Ингер Фриманссон - Тень в воде
Звонили из полиции.
– Мы нашли останки тела в озере Мэларен. Шторм вынес их на берег, по некоторым признакам это может быть ваша пропавшая без вести супруга.
Женщина-полицейский по имени Мари. Это он расслышал. Мари Йонсен. Ну конечно, женщины лучше умеют сообщать такие вести. Трагические, тяжелые вести. Необратимые.
Останки. Какое страшное слово. И странное, как сама смерть.
– По каким признакам? – спросил он, чувствуя вкус металла во рту.
– Прежде всего, зубы. Их расположение, щелка между передними зубами. Но все предстоит проверить.
– Где вы ее нашли?
– В Хэссельбю. Сразу за купальней Лёвста, если знаете, где это.
– Знаю.
– Мы, разумеется, ждем решения судмедэксперта и стоматолога. Но многое указывает на то, что это Берит. Я просто хотела сообщить вам.
– Кто ее нашел? – Внезапно ему захотелось знать все, все детали, точное время, имена.
– Мужчина, выгуливавший собаку. Собака заметила тело и стала упираться. У мужчины был с собой мобильный. Мы сразу отправили туда своих сотрудников.
– Расскажите еще!
– У самой воды растет дерево, кажется, ольха с длинными корнями. Она застряла среди корней и лежала, как в объятиях.
Она так и сказала? Вряд ли. Наверно, он так услышал.
– Где она сейчас? Куда вы ее отвезли?
– На судмедэкспертизу в Сульна.
Комната закружилась.
– Можно ее увидеть?
Молчание длилось несколько секунд, затем Мари Йонсен произнесла сочувственным тоном:
– Я бы посоветовала вам не делать этого.
Его первая реакция: Йилл. Надо найти ее, надо рассказать. Он позвонил и на домашний, и на мобильный телефон, но она не отвечала. Даже автоответчик не был включен.
«Наверное, спит, – подумал Тор. – Не рано ли?»
После – мальчики. Первым Тор набрал номер Йоргена, старшего. Ответила девушка, женщина. Легкий датский акцент.
Тор представился. Ее тон переменился.
– Ой, привет, Тор! Нет, Йоргена дома нет.
– Где он?
– На работе. Но скоро придет.
На работе? Какая работа? Спросить не было сил.
– Хелле? – спросил он. – Это ты?
– Конечно, Хелле! Старая добрая Хелле. Что-то случилось?
– Как ты думаешь, он может приехать сюда?
– Что-то страшное?
– Не знаю. Я просто хотел бы, чтобы Йорген приехал сюда.
– Что-то с сердцем, Тор?
– С сердцем? Нет, ничего такого.
Он позвонил Йенсу. Сначала не мог найти номер, а наизусть не знал. Может, следовало бы, раз он отец? Тор был как-то летним вечером в квартире у сына. Они сидели на балконе, девушка сына налила вино и предложила легкую закуску. Марика. Вот как ее звали. Йене и Марика. Худая девушка, похожая на мальчика, тихая и замкнутая. Она изучала психологию, и это Тору было сложно понять. Ему казалось, что сыну нужна девушка совсем другого типа.
Йене был не таким прямолинейным, как старший брат. Он вел себя более гибко, не критиковал открыто. Йене всегда был мамочкиным любимцем.
Трубку взял Йене.
– Это папа.
– Привет.
– Давно не слышались.
– Да, я звонил несколько раз, но никого не было дома.
– Вот как, ты звонил?
– Да.
– Что ты делаешь?
– Ничего особенного.
– Можешь приехать ко мне?
– Что-то случилось?
– Потом расскажу.
– Мама, – глухо проговорил Йене. – Ее нашли, да?
– Похоже, так.
– Мертвую?
– Да.
Тор услышал сдавленные рыдания. В горле набух ком.
– Йене, приезжай, не могу говорить об этом по телефону, это ты меня заставил.
– Я знал, я все время знал.
– Йене!
– Я знал, что она мертва!
– Бери такси и приезжай. Я хочу, чтобы мы все вместе об этом поговорили.
Он заварил чаю и отыскал пачку сухого печенья с истекшим полгода назад сроком хранения, выложил его на тарелку, кружком по краю. Йене и Йорген приехали быстро. Оба с девушками. Тор не знал, хорошо это или плохо. Ветер не утихал, капли дождя исполосовали стекла.
– Присаживайтесь. – Тор провел их в гостиную. Как будто они не знали дома. Как будто не выросли здесь. На столе стоял портрет, который Тор достал заранее, – Берит в голубом платье, не сводящая с них прищуренных глаз.
– Йене уже рассказал, – сообщил Йорген. Что-то в его внешности переменилось. Понятно, он побрил голову. Этот рослый бритый наголо мужчина – его сын.
Младший выглядел прежним, с заплаканным лицом вертел в руках очки. Глядя на него, Тор тоже заплакал, утратив самообладание.
– Если это и вправду она, то… это все-таки ставит точку, – пробормотала Хелле. Кажется, она прибавила в весе: щеки округлились. – И это хорошо для всех нас, как бы ни было печально и бесповоротно.
Марика кивнула:
– Все мы это и подозревали. Ваша мама не сбежала бы без предупреждения. Она была не такая.
«Что ты об этом знаешь», – подумал Тор.
– То есть она утонула? – спросил Йорген, сдержанно и спокойно, будто речь шла о незнакомке.
– Многое указывает на это.
– Но ведь озеро было замерзшее, когда она пропала?
– Наверное, она вышла на лед. А он треснул.
Тор представил себе черную, глубокую полынью. Как она хваталась за ледяные края, кричала в панике, звала на помощь. Она шла по льду одна. Что же она там делала, черт побери?
Йене грыз ногти.
– Как глупо, – буркнул он. – Ходить по льду в одиночку. Любой сопляк знает, что это просто идиотизм.
– Не всегда все решает разум, – сказала Марика. У нее отросли волосы, она теперь собирала их в узел. Это делало ее страше. Казалось, она что-то хотела сказать, но умолкла.
Йене посмотрел на отца, робко и беспомощно:
– Можно спросить, папа? Вы ссорились в тот день?
Тор покачал головой:
– Я уехал на Вэтё. Без причины, просто захотелось. Устал на работе, много дел. Я несколько раз предложил ей отправиться со мной, но она отказалась. Ей обязательно нужно было поехать в Хэссельбю.
– Еще чаю? – спросил он.
Марика взяла чайник и подлила себе. Дурацкий, неудобный чайник в форме домика. Кто-то подарил его Берит на день рождения. Печенье никто не ел. Тор взял одно и разломил надвое.
– Окончательного заключения еще нет. Это может занять несколько месяцев. ДНК и прочее.
– Но это она, – сказал Йорген. – Должна быть она. Вспомни, что они сказали о зубах.
– Да. Но стопроцентной уверенности нет.
– А похороны будут? – спросил Йене. Он успокоился и сидел, держа Марику за руку.
– Наверное, – уклончиво ответил Тор.
– Где мы ее похороним? – спросил Йорген. На пальце у него было кольцо из белого золота. И у Хелле. Неужели они обручились, не сказав ему? А может, даже женаты?
– Не знаю, – ответил Тор.
– Рядом с бабушкой и дедушкой в Хэссельбю?
– Посмотрим.
– Только не в этом чертовом Хэссельбю! – воскликнул Йене. – Я против. Это гиблое место. Его нужно стереть со всех карт.
Тор вышел в кухню, чтобы вскипятить еще воды. Из гостиной доносились голоса. Это было непривычно. Обычно в доме царила тишина. Кто-то осторожно вошел в кухню вслед за ним. Марика. Заколка отцепилась, и она пыталась снова собрать волосы.
– Йене очень переживает. Его всегда переполняют эмоции. Хорошо, если он их выпустит. Годы были нелегкие. Ему пришлось тяжко.
– Да.
– А как вы?
– Все кружится перед глазами.
– Да.
– Мы точно не знаем, – продолжал Тор.
– Не знаем.
– Но если… если все и вправду так, как мы думаем…
– Да.
Он заплакал, быстро оторвал кусок бумажного полотенца и прижал к лицу.
– Тор, – сказала Марика. – Мы столько думали о вас. И я, и остальные.
Прощаясь, он обнял каждого. Сначала девушек, потом Йоргена и Йенса.
– Я рад, что вы вернулись, – сказал Тор, стараясь совладать с голосом. Слова звучали так жалко.
– Кстати, – сказал Йорген, надевая куртку, – мы хотели сказать тебе одну вещь.
Подойдя к Хелле, он осторожно положил ладонь на ее живот.
– Что?..
– Да, именно так. Станешь дедушкой примерно после Нового года. У нас будет ребенок.
Глядя в окно, как они садятся в машину Йоргена, Тор плакал. Плакал, ополаскивая чашки. Выбросил старое сухое печенье в пакет с мусором и плакал так, что голова чуть не взорвалась.
Берит. Сейчас она должна быть с ними. Она бы смеялась, запрокидывая голову. Тор слышал ее голос в кухне.
– Ой, как я хочу стать бабушкой! Поскорее бы! Хотя быть замужем за дедушкой… это совсем другое дело!
Он принес фотографию Берит.
– Девочка моя, – сказал он, глядя на нее. – Милый мой друг.
Глава 25
Он ненадолго вышел. Во всяком случае, сказал, что ненадолго, что скоро вернется. Жюстина не знала, что хуже – когда он в комнате, непредсказуемый и опасный, или когда она одна и нет ни малейшего шанса освободиться. Кровь пульсировала в кистях рук и ступнях, ремни давили. Она пошевелила пальцами на руках и ногах, разгоняя кровь. Все тело болело.
Время от времени что-то шуршало за занавеской. Словно чьи-то лапки, чьи-то острые коготки. Уходя, он затушил свечу. Пахло сыростью, Жюстина мерзла, ее тошнило. Это ад. Она угодила в ад. В ад с призраками прошлого.
