сам не зная куда.
«Форд Краун Виктория». Длинный и широкий, как корабль, седан. Судя по выцветшим синим полосам на дверях, этот крейсер служил в полиции Детройта, пока его не списали.
Задача упрощалась. Надо успеть добежать до него, открыть дверцу; стекла, кажется, целы. Я нырну туда и запрусь, иначе волки отгрызут мне ноги.
Пассажирская дверь была ближе, но закрыта. То ли ее заклинило, то ли она заблокирована. Зато я увидел, что водительская дверь приоткрыта. Я посчитал, что не буду рисковать и синица в руках лучше, чем журавль в небе, даже если мне придется бежать до водительского сиденья вокруг автомобиля.
Волки-мутанты были уже совсем близко. Их клыки возбужденно клацали в предвкушении свежего мяса.
Я прыгнул через капот вместо того, чтобы бежать вокруг машины, больно ударившись о крыло бедром. Однако не остановился. Перелетел на другую сторону и успел твердо встать на ноги. Одна из кровожадных тварей – коричневая – бросилась на капот вслед за мной. И волчьи клыки непременно впились бы мне в руку, если бы его лапы не заскользили по гладкому металлу. Пес зарычал от ярости.
Я уже почти обогнул приоткрытую дверцу, когда из-за машины появился черный волчара. За спиной коричневый спрыгнул с капота, но при этом угодил прямо на спину своему пятнистому собрату, и тот от неожиданности взвизгнул.
Долю секунды все три хищника любовались, как легко им теперь будет завалить меня. Еще какое-то мгновение ушло у них на то, чтобы определиться, кто начнет первым.
В итоге, когда они все-таки бросились на меня, они сделали это несколько поспешнее, чем следовало.
Я рухнул на водительское сиденье, вцепился изо всех сил в дверцу и попытался захлопнуть. Однако уже в следующую секунду стало ясно, что заскочил я не целиком. Моя и без того поврежденная нога оказалась снаружи, я не успел ее втянуть.
Коричневый немедленно впился в нее. Его клыки проникли через кожу ботинка до самой ступни. Он поволок меня из машины.
Еще один рывок, и я очутился бы на земле, но два других пса, позавидовав удаче собрата, бросились на него. Это меня и спасло.
Я со стоном втянул ногу в салон. Проклятые твари тут же прекратили свару и вновь решили прежде всего вытащить меня наружу.
Дверь с лязгом захлопнулась, щелкнул замок, чудовища бросились в атаку на автомашину. Потом еще раз. Их головы таранами били в металлический корпус «Форда».
Тем временем я попытался оценить состояние укушенной ноги. Боль пульсировала в ней так, словно ее кусал целый рой шершней, но, впрочем, кажется, перелома не было. И если можно будет терпеть, то, возможно, я смогу на нее встать и пойти.
Только вот куда?
Я не собирался покидать спасительный автомобиль, пока там скачут и завывают эти создания. Но создавалось стойкое ощущение, что всякий раз, когда они подпрыгивали и видели меня в салоне, их бешенство только возрастало. И они с удвоенной силой неистово бились головами в двери.
Спустя некоторое время, видимо поняв бесцельность подобных попыток, они сменили тактику на более осмысленную. Пятнистый пес вскочил на багажник, его черный собрат – на капот, а коричневая тварь нацелилась на дверь у заднего пассажирского сиденья за водителем, где было на несколько дюймов приоткрыто окно, к тому же потрескавшееся. Снова удары по металлу, скрежет когтей.