Ульрих Хефнер - Завет Христа
— Что лучше ввести в строку поиска? — спросила Яара, активировав терминал и введя свой логин.
— «Хаим Рафуль», естественно!
— Это я и сама бы придумала, — заметила Яара, впечатала имя Рафуля в поле поиска и нажала клавишу «ввод». Окошко на экране сообщило о том, что поиск начат. Прошло некоторое время, прежде чем появился перечень существующих файлов, в которых упоминалось имя «Хаим Рафуль».
— Их слишком много, — простонал Мошав. В целом в базе данных было зарегистрировано более трех тысяч заголовков.
— Я могу поставить еще несколько фильтров, — предложила Яара.
— Как насчет указания «Германия»?
Яара вызвала опцию расширенного поиска и вписала «Германия» в одно из свободных полей.
Matching…[29]
Число файлов сократилось до шестисот, причем у двадцати из них ключевые слова стояли в заголовке.
— Смотри-ка, работа о рыцарях Храма, — сказала Яара. — Это никак нельзя считать случайностью.
Она щелкнула на имени документа. Это оказалась почти стостраничная статья профессора о деятельности первых рыцарей Храма в Святой земле, написанная почти десять лет назад.
— Рафуль, похоже, уже довольно долго занимается данной темой, но как эта статья связана с Германией?
Мошав пожал плечами. Вместе они пробежали текст глазами. Статья была посвящена первым рыцарям Храма времен первого Великого магистра Гуго де Пейена, который в 1119 году создал монашеский орден под названием «Орден нищих рыцарей Христа и Храма Соломона». Вместе с другими восемью рыцарями он прибыл в Иерусалим, чтобы служить Господу.
— Я распечатаю файл, — сказала Яара. — Думаю, он может нам пригодиться.
Яара активировала в меню «печать» и продолжила читать. Она задумчиво посмотрела на монитор.
— Ты еще помнишь, что нам сказал тот старик в лавке, на улице Лунц?
Мошав покачал головой.
— Он не говорил, что Рафуль нашел одного из девяти?
— Одного из девяти, — задумчиво пробормотал Мошав.
— Я уверена. Но это значит, что крестоносец, которого мы нашли, был одним из группы Великого магистра де Пейена.
— Насколько я знаю, он умер в 1128 году, то есть девять лет спустя.
— Они жили в непосредственной близости от того места, где некогда, должно быть, стоял Храм Соломона.
— Но это не объясняет, какое отношение данная статья имеет к Германии.
Яара пролистала текст. На искомую причину она наткнулась ровно через сто четыре страницы. Хотя статью Рафуль написал сам, но сослался на некоего профессора Игаэля Юнгблюта, работавшего на факультете культурологии и археологии Мюнхенского университета.
— Прогони через поисковик Юнгблюта, — предложил Мошав.
Поиск дал в итоге более двухсот совпадений. Уже первый пункт в перечне стоил потраченных усилий. Это была статья о свитках из Кумрана, написанная в соавторстве профессором Игаэлем Юнгблютом и профессором Хаимом Рафулем. Яара щелкнула на имени файла и просмотрела текст.
— Они были знакомы, — сказала она. — Они работали вместе в Кумране, прежде чем библиотека Французского института археологии забрала раскопки себе.
Они проверили еще несколько документов и выяснили, что Рафуль и Юнгблют поддерживали связь и последние несколько лет. Оба они напряженно работали над критическим освещением жизни Иисуса Христа.
— Это дает основание предположить, что Рафуль скрылся в Германии у Юнгблюта, чтобы перевести свитки из саркофага тамплиера. Юнгблют тоже владеет древними языками.
Яара кивнула.
— Мне не терпится узнать, что удалось выяснить Тому.
Покидая большой зал, они уносили почти тысячу страниц статей, сообщений и докладов.
Массив Вацманна, община Берхтесгаден, около 800 м над уровнем моря…
Небольшая группа туристов из Фогтланда в Тюрингии проснулась рано, чтобы вовремя начать подъем к Вацманнхаусу. Гора еще скрывалась в дымке начинающегося пасмурного дня. Пятеро врачей из Геры — двое женщин и трое мужчин — поставили перед собой цель подняться почти на тысячу триста метров за восемь часов. Они были более или менее опытны и в начале восьмого утра двинулись по направлению к мосту Вимбахбрюкке. Первый долгий привал был запланирован на горном пастбище Миттерказер. После луга Штубен подъем должен был проходить по крутому участку скалы высотой около тысячи четырехсот метров. После того как они оставили за спиной ущелье Вимбахкламм, их путь лежал на восток, через прохладный лес, и вверх на гору. Вел группу Петер Зайферт. Он уже четыре раза осуществлял этот подъем и все свое свободное время проводил в горах. Он также любил участвовать в более продолжительных походах и прошел подготовку проводника в горах в альпинистском клубе в Тюрингии. Но в этот раз он хотел совершить скорее приятную прогулку со своими коллегами.
— Вперед, вперед, усталость — не оправдание! — торопил он своих соратников.
Ханна Шуттервальд провела тыльной стороной ладони по лбу. У нее это был первый длительный поход в горы.
— Помедленнее, — застонала она. — Это же не прогулка по Ренштейгу![30]
— После луга Миттерказер будет еще круче, но до него осталось всего два километра.
Ханна пыхтела как паровоз. Она была заядлой курильщицей и, пожалуй, считала, что поход будет проходить несколько приятнее. Она молча последовала за проводником.
Было почти десять часов, и до луга Штубен оставалось совсем немного, когда Ханна опустилась на камень посреди просеки и потянулась за походной флягой.
— Вперед, иначе мы никогда не доберемся! — поторопил ее Петер.
— Мы не в клинике, — оскорбленно заявила Ханна. — Мне нужно передохнуть. Я хочу пить, а кроме того, мне нужно в туалет.
Моника, вторая женщина в группе, села рядом с ней.
— Я также считаю, что ты торопишься. У нас есть время до вечера. Что это нам даст, если мы придем к Вацманнхаусу к трем часам дня? Мы же все равно хотим там переночевать.
Петер покачал головой.
— Вы упустите самые прекрасные часы дня. Вид наверху просто захватывает дух. Если мы придем слишком поздно, то, возможно, в доме уже не останется места и нам придется ночевать в стогу сена.
— Десять минут, — отдуваясь, попросила Ханна.
Петер бросил вопросительный взгляд на своих коллег.
Наконец он кивнул.
— Хорошо, привал — десять минут.
Сделав добрый глоток из фляги, Ханна сняла рюкзак и огляделась. Извилистая, как змея, просека поднималась на несколько сотен метров на заросший лесом холм. Она была шириной почти десять метров. В некотором отдалении стоял маленький дровяной сарай.
— Мне нужно отойти, — заявила Ханна и отрыгнула.
— Тогда иди в лес, — предложил Петер.
Ханна покачала головой.
— Мне как-то не хочется, чтобы жуки покусали мне задницу.
— Тогда иди за сарай, — сказал Петер. — Там тебя никто не увидит.
— Что это за хижина?
— Думаю, что-то вроде сеновала.
Женщина встала и пошла по просеке к сараю.
— Если она и дальше будет все время хныкать, то на подъем у нас уйдет еще один день, — посетовал Петер, глядя вслед Ханне, которая исчезла за копной сена.
Но не прошло и минуты, как Ханна так проворно выскочила из-за стога, будто ее укусил тарантул. Она кричала, будто ее режут.
— Похоже, какой-то жук таки ущипнул ее за жирную задницу, — улыбаясь, заметил Петер.
Ханна быстро бежала назад, к группе. Лицо ее посерело. Она задыхалась.
— Там… там внутри… там висит… — лепетала она, хватая ртом воздух.
— Тебе показалось, — возразил Петер.
— Посмотри сам, если мне не веришь! — крикнула она и, дрожа, опустилась на камень. Моника села рядом с ней. — Там, внутри, висит человек. Головой вниз. У него вспорот живот, а с лица содрана кожа. Я… я никогда не видела ничего подобного. Всюду мухи, и засохшая кровь, и кишки…
Моника взяла ее за руку, а Петер с остальными мужчинами пошел к сараю. Вернулись они быстро. Их лица превратились в застывшие маски.
— Мы должны позвонить в полицию; у кого-нибудь есть под рукой мобильный телефон?
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, улица Мейлингерштрассе…
Буковски готовил кофе, в то время как Лиза сидела у компьютера и печатала отчет.
— Тебе налить чашечку кофе?
Лиза кивнула, не отрывая взгляда от экрана.
— Я всегда ненавидел печатать, — проворчал Буковски. — Высокооплачиваемые и прекрасно образованные полицейские проводят большую часть времени, выполняя неквалифицированную работу. А все из-за того, что государство постоянно сокращает рабочие места.
— Без отчетов нельзя, — между прочим ответила Лиза.
Чашка кофе дымилась в руках Буковски.
— Конечно, без отчетов нельзя, но вполне достаточно, если мы надиктуем их на пленку.
